– Вот что будет с теми, кто не повинуется, – сказал главарь и, выхватив пистолет-пулемет у подручного, небрежно направил его на Эрика.

Рин, отбросив все тревожащие ее мысли, вырвалась из толпы и встала на линию огня. Раздался выстрел; бок обожгло струей огня. Главарь хотел выпустить очередь, но из-за неординарности случившегося убрал палец со спускового крючка после первого выстрела. Рана Рин была касательной, но крайне болезненной. Кровь выступила пятном на белой рубашке, и несколько капель побежали вниз под одеждой. На секунду Рин перестала понимать, где она и что происходит. Первым, инстинктивным желанием было упасть. Она стиснула зубы и устояла на ногах.

– Девушка его, что ли? – Лицо главаря стало еще более отталкивающим. – Не вмешиваться, а то вы следующие! – рявкнул он уже торопившимся оттащить Рин подручным. – Больно, наверное? – Он снова обратился к Рин, жалостливо приподняв брови. – Может, отойдешь?

Следующая пуля вошла в плечо Рин. По ощущениям это было похоже на тупой удар ломом. Снова секундный провал в сознании. Раненая рука бессильно повисла, а сама Рин, еле выстояв, чтобы не упасть, осела на одно колено.

– Прелестная стойкость! – воскликнул мучитель. – Я тут подумал… предлагаю сыграть в игру! – Он смотрел прямо в затуманенные глаза Рин. – Правила простые. Я высаживаю в вас магазин из этого, – главарь демонстративно поднял оружие над головой. Рин не разбирала его слов, сил хватало, только чтобы заставлять тело удерживаться на ногах. – А потом вас обоих спускают вниз на эскалаторе. Будете живые или нет – без разницы, я вас отпущу. Магазин неполный… скорее всего. Так что у вас даже есть шанс. Договорились?

Не дожидаясь ответа, он открыл огонь.

Рин успела только закрыть рукой голову. Все произошло быстро, всего лишь за несколько секунд, но для нее длилось целую вечность. Первая пуля попала в грудь и задела легкое. Вторая летела к голове, но изменила траекторию, задев кость запястья. Третья вовсе не попала, зато четвертая лишила Рин мизинца левой руки. Номера с пятого по двенадцатый вернулись к центру живой мишени. Около трех просвистели мимо, но остальные остались между ребрами или около внутренних органов.

Рин испытывала нестерпимую боль: каждый сантиметр тела умолял ее упасть. Однако разум до последнего исполнял последний осмысленный приказ. За нею Эрик, и она должна оставаться на линии огня.

Тринадцатая, четырнадцатая и пятнадцатая пули прошлись по верхней части ног. Началось падение. Шестнадцатая врезалась в живот… Силы, помогавшие держаться все это время, покинули Рин. Семнадцатая, последняя в магазине пуля, раздробила бедро, и Рин окончательно рухнула на землю.

Маршал Алексей сидел за коричневым дубовым столом, закинув на угол ноги. Крылья его были расправлены и небрежно покоились по обе стороны от стула. Лакированные серые ботинки сверкали даже при тусклом освещении кабинета, отбрасывая луч света на серые в желтую полоску брюки. Серая рубашка была чуть расстегнута, на левом плече красовался новенький изысканный хронометр ручной работы, а на правом – погон с символом УРС и двумя крыльями, обозначавшими звание. Символ УРС был дублирован и желтой шелковой вышивкой на всю правую верхнюю часть рубашки. Увидев Трима, маршал убрал ноги со стола, принял деловую позу и сложил крылья.

– Давно не виделись, Трим. – Хотя Алексей явно был рад увидеть старого друга, в его голосе звучали нервные нотки.

– Да, около года уже. Я по делу, – ответил Трим.

– Тогда выкладывай быстрее, скоро нужно будет уходить.

Выбор внешности Алексея пал на более солидный возраст, нежели выбор Трима. У него была недлинная бородка и даже несколько морщин на лбу и у носа. Зато он решил оставить свой натуральный золотой цвет волос. Выглядело это необычно, но весьма привлекательно.

– Кстати, если ты, наконец, решил забросить то провальное дело и заняться чем-то серьезным… У меня есть задание для тебя.

– Нет, спасибо. Я здесь как раз ради «провального» дела. – Трим сбил улыбку с лица маршала.

Алексей был его давним другом, в свое время они вместе поднимались по карьерной лестнице. Вот только уже у ее вершины Трим развернулся и пошел своим путем, а Алексей, завершив начатое, встал во главе УРС.

– Слушай, я знаю, что не первый тебе это говорю, но заниматься расследованием безвредных манических вспышек – дело ученых, а не разведки и даже не следователя, – скривился Алексей.

– «Безвредных»? Вообще-то от них умирают люди, – начал заводиться Трим.

– Да, есть у людей такая особенность – умирать. Ангелы тоже страдают ею, и демоны не исключение, – иронично парировал Алексей.

– В нигилизм ударился на старости лет?

– Пойми правильно, с этим нужно бороться, но лишь когда средства окупаются результатом. Твои непомерные усилия развеяны по ветру. Результатов нет, если они вообще могут тут быть, – закончил Алексей, вкладывая в слова все сочувствие и сопереживание, что у него оставалось.

– И это говорит мне ангел, не прочитавший даже половины мною отосланных рапортов. – Трим приложил ладонь к лицу.

– Не забывайся! – кинул на него строгий взгляд маршал.

– Ты тоже… – Трим, сделав тихий выдох, успокоился. – А если я скажу, что количество жертв с каждым происшествием будет расти в геометрической прогрессии, а временны́е промежутки между ними сократятся?

Взгляд маршала стал серьезным.

– Продолжай, только говори кратко и по существу. У меня времени в обрез. – Он бросил взгляд на свой наплечный хронометр. Алексей знал, что старый друг не будет разбрасываться такими заявлениями попусту.

– Случаи с первого по девятый имели слишком малые масштабы, чтобы оценить степень проявления этой «силы», а паузы между вспышками колебались от двух до трех лет[4]. Чего не скажешь о последних нескольких происшествиях. Не только перерывы стали стабильно уменьшаться, но и с каждым разом носитель проживает большее время после вспышки и соответственно становится опасней. – Трим выдержал паузу, давая маршалу осмыслить услышанное. – К примеру, у последнего из носителей кровь вокруг руки приняла форму лезвия, что доказывают ранения жертв, показания свидетеля и растекшаяся лужа крови странной формы, которая и являлась до этого лезвием.

– Стоп. Почему ты говоришь о двенадцати случаях, если их было девять?

– Я присылал тебе доклады, в которых сообщал о необходимости внесения поправок в документы по этому делу. Похоже, ты их даже не читал, – проговорил Трим с долей упрека в голосе. Алексею стало не по себе. – Ну так что скажешь насчет нового обстоятельства дела? – вернул он разговор в более спокойное русло, дабы избежать ненужной ему сейчас ссоры.

– Предположим… Но настолько ли велика угроза… – Маршал почесал двумя пальцами сморщенный лоб и поправил золотистую челку. – Какой, по-твоему, максимальный ущерб, который в теории способна нанести данная сила?

– Я предполагаю, что эта сила раздроблена на несколько частей. Семь, если быть точнее. Однако из-за ее природы и неудачно выбранных носителей она просто не успевает проявить больше одного своего свойства зараз. И даже в таком виде она в состоянии унести восемь жизней за минуту. Убираем лимит по времени. Возможно, к силе добавятся способности нового носителя, а носителем может оказаться в том числе и существо уровня C или выше, – сделал ударение на последнее слово Трим. – Гипотетически умножаем на семь разнообразие способностей и предполагаем, что количество маны при вспышке не было переоценено изначально, а лишь не проявляