«Братишку» ему искали ну очень долго, бойцы уже успели мирно заснуть на креслах в вестибюле. Когда же он наконец-то ознакомился с нужной статьей, готов был журналиста ногами затоптать. Врал, от первого до последнего слова. Ну не идиот ли? Написал, что группа Демидова подорвала центральную опору моста. Он вообще представлял себе, какие они, сибирские реки, и сколько нужно взрывчатки для подрыва той опоры? Пять человек таскали бы ее до второго пришествия. К тому же на другой день китайцы мост отремонтировали и восстановили движение. Так что подорвали они один-единственный пролет, но зато очень удачно, как раз в момент следования по нему стрелкового полка. Вид был как в кино, даже лучше, в программу каждой пьянки у него на квартире входил обязательный просмотр данного видео, потом еще, а потом на бис. Кто-то из товарищей даже на ютубе выложил, за все годы почти надцать миллиардов просмотров, круче, чем у чихающей панды.

С фото тоже конкретная засада, качество отличное, опознать по нему – нет вопросов. Сделано, похоже, в Новосибирске, как раз когда они с выпученными глазами проскочили через китайские позиции и не верили, что наконец-то дошли до своих. Кстати, всем грушникам старательно пририсовали на глаза черные прямоугольники, оставив открытые морды только десантуре. Скажите после всего этого, есть ли на свете справедливость? Кто там за военного корреспондента? Некто Первушин Н. С. Ох, попадись под руку эта акула пера, проредил бы ему зубы с превеликим удовольствием.

Закончив со статьей, разбудил бойцов, пора было возвращаться в комендатуру. Продефилировал по Коминтерна с обратной стороны училища, в очередной раз распугал курсантиков. На разборе полетов, в смысле подведении итогов, почему-то присутствовал сам комендант, который собрал у начальников патрулей заполненные кляузники. С комендантом Демидов был знаком по Второй кавказской, поэтому про девственно-чистый кляузник он не спрашивал. Поинтересовавшись, почему не нашлось молодых и сколько ему до дембеля, рассказал, что молодых активно натаскивают перед очередной командировкой, а служить ему еще месяц, потом на горизонталь, ну и собирать обходной. На том и распрощались. Наряд закончился.

Таврополь, неделя до Столкновения

Поезд медленно петлял по Таврополю. На очередном повороте открылся вид на Комсомольскую горку, над которой почему-то висел дирижабль. Игорь потряс головой, прогоняя оригинальный глюк. Фиг, не помогло, цеппелин так и висел. Издалека его размеры оценить было довольно сложно, сам пузырь вроде намного длинней здания расположенного под ним бассейна, а кабина на первый взгляд размером с фуру. Состав ушел на очередной поворот, скрыв от глаз дирижабль, зато ворвавшийся в купе ветер принес с собой целую тучу тополиного пуха. Игорь облегченно вздохнул – хоть что-то в этом мире не меняется, июнь.

Неизменной оказалась не одна природа, некоторые творения рук человеческих типа железнодорожного вокзала тоже не претерпели значительных изменений. Ну разве что асфальт еще больше потрескался, и штукатурка на стенах теперь покрывала несколько меньшую площадь. Но состав все так же подавали на второй путь, придется ковылять через рельсы, что с его ногой сделать непросто. Хорошо Андрюха встречает, а то бы намучился с рюкзаком.

Пока народ выгружался, они успели поболтать, обменяться последними новостями. Потом в купе ворвался курсант, забрал его рюкзак и уже совсем не бодро потащился к выходу. Школьный приятель ждал у выхода, обнялись. Андрюха чуть отстранился, продолжая держать его за плечи, критически осмотрел.

– Красавчег, тебя ничто не берет. Ни капли не изменился, только мясо нарастил. А я вон сижу на попе, ровно в нашей альма-матер, дисер пишу и уже весь седой.

– Ага, смотрю, всерьез занялся недвижимостью, – Игорь указал на наметившийся живот, – инвестируешь в склад для пива?

– Да, да, я всегда был практичный, это ты все совершенствуешь дух и тело, вон уже дополнительную конечность завел.

