====== 1. Подземелья Ноттингема. Спасение. “Так просто ты не сдохнешь” ======
Голова болит. Руки и ноги словно погрузили в густую горячую патоку. Он ощущал прикосновения со всех сторон. Жадные, грубые прикосновения. Его волокли куда-то, а он был так слаб, что даже не был в состоянии сопротивляться. Голова безвольно болталась, черные длинные волосы мели грязный каменный пол.
А он ничего! словно из бесконечной дали доносится голос. Он не понимает, чего от него хотят. Голова раскалывается. Он даже не пытается оттолкнуть, когда грубая рука сжимает его волосы и мокрые губы прижимаются к его лицу. Только чуть отворачивает голову. Страшная слабость, тело словно в раскаленной патоке. Голова…он пытается собрать в кучку расползающиеся осколки сознания. Боль на миг вырывает его из окутавшего рассудок тумана. Он лежит на каменном ледяном полу, а жадные руки рвут на нём одежду, его держат крепко, не вырваться.
Нет…пожалуйста… он с трудом выталкивает слова в сухое пылающее горло. –Кто вы…
А он и правда красавчик! -произносит задумчивый голос. – Ну что, ребята, покажем этому аутлоу, что у нас есть, чем похвастать!
Он дрожит от холода, дрожит от грязных мерзких прикосновений. Их руки повсюду. Он стонет и вскрикивает, когда один из них больно сжимает его плоть. Их руки всё ещё на его теле, но они не двигаются. Он плохо понимает, что происходит. Те, что держат его за ноги, отодвигаются, давая дорогу. Он видит словно в алом тумане красивое юное лицо, холодные голубые глаза. Это лицо так знакомо…сознание снова уплывает куда-то, но он успевает…
-Помогите, – жалобно стонет он…- пожалуйста…помогите…
Гай из Гизборна повидал много чего в своей не слишком радостной жизни. Но то, что увидел, спустившись в подземелье, куда по словам слуги принесли пленника- аутлоу, наполнило его отвращением и к горлу подкатил тяжелый тошнотворный ком.
Он рявкнул и этот грязный сброд, называющий себя пехотинцами, расступился, давая ему дорогу. Гизборн увидел распластанное обнаженное тело, обрывки веревок на тонких запястьях, мокрые, блестящие от крови волосы. И лицо, при виде которого у него болезненно сжалось в паху. Локсли! Чертов Локсли, главарь этой проклятой шайки из леса! Первым порывом было развернуться и уйти, предоставив этим ублюдкам полную власть над поверженным врагом. В памяти за пролетевшие мгновения всплыло макание в озере, возвращение в Ноттингем в одном исподнем, те унижения, которым он подвергался с подачи этого грязного смерда. Но потом случилось что-то, чего Гай так и не смог понять, как ни пытался потом осмыслить. Глаза разбойника, расфокусированные, бездумные, неожиданно остановились на нём. Он потянулся, тяжело дыша, дрожа всем телом, глядя на окаменевшего от неожиданности Гизборна. А потом…
Помогите…пожалуйста…помогите… срывающийся слабый голос резанул по самому сердцу.
Гай отступил на шаг, пытаясь отогнать собственное кошмарное воспоминание. Он-десятилетний ребенок, лежащий на охапке залитой кровью соломы, протягивает руку к матери, идущей мимо конюшни. Сэр Эдмонд с плетью , стоящий над ним. Его собственная кровь, капающая с хвоста плети. И его мольба, обращенная к матери…мольба, оставшаяся без ответа…
Он смотрел на истерзанное худое тело, на измученное лицо с безжизненными глазами, на слабо шевелящиеся губы. Сколько раз этот чертов йомен унижал его! А теперь…теперь у него есть шанс отомстить. Но кому? Аутлоу настолько не в себе, что попросил помощи у заклятого врага…при мысли об этом у Гизборна снова оборвалось всё внутри. С пару минут он стоял, глядя на голого, покрытого кровью и синяками врага, взвешивая за и против и приходя к единственному верному решению. Разбойник снова задрожал, что-то умоляюще хныча. Он лежал в той позе, в которой оставили его пехотинцы, не пытаясь ни отползти, ни прикрыться, Гай против воли не мог оторвать взгляда от его худых бедер, на которых явственно проступали темные следы-кровоподтеки от жадных пальцев. Сорвав с себя плащ, Гизборн набросил его на изломанное, хрупкое тело, встал на одно колено, чтобы поудобнее перехватить врага. Голова Локсли безвольно упала ему на плечо. Подняв разбойника на руки словно ребенка, сэр Гай окинул сгрудившийся у стены сброд презрительным взглядом и вышел из камеры.
