Ребята, поделившись своими приключениями, пристали к нам с Сашей, чтобы мы тоже рассказали, как провели день.
- Кино посмотрели, к Саше домой зашли, с его мамой познакомились, вот и всё, - ответила я.
- С мамой познакомились? – удивилась мама, - Она же тебя лечила!
- Когда лечила, я не догадывалась, что она мама Саши, не до знакомств было, - объяснила я. – Сегодня уже хорошо познакомились. Она меня осмотрела, дала мне освобождение от физкультуры, кроме лыж. Сказала, до весны беречься, не бегать, ни на санках кататься, ни в снежки играть нельзя.
- Что ж, Сашенька, потерпи, - сказала мама, - Успеешь ещё набегаться. Пойдём уколы ставить, а вы - обратилась она к мальчикам, - уроки идите учить. Саша поможет.
Мама завела меня в свою комнату и уложила на свою кровать, заставив раздеться.
Приспустив мне трусики, спросила:
- Куда же тут ставить уколы? Всё синее.
Мама помяла мне мышцы, сильно больно не было.
- Уплотнений нет, сделаю тебе йодную сеточку потом. Лежи.
Мама занялась приготовлением инъекции, а я лежала и вспоминала, как мне ставили уколы в больнице. Каждый день по три укола. Конечно, посинеешь!
Дождалась. Мама помазала мне холодной ваткой ягодичку и воткнула иголку. Неожиданно больно.
Потом неприятное наполнение лекарством. Вот и всё. Ещё нанесли йодную сеточку, но это уже приятно.
- Всё, вставай. Подожди, принесу тебе халатик, а то у тебя в комнате полно пацанов. Потом с ними будешь делать уроки.
Саша помогал мне, хотя без него я бы справилась с заданием гораздо быстрее. Он касался своей щекой моей щеки, и я не могла сосредоточиться. Саша тихонько хихикал над моей бестолковостью, наверняка понимая её причину, и тут же отвлекал меня от уроков.
Мальчишки сидели с умными лицами, а Юрик на моей кровати изучал большую книжку, которую принёс ему в прошлый раз Саша. Я совсем забыла об этом рассказать.
Сделав все уроки, и немного отдохнув, стали собираться по домам. С большой неохотой.
Сегодня Толик ушёл домой, Сашу проводили, Борька тоже пошёл к себе, и мы опять остались одни.
Стало вдруг пусто в доме.
- Саша, кушать будешь? – спросила мама.
- Не хочу я, мам, наелась за сегодня. Мама, когда папа приедет? Говорил, что скоро будет ходить, как на работу, а его всё нет и нет.
- Скоро, Сашенька, скоро. Они подводят итоги учений, сворачивают лагерь, переезжают на зимние квартиры. Так что, жди, уже скоро будет наш папа дома каждый вечер!
Я улыбнулась, а мысли снова вернулись к Саше. Представила, как он вернулся домой, в пустую квартиру. Мама, наверно, ушла в госпиталь. Теперь, когда я всё узнала, вспомнила, что Елена Владимировна почти всё время была на рабочем месте. Днём и ночью она могла заглянуть ко мне в палату, смерить температуру, давление. Навряд ли она это делала ради меня, так она вообще относилась к своей работе. А Саша сейчас один, грустно ему. Сидит, и думает обо мне…
В школе и дома
…Звенит будильник. С трудом открываю глаза. Сегодня в школу. Неужели всё это было со мной: лечение, ничегонеделанье? Такое ощущение, будто всё приснилось, и вот, будильник разбудил.
Интересно, сколько времени? Я протянула руку, достала будильник и пригляделась.
Половина седьмого! Надо вставать. Когда не надо было, вставала легко, даже без будильника, а сейчас хочу валяться! Так уютно под одеялом. Потянувшись, обнаружила возле себя мирно спящего братика. Ничто его не будит! Вот сон!
Осторожно поднявшись, натянула майку, что лежала на табурете, и вышла на кухню. Здесь ещё темно, но из-под маминой двери уже виднеется полоска света.
Напившись из ковшика вкусной воды, я оделась и вышла на двор.
Там я встретила Борьку.
- Привет, Саня! Сегодня ты ведёшь Юрку в садик?
- Да, каникулы кончились.
- Я с тобой.
- Хорошо, Бориска.
Мама сварила овсяную кашу и старалась нас ею накормить, уверяя, что это самый лучший завтрак.