– Такое дело, понимаешь, четыре года в обнимку с боеголовкой, радиация, вот и мутировал! – Оба рассмеялись и снова обнялись.

– Ну, пошли, карета подана. Предлагаю сразу в бурсу, представишься, пока Менг не занят.

– Не понял, он что, начальник училища?

Продолжить перемывать косточки начальству им не дал начальник патруля. Игорь, изобразив на лице невероятное мучение, заковылял к нему. Пусть, гад, стыдится, напряг боевого офицера, крыса тыловая. Ан нет, не крыса, чувствовалось в майоре нечто такое… да и вроде он его где-то видел, точно не в кабинете. Пока патруль увлеченно изучал документы, капитан усиленно пытался вспомнить, где видел десантника. Ладно, допустим, майор наш человек, так, представим его в камуфляже, навесим снаряжение, автомат, рожу не такую сытую, на войне особо не отъешься. Вроде похож? Проверить? Да, в яблочко, да здравствует свободная пресса, гореть ей в аду! Вспомнил! И майор неплох, мало того что вспомнил соревнования давно минувших дней, так еще и догадался, где он обзавелся костылем.

– Ты понял, че он хотел? – поинтересовался Андрюха, когда патруль остался уже на другой стороне вокзала.

– Ага, десант на своей волне, скучно ему, вот и развлекается, как может, и вообще, пути начальства неисповедимы. Доподлинно известно только одно – лучше на них не стоять и со старшими по званию лишний раз не пересекаться. Ты мне про Менга расскажи, – поправил товарища Берсенев.

Менг был их начальником курса, потом стал начальником факультета. Логично, что на этом его карьера должна была бы и закончиться, но тут вдруг – стремительный рывок. Хотя сам по себе человек он был необычный. Откуда вообще у него взялась такая фамилия? Если бы еврей, то нет вопросов, всем известно, что нет такой вещи, которая не смогла бы служить китайцу едой, а еврею фамилией. Но на еврея Менг вообще никак не тянул, даже на ощупь. Если нарядить его в доспехи, то, наверное, так выглядел бы средневековый киданьский или монгольский военачальник. Только где вы видели монголов в два метра ростом, а с киданями и вовсе напряг – не с кем сравнивать, растворились в других народах. Ротный писарь, как-то раз видевший удостоверение Менга, говорил, что в графе «национальность» записано «татарин».

Оказалось, как это иногда бывает в армии, мужик случайно попал в струю. Практически как в истории про штабного писаря, который подсовывал начальству липовые представления на своего приятеля. В отличие от армейской байки, у него все случилось по-настоящему. Будучи в столице по служебным делам, стал свидетелем ДТП. Обкуренная золотая молодежь въехала в столб. Хорошо въехала, даже супербезопасная машина не сильно помогла. Менг как настоящий вояка бросился вытаскивать этих идиотов и оказывать первую помощь. У одного из сынков родитель оказался не просто упырь, а человек с некоторым понятием о благодарности, которая проявилась таким оригинальным образом. Чего только на свете не бывает, кино и немцы! Кстати, оказалось, что, помимо обязанностей начальника училища, Менг выполнял обязанности начальника Тавропольского гарнизона, так что военные патрули с милицией им постольку-поскольку.

Уже проезжая по Карла Маркса мимо Комсомольской горки, Игорь вспомнил про привязанный на ней цеппелин. Высунул голову в окно, но из-за деревьев ничего не увидел. «Вид на прекрасное» открылся, когда доехали до перекрестка с Октябрьской революцией.

– Нет, в натуре цеппелин, а я думал, все еще от лекарств не отойду.

– Ха, темнота, у нас теперь целый завод по их производству. Программа губернатора по созданию рабочих мест и конкурентоспособного производства.

– Круто. Где завод построили? И это, как понимаю, первый экземпляр?

– Ну да, круче только Гималаи, – усмехнулся Андрей. – Завод автоприцепов в северо-западном помнишь, так вот стараниями губернатора и К° его обанкротили. Потом порешали вопрос в столице и каким-то хитрым образом выбили бабки на производство дирижаблей. Типа это перспективно и все такое. А то, что висит над городом, это образец продукции, предоставленный фирмой-производителем.