В его комнатушке сумрачно и прохладно. Сам он был привычен к холоду, камин тут совсем крошечный, но пленнику нужно тепло. Гай уложил разбойника на собственную постель, набросив сверху тяжелое одеяло из овечьей шерсти.
-Ты, повернулся он к испуганному слуге, явившемуся на его рёв протопи тут как следует камин. И пусть принесут побольше дров. Принесите сюда большую кадку из купальни, и чистый холст. И пошли за знахаркой. А теперь выметайся, живо!
Слугу как ветром сдуло. Гай знал, что его боятся куда больше, чем его лордства. При мысли о шерифе он усмехнулся и поднялся с постели, заходив взад-вперед по комнате. Старый хрен приедет не раньше, чем через месяц. Аббат забрал его в свои владения после того, как шерифа свалил тяжелый недуг. Оставив замок на своего первого рыцаря, де Рено отправился под крылышко к братцу. Гай впервые за долгое время чувствовал себя просто великолепно. Вот только сейчас…
Он наклонился над неподвижным телом, откинув край одеяла. Локсли был без сознания, но пока дышал. Гай нервно прикусил губу. Чертов сакс тихо похрипывал, не двигаясь, крови с его головы натекло изрядно. Видно, здорово его приложили. Гизборн осторожно раздвинул мокрые черные пряди и зашипел сквозь прикус. Огромная рваная рана пересекала голову от затылка до макушки. Видимо, били сзади, чем-то неровным и очень тяжелым. Гай угрюмо хмыкнул. Удивительно, что это отродье все ещё живо!
-Так просто ты не сдохнешь, – тихо произнес Гизборн, вытирая окровавленные пальцы о подстилку. –Тебя вылечат…а там…думаю, мне будет приятно напомнить тебе о том, как ты просил пощады…и о многом другом тоже…
====== 2. Сарацинки. Гай в растерянности. “Не пытайся быть хуже, чем ты есть”. ======
Знахарка притащилась когда камин был хорошенько растоплен, а Локсли как следует вымыт и завернут в чистую ткань. Всё это проделали две рабыни-сарацинки, чьи взгляды, бросаемые на пленника, были весьма красноречивы. Гай спустился вниз, отдать распоряжения на вечер. Когда же вернулся, одна из девушек, невысокая, изящная, с тоненькой талией и пышными бедрами, просматривающимися даже под мешковатой одеждой, преклонила колени перед ним.
-Мы закончили, господин, – её низкий, грудной, чуть хрипловатый голос заставил рыцаря внимательнее присмотреться к девушке. Длинные черные волосы спадали почти до пояса, шлейфом окутывая её изящное тело.
-Встань, – велел он, и когда она подчинилась, взял её лицо за подбородок, подняв навстречу своему. –Как звать?
-Лейла, господин, – спокойно ответила она, словно не замечая, как взгляд её золотисто-рыжих, почти кошачьих глаз действует на юного рыцаря. Гай полыхнул, как маков цвет. Он ничего не мог поделать с этой своей особенностью.
Останешься здесь и будешь ухаживать за этим… он кивнул на Локсли. Девушка обняла свою подругу, которая выглядела немногим старше и была пухленькой, с тяжелой грудью и бедрами.
-Господин, одной мне трудно будет. Позволь Амонет остаться со мной!
Это не входило в его планы, но Гай трезво оценивал силы девушки.
-Пусть останется и она тоже, – позволил он. – А теперь пусть твоя подруга спустится и принесет сюда поесть и вина…для меня и для вас обеих. Твоя подруга понимает наш язык?
-Не очень хорошо, – Лейла погладила пышечку по плечу. –Она знает всего несколько слов.
Она произнесла что-то по-аравийски, и пухленькая девушка, кивнув, убежала вниз.
-А ты? Ты неплохо говоришь по-нашему, – Гай заинтересованно взглянул на сарацинку.
-Я не всегда была рабыней, – девушка вскинула голову и обожгла молодого рыцаря рыжим взглядом. –Мой отец- повелитель правоверных Салах-ад-Дин!
Гай задумчиво взглянул в лицо хрупкой рабыне. Было что-то в ней, что не позволяло усомниться в её словах. Стало быть…