Мы уныло глотали скользкую кашу, не возражая маме. Конечно, мы бы с удовольствием покушали жареной картошки, но мама теперь, забеременев в третий раз, начала читать научно-популярные статьи о сбалансированной пище. И ладно бы сама всё это ела, так она начала приобщать к вкусной и здоровой пище и нас!
На завтрак у нас теперь обязательно овсянка, причём не обязательно на молоке. Сахара добавляла совсем немножко.
Героически расправившись с кашей, мы сказали маме «спасибо», и принялись за чай.
К чаю, мама количество карамелек значительно ограничила. Зубы испортим.
- Это Саша испортит, у меня новые вырастут! – канючил Юрик. Но мама была непреклонна:
- Какие молочные, такие будут и постоянные. Берегите зубы!
А у меня зубки уже почти выросли. Теперь мне можно улыбаться, не пугая окружающих.
Наевшись, пошли одеваться. Я в свою комнату, мама, взяв одежду братика, начала одевать его у себя.
Форму мне мама выгладила, я, честно говоря, вчера совсем про неё забыла. Галстук тоже сиял, повязав его, я, по привычке, взяла свои коричневые ленты, чтобы вплести их в косички.
Но заплетать–то было нечего! Я даже головой покачала: вот что значит форма!
Шапку я надела, а обулась в валенки. Утром было холодно, да и жалко сапожки. В них я лучше к Саше в гости буду ходить.
- Ну, пошли, горе луковое? – спросила я Юрика.
- Я не горе луковое, - заявил мне брат, - я уже большой, сам одеваюсь и раздеваюсь. Могу даже в садик сам ходить, только мама не разрешает.
- Ну да, сам! Потеряешься ещё! – братик сердито засопел и пошёл на улицу.
Борька уже ждал нас, с радостной улыбкой на лице.
- Сань, давай, портфель понесу! – я с удовольствием отдала ему тяжёлый портфель.
- Сань, а ты сегодня с нами будешь играть, или с Сашкой? – я пожала плечами:
- Если Саша придёт, то он будет с вами играть, а я буду смотреть.
- Нельзя ещё? Тогда мы дома с тобой поиграем. Можно?
- Можно, Бориска, ты настоящий друг!
Бориска даже покраснел от моей похвалы. Хотя, может быть, это от мороза его щёки раскраснелись.
В садике меня встретили радостно:
- Наконец-то Сашенька выздоровела! Теперь Юрик будет веселее, а то ходил, совсем убитый, даже есть не хотел.
- Да, Елизавета Петровна, теперь я буду Юрика водить в садик, маме тяжеловато всё одной делать.
- Умница, Сашенька!
Юрик тем временем сам разделся, надел шортики и попрощался со мной.
Вместе с Борькой мы пустились в дальнейший путь до школы.
Ребята в школе встретили меня радостно, окружили девочки, расспрашивая, как мои дела, мальчишки тоже не остались в стороне, хотя Толик и снабжал их свежей информацией.
Толик, кстати, сиял, как медный самовар.
- Мне папа разрешил пожить у вас, - сообщил он радостную весть, - буду помогать по дому, пока ты болеешь.
- До весны? – испугалась я.
- Ты до весны собралась болеть? – удивился Толик.
- Так мне доктор прописал.
- Тогда до весны! – решительно заявил Толик, - Брат я тебе, или не брат?!
Прозвенел звонок, и вошла Раиса Ивановна. Все быстро разбежались по своим местам.
Разрешив всем сесть, Раиса Ивановна обратилась ко мне:
- Как дела, Саша? Голова не болит?
- Голова? – я встала, и с удивлением поняла, что туман, к которому я уже привыкла, и который не замечала, рассеялся, в голове всё стало ясно. Наверно, если бы Саша вчера не отвлекал меня, я поняла бы это раньше, а может, лекарство подействовало только сейчас.
- Голова у меня ясная, Раиса Ивановна! – сказала я и учительница рассмеялась.
- Садись, Сашенька, первым уроком у нас будет Русский язык…
Я писала, высунув, по привычке, кончик языка, макая руку в чернильницу, которую поставил Толик.
Представляете, я забыла свою чернильницу! Буквы получались корявыми, рука уставала.
Всё же я отвыкла от таких длинных уроков. Затекла спина, заболели синяки пониже…