Вот и сегодня он пробежал пару лишних километров, наслаждаясь условной свежестью утреннего московского воздуха. Только мысль о том, что дома сейчас еще лучше, заставила его вернуться. Когда он выходил на пробежку, улицы еще оставались погружены в серый сумрак, а когда возвращался, робкие лучи солнца уже обещали ясный и приятный день.
Как обычно поднявшись на восьмой этаж по лестнице, Войтех перевел дыхание и осторожно вошел в квартиру. Стараясь не шуметь, он сразу скользнул в ванную комнату, чтобы принять душ. Несмотря на все его усилия, когда он добрался до кухни, чтобы приготовить кофе, Саша уже была там. И как всегда по утрам, когда она приезжала к нему в Москву, на ней не было ничего, кроме его домашней рубашки, которая едва прикрывала самое необходимое. Несколько месяцев назад, когда между ними наконец состоялся разговор, призванный расставить все точки над «i» в их отношениях, Войтех в шутку пугал ее тем, что храпит, разбрасывает повсюду носки и ходит по квартире голым. Видимо, его слова она восприняла буквально и решила возглавить безобразие.
Спутанные волосы, темной волной рассыпавшиеся по плечам, выдавали, что проснулась она недавно. Однако уже успела разгромить его кухню: небрежно открытый пакет с кофе лежал на столе, а часть кофейных зерен валялась на полу.
– Черт, ты слишком быстро моешься, – виновато улыбнулась Саша, заметив его на пороге. – Я не успела спрятать следы преступления своих кривых ручонок.
– Я старался сделать это быстро, чтобы не разбудить тебя шумом воды, – пояснил Войтех, доставая веник. – Похоже, это мне все равно не удалось. Никогда не задумывался о том, какая тут слышимость, пока жил один. – Когда зерен на полу не осталось, он приблизился к Саше и быстро поцеловал в губы. – Садись вместе со своими кривыми ручонками за стол, я займусь кофе.
Уговаривать ее не пришлось. Она с удовольствием уселась на небольшой диванчик у окна, подобрав под себя ноги. Во-первых, стоять босиком на холодном полу было не слишком приятно, а во-вторых, ей нравилось наблюдать за тем, как Войтех готовит им обоим завтрак.
Прошло вот уже почти три месяца с тех пор, как они начали встречаться, но так и продолжали жить на два города, приезжая друг к другу лишь на выходные. Если, конечно, Войтех не уезжал в какую-нибудь командировку, как это случилось на прошлой неделе. Они не виделись уже больше десяти дней, поэтому Саша не выдержала и взяла лишний выходной, чтобы приехать к нему вечером в четверг, а не в пятницу, как собиралась сначала. За это ей придется отрабатывать первого января, но ее это не пугало. Напиваться в новогоднюю ночь она не планировала, потому спокойно могла выйти на дежурство утром.
– Чем займемся в выходные? – поинтересовалась она, лениво наблюдая за тем, как Войтех ловко управляется с кофеваркой и продуктами из холодильника, которые должны были стать их завтраком.
Он пожал плечами. Несколько недель назад они решили, что двадцать третьего декабря полетят в Прагу встречать Рождество с его семьей. Это событие само по себе значило так много, что Войтех пребывал в напряжении с того дня, когда они договорились о поездке.
Все развивалось слишком стремительно, а он отвык от подобного. Он отвык даже от отношений, которые длились бы дольше трех недель. Последним столь серьезным увлечением стала для него школьная любовь, на которой он собирался жениться сразу после военной академии. С тех пор прошло больше десяти лет, и все это время женщины играли в его жизни далеко не самую главную роль. До тех пор, пока не появилась Саша. Их флирт затянулся на пару лет, и только в октябре, между первым и вторым актом рок-оперы, написанной его братом, они изменили статус своих отношений. Войтех хотел этого. Хотел давно. Но потом вдруг оказалось, что он не совсем понимает, что делать дальше, как себя вести. Чего Саша ждет от него? Каким она его себе представляла и каким хочет видеть?
– Можно посмотреть, как к праздникам готовится Москва, чтобы потом было с чем сравнивать в Праге, – предложил он.
– Договорились. – Саша ответила так быстро, что сразу стало понятно: ей вообще все равно, чем заниматься в его компании. Она с одинаковым удовольствием гуляла бы по Москве или не выходила из квартиры. Лишь когда он поставил перед ней чашку с кофе и сам сел рядом, она добавила: – По правде говоря, я страшно волнуюсь перед знакомством с твоими родителями, поэтому мне надо отвлечься хоть на что-нибудь. Я никогда в жизни этого не делала, представляешь? Надо было тебе нас познакомить, пока мы были друзьями, тогда было бы проще.
– Уверен, мои родители будут относиться к тебе лучше, чем твои ко мне, – хмыкнул Войтех. – Моя мама – очень спокойный человек, она со всеми ладит. А мой отец – очень сдержанный. Даже если ты ему вдруг по какой-то невероятной причине не понравишься, ты об этом не узнаешь. Самый сложный в нашей семье Карел, но вы уже знакомы. И прекрасно ладите, как я понимаю.
– О, так мне повезло первым делом завоевать расположение самого сложного члена семьи Дворжаков, – рассмеялась Саша, игнорируя его замечание о ее родителях. Войтех был прав, они от него в восторг не пришли. Точнее, от того, что она ради него ушла от мужа. Сама она могла оправдывать свой поступок чем угодно, но со стороны это выглядело именно так. И если мама готова была принять любой ее выбор, то отец категорично заявил, что «ноги этого чеха в его доме не будет». – Надеюсь, он не злится на нас за то, что мы сбежали с его премьеры.
– Мой брат возвел эгоизм в ранг личной религии. А обиду он считает самым глупым чувством из всех существующих. Поверь, когда мы разговаривали с ним на следующий после премьеры день, тот факт, что мы не досмотрели рок-оперу, волновал его меньше всего.
– Могу себе представить, – усмехнулась Саша, закидывая в рот последний кусочек тоста и запивая его большим глотком кофе. – Все же он у тебя классный, хоть сначала мне и не нравился. Ну ладно, – она поднялась из-за стола, – тогда я в душ – и можно собираться гулять.
Войтех проводил ее взглядом, пока она не скрылась за дверью ванной, потом подлил себе кофе и вернулся в комнату, чтобы успеть проверить рабочую почту, пока Саши нет.
Одним из явных неудобств новой жизни стала необходимость постоянно блокировать ноутбук. Войтеху не хотелось, чтобы Саша случайно увидела на экране кусочек письма от Директора ЗАО «Прогрессивные технологии», на которого он тайно работал. Зная ее природное любопытство, он подозревал, что она не устоит перед соблазном сунуть нос дальше. Раскрывать ей, что его хобби по расследованию аномальных явлений на самом деле хорошо оплачиваемая работа, он пока не планировал. По очень многим причинам.
Он как в воду глядел: в почте его ждало новое письмо от Директора. Хуже того, едва ноутбук оправился от спящего режима и загрузил Скайп, без предупреждения пошел входящий вызов, на который Войтеху пришлось ответить. Объяснять Директору его изменившиеся отношения с Сашей и возникшие в связи с этим риски ему тоже не хотелось. Интуиция подсказывала ему, что добром это не кончится. А его интуиция редко ошибалась.
Саша, может быть, и сунула бы свой нос куда-нибудь дальше, если бы вообще была способна в данный момент что-то замечать. Она вовсю наслаждалась изменившимися обстоятельствами, ничуть, в отличие от Войтеха, не задумываясь о том, какой он хочет ее видеть и чего ждет от их отношений. И хоть она определенно хотела бы находиться рядом с ним все время, а не только по выходным, ей даже нравились эти поездки друг к другу. Было в них что-то необычно романтичное, хотя, конечно, в скором будущем она планировала ситуацию изменить и даже была не против переехать ради этого в Москву, если придется. На Войтеха не давила, понимая, что ему необходимо время. Иначе разве затянулась бы их «дружба» на такой долгий срок?
Приняв душ и замотавшись в большое полотенце, Саша даже не подумала спрятать обратно в шкафчик под раковиной все свои шампуни, бальзамы и лосьоны, куда их обычно убирал Войтех, посадив ее на Сапсан. Ей нравилось разводить небольшой бардак в его квартире, а затем, возвращаясь через несколько недель, видеть, что он снова навел порядок. В этом тоже было что-то романтичное.
