― Не выпущу. Я у него деревяшку спрячу, а на одной ноге он не ускачет далеко.
― Как спрячешь? А в туалет захочет?
― В ведро пусть ходит. И промажет, спьяну ― уберу, не в первый раз. Но Помоз отсюда никуда не выйдет, и плевать мне на патроны, ясно?
― Тихо, тихо, Галя, успокойся. Не нужен мне твой Помоз ― я один пойду. Но ты поможешь?
― Что надо, говори. ― вопрос неформального лидера форпоста «Вишневый» прозвучал лаконично и по-деловому.
― Во первых, помочь Нине, моему заму. Они там без мужика останутся.
― За свой «Опытный» не бойся ― Нину не оставим. Надо ― своих девчонок отправлю помогать, и в случае опасности военных привлечем. Я свяжусь с ними ― не откажут.
«Ага, даст вам Нина привлекать военных, щас... В любом случае своими силами отбиваться будет», ― подумал Вовка, но вслух сказал совсем другое. Он тут появился налегке, а возвращаться в «Опытный» очень не хотелось. Имелись там такие, которые постараются не отпустить и на плечах повиснуть.
― Оружие мне нужно, Галя. И снаряжение. Ну и пожрать чего в дорогу, полегче и покалорийней.....
Кусок сала, довоенное печенье ― крекеры, галеты с сухпаев. Пойманный Помозом в силок из проволоки и закопченный на ольховых ветках заяц. Зайца Вовка после душевных колебаний решительно отверг. Густой копченый запах мог выдать его за пару километров, даже если мясо плотно упаковать и уложить в рюкзак, а хищников в лесу хватало. А вот вяленых окуней с плотвой прихватил целую связку. Продукт легкий, да и сушеное мясо можно сосать на ходу, восстанавливая солевой баланс, что немаловажно. Завершали продуктовую раскладку балык из толстолобика, баночка гусиного жира и объемистый пакет с сушеной картошкой и топинамбуром местного фермерского производства. Продуктовую тему закрыли банкой лесного чая с листьев смородины, и Галя распахнула перед Глушаком двери персональной оружейки Помоза, где хранилось много чего, как гладкоствольного, так и нарезного.
В небольшой комнате глаза разбегались от разнообразного оружия, но Вовка проявил сдержанность и выбрал почти новый АК-74 с нераздолбанным стволом и откидным прикладом. Оружие имело удобную тактическую рукоять и позволяющий работать в сумерках коллиматорный прицел.
Автомат, десять снаряженных магазинов, пистолет с патронами, а еще продукты, спальник... Вес получился непозволительно большой, и Глушак не без сожаления оставил в оружейке четыре магазина к «Калашу» и поменял мощный, но тяжелый «Стечкин» на более компактный пистолет «Макаров». После болезненной корректировки вес рюкзака упал до приемлемых двадцати двух килограммов, и Вовка решил, наконец, что готов к выходу. Переносимый груз не превратит его в тупое вьючное животное, все мысли которого заняты предстоящим отдыхом и возможностью упасть на землю и задрать вверх натруженные ноги.
И на прощанье Галка неожиданно протянула Глушаку блок сигарет «Винстон», чем растрогала и удивила. Пачка любых сигарет в их новом мире тянула на автоматный патрон минимум, правда, не все патроны являлись заводскими. Заводы не работали уже двадцать лет, и умельцы наловчились изготовлять боеприпасы сами ― на охотничьих капсулях и порохе. Тут, как говорится, были бы в наличии гильза с пулей, а остальное ― дело техники. Сигареты Вовка принял с благодарностью, посмотрел с отвращением на моросящие дождем тучи и, надвинув на глаза капюшон камуфлированной накидки, решительно пошагал в сторону пропитанного водой леса.
* * *
Переправа через маленькую лесную речку Полта представляла из себя деревянный мост, через который могли осторожно переползти Газель, УАЗик или другая техника. Но то было двадцать лет назад, и за столь большой отрезок времени в этих лесах произошло множество событий. Сейчас середина некогда аккуратного моста зияла провалом черных вывороченных бревен. Через провал люди набросали длинных досок, скрепили их гвоздями и осторожно переходили через речку, стараясь сильно не раскачивать хлипкое сооружение. И почему Вовка пришел именно сюда?
Он просто поставил себя на место того сталкера и постарался смоделировать логику развития событий. А логика подсказывала, что отчаянная Верка кражей патронов обрезала себе все пути назад и не могла покинуть их места, не забрав сына, или, по крайней мере, уйти, с ним не попрощавшись. Патроны они сперли ночью, ушли чисто и забрать из центрального полиса пацана воришкам не мешало ничего. Но дальнейшие умозаключения Глушака упирались в стену. С Центром Помоз связывался по радиосвязи, и у Леонидыча сладкая парочка так и не появилась. И что из этого следует? А ничего не следует ― надо было в любом случае пройти самым коротким путем от Вишневого до Полиса, который проходил через разрушенный мостик. В то, что Верка бросила ради любовника маленького сына, он отказывался верить категорически.
Перед мостиком раскинулась полянка, на полянке стоял дощатый навес, а под навесом путники установили грубо сколоченный столик и скамейку. Дождь туда не доставал, и Вова уложил на стол рюкзак, с наслаждением разминая натруженные плечи. Автомат, с надетым на дуло и предохраняющим канал ствола от влаги презервативом он повесил на плечо, и с поясной разгрузкой также расставаться не спешил.
Обзор из-под навеса был хороший. Глушак присел на лавку, закурил и принялся внимательно изучать каждый метр поляны. Интересно стало сразу.
Мимолетный, даже самый беглый взгляд цеплялся за яркое желтое пятно в сплошной стене кустов в тридцати метрах от навеса. Но сидящий с сигаретой в зубах Вовка смотрел не мимолетно и потому не бросился выяснять, что там желтеет. Он внимательно, очень внимательно осматривал всю переправу, прилегающую к ней местность и особенно ― аккуратно уложенную дождем траву.
А что трава? Трава под влагой легла, как и положено, ровно и завалом в одну сторону, но это что за чуть заметный гребень перед мостиком? Словно пробор на фирменной мужской прическе, где волосы раскладываются ровно на две стороны. И нет щита из досок, который соединял две стороны пролома. Кто-то сбросил его в воду, а потом уложил траву в малопонятный гребень. А, впрочем ― почему малопонятный? Если его предположения верны, то гребень на своем месте и вполне логичен. А вот мы это сейчас проверим...
Моток тонкого капронового шнура таскает с собой каждый опытный сталкер, и он входит в комплект не обсуждаемого снаряжения. Входит наравне с ножом, спичками и китайскими петардами, неплохо отпугивающими всякую мутировавшую нечисть, вроде похожих на пантер собак и огромных кабанов. Сталкером Вовка считался опытным, и свой шнур достал, размотал и сделал на конце петлю, закрепив ее на вырезанной из молодой осинки палке. Затем осторожно подошел к желтому пятну, которое оказалось резиновым сапогом тридцать шестого размера, и аккуратно завел палкой на обутую в сапог женскую ногу петлю-удавку. Отошел на всю длину шнура, лег на сырую землю и только тогда потянул на себя конец. Долбануло хорошо ― аж шнур из руки выскочил. Труп подбросило взрывом, и он завис на растущей рядом молодой березе в трех метрах от земли. Веревка на ноге, как ни странно, сохранилась, и Глушак потянул за конец, стаскивая на землю тело.
Верка. Женщина примерно тридцати лет, убитая ударом ножа сзади, под лопатку. И окончательно расстроил Вовку лежащий рядом маленький тинейджерский рюкзак. В рюкзаке оказались небольшого размера сапоги, костюм-горка размером на ребенка и набор теплого подросткового белья. Мама шла забирать сына, но, как оказалось, не суждено...
Гребень травы перед переправой вполне ожидаемо оказался замаскированной растяжкой, и Вовка растерянно чесал репу, не зная, что делать со здоровенным куском тола, нафаршированного гвоздями и шурупами, из которого торчал грубый, кустарно изготовленный взрыватель. Тащить с собой лишнюю тяжесть не хотелось и он после недолгих колебаний запустил самодельной бомбой в реку и решил на прощание осмотреть на всякий случай мост.
Осмотрел не зря: на мосту его ждал сюрприз, и на этот раз сюрприз приятный. Он заключался в зацепившейся за гвоздь на свае моста куртке, полы которой весело трепал речной поток. При мимолетном взгляде на нее у Вовки заколотилось сердце, и, ни секунды не колеблясь, он снял разгрузку, пистолет, расстался с автоматом и полез в воду за бесполезной на первый взгляд выброшенной тряпкой.
