По своему рождению она должна обитать в мире грез, строить планы на светлое будущее и не знать о темном, кровавом мире, в котором он обитает. Но это знание присутствовало в ее глазах. Она смотрела на него без розовой призмы и глупого обожания. Но с некой нуждой, жаждой. И эта жажда была слишком хорошо знакома мужчине. Ее часто испытывал его внутренний демон, когда яро требовал крови. Неужели и эта малышка подвластна похожей тьме И как она может присутствовать в таком юном создании Откуда взялась

– Я давно мечтала стоять вот так перед тобой, – проговорила Сабрина, остановившись перед столом.

– Многие мечтают об этом, а потом горько жалеют. Чем ты отличаешь от них

– Я знаю, кто ты такой. Я видела, что отец собрал на тебя досье. Он спит и видит, как упрячет тебя за решетку.

– Это ему вряд ли удастся, – усмехнулся Хангер.

– А еще я слышала, что те, кто попадают в твою постель, из нее не уходят на своих ногах, – прошептала она, боясь произносить это вслух.

– И ты все равно хочешь туда попасть – его идеальной формы бровь вопросительно изогнулась.

– Я уже пыталась покончить собой. Не дали. А потом увидела твою фотографию в журнале. Одном, втором, третьем. Подслушивала разговоры отца. Возможно, его ненависть к тебе сыграла роль. Возможно, мое одиночество. Но мне не важно, даже если я больше не сделаю ни одного вздоха после ночи с тобой. Я хочу этого.

Мужчина склонил голову, внимательно изучая ее. Правой рукой он виртуозно вертел карандашом, левой постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Его молчание нервировало Сабрину. Она боялась, что сейчас он просто выкинет ее из клуба и из своей жизни, так и не дав прикоснуться.

– Ты слишком молода. Поверь, я редко кому это советую. Но тебе лучше забыть обо мне и попытаться зажить нормальной жизнью. Депрессия пройдет. Ты встретишь парня. Влюбишься. Все вернется на круги своя.

– НЕТ! – Сабрина была категорична. – Только к тебе у меня возникают эмоции. Видишь, как дрожат руки Это от желания прикоснуться, почувствовать. Это словно одержимость. Если умереть, то от твоих рук. Если жить, то возле тебя. По-другому мне не нужно.

– Ты сама себя угробишь, – предупредил Хангер, наклонившись вперед.

Он не знал, почему отговаривал эту глупую малышку отступить, когда демон внутри так яростно желал ее. Но мужчина не хотел, чтобы ее жизнь прекратилась так легко. Оборвать этот распускающийся цветочек и не увидеть его цветения будет жаль. А если он коснется ее, то так и произойдет.

– Однажды, в другой жизни, меня объявили психически больным. У меня отсутствует способность формировать привязанности, точнее, она крайне ограничена. Ты будешь никем для меня. Еще одним телом. Ты этого хочешь

– Я буду твоей в ту минуту. Остальное не важно.

– Слишком громкие слова, воробушек. Но на деле, боюсь, ты легко сломаешься.

– Испытай меня!

– Почему ты настолько упорна – прищурился Хангер. – Требовательна. Словно это твой единственный шанс. Возможно, я захочу увидеть тебя еще раз. Ты мне нравишься. Импульсивная. И такая наивная. Может быть, мой…я привыкну, что ты рядом и не захочу тебя убивать.

– Отец отсылает меня на учебу в Англию, и я не могу ему противостоять, – заламывая руки, пояснила Сабрина. – Юридически он имеет все права на меня. У меня не так много времени, чтобы попытаться притереться к тебе.

– Мне жаль, воробушек, но это к лучшему, – Хангер снова откинулся на спинку кресла, тем самым показывая, что готов закончить разговор.

Сабрина готова была умолять, но знала, это может не подействовать на такого опытного мужчину. Ей нужно поступить по-другому. Снова выделиться.

– Я поеду туда, но я хочу оставить свою девственность здесь! Хочу отдать ее тебе! – эмоционально воскликнула она, удивляя мужчину своим заявлением.

Его глаза затуманились. Зрачки расширились, а ноздри раздулись. Губы сложились в улыбку, полную предвкушения. Лицо потемнело и, благодаря свету в комнате, который падал неравномерно, казалось, что перед ней вдруг предстал другой человек. И если от того несло опасностью, то тут просто вопила смерть.

– Интересное предложение.

– Подарок, – выдохнула Сабрина. – Я хочу подарить свой первый раз тебе.

– А если он станет последним

– Все твои. Пусть будет так. Иначе я просто попытаюсь сегодня застрелиться из пистолета отца. Подгажу ему репутацию напоследок.

– Что же ты так яро хочешь проститься с жизнью Я наводил справки. У тебя умерла мать. Но знаешь, с девушками твоего возраста случаются вещи и похуже. Некоторых жестоко насилуют, некоторых держат в плену, как рабынь, они выгодный товар, некоторых готовят стать шлюхами, а других пичкают наркотой. Но каждая борется, выжигает огонек жизни до последнего вздоха. А ты уже сдалась.

– Ты прав. Многим хуже, чем мне. Но смерть матери опустошила. Разбитые иллюзии насчет отца наполнили ненавистью. И только ты вызываешь во мне яркие эмоции. Если за них нужно заплатить смертью, я готова. Но я хочу снова что-то почувствовать. Помоги мне!

Хангер медленно поднялся с кресла, двигаясь, как хищник перед прыжком. Он обошел стол и остановился перед девушкой. Демон внутри вопил от желания обладать ею. Она зацепила его. Взбудоражила. Это же надо – искать смерть в его постели. И мужчина еще не был уверен, что сдержит свое темное желание. Но уже знал, что испробует ее. Им придется проверить его выдержку в реальных условиях.

Хрупкая. Нежная. Ее темно-каштановые волосы струились по спине, вызывая желание ощутить их в своих руках. В голове тут же вспыхнули картинки того, как он намотает их на кулак, когда будет врываться в ее девственное тело. Она будет чертовски тугой. Такой, как он любит.

Он подошел достаточно близко, чтобы у нее перехватило дыхание. Глаза расширились. Их радужки мгновенно заволок туман надежды, волнения и предвкушения. Сладкая, сладкая девочка. Она рождена для блистательной жизни, а стремится сама коснуться тьмы. Стать отмеченной ею.

Мужчина поднял руку и нежно провел пальцем по ее щеке. Такая мягкая кожа. Шелковистая. Демон наполнил мысли сотнями кровавых образов. Она в различных позах. Оголенная. Отданная в его власть. Капельки крови украшают эту безупречную кожу. Во взгляде боль и мольба, смешанная с удовольствием. Извращенным. Не подвластным для понимания человеческим обществом.

Нет. Она слишком юна. Сломается так легко. Утонет в боли и не сможет выплыть наружу. А демон вдруг захотел, чтобы смогла.

«Что, если приручить ее к себе – подумал он. – Сделать своей игрушкой».

В голове мужчины все смешалось. Темное желание с физическим голодом. Он не заметил, как рука спустилась ниже и сжала ее горло. Крепко. Показывая свою власть над ней. Всю хрупкость ее жизни. Раз и сломал.

На ее щеках появился легкий румянец. Но страха не было. Было опасение. Но того сжимающего в цепких лапах ужаса и в помине не видно. Демон удивился. Заинтересовался. И присмотрелся лучше. Он видел осознание, что ее жизнь в его руках. И то, как от этого ее взгляд теряет фокус, заполняясь дымкой страсти и блаженства. Ее заводила и завораживала его абсолютная власть. Возможно, она тоже безумная

– Раздевайся, – простой приказ, полный стали и мощи.

Готова ли она подтвердить свои слова действием Проверка, у которой может быть непредсказуемый конец. Сдержаться так тяжело. Адреналин распространился по крови, приводя в возбужденное состояние. Он снова смог вдохнуть. А это происходило, лишь когда демон вырывался наружу, напитывая его ощущением, что он живой. Как эта малышка смогла так подействовать на него

Ее взгляд поднялся к его лицу. Хангер видел немой вопрос, но знал, стоит ей засомневаться, задать его, и он разочаруется и отпустит этого мотылька на свободу. Но она снова удивила. Дрожащие пальцы поднялись к пуговицам платьишка, медленно освобождая их с петель. При этом она не спрятала глаза от стыда. Несмотря на румянец, Сабрина уверенно смотрела на него.

Острое желание ударило в пах. Ладонь крепче сжала шею, ощущая, как она глотнула слюну из-за пересохшего горла, но не остановилась. Она упрямо дразнила опасность, подстегивая его внутренний мрак. Вызов Он всегда был главной составляющей его потребностей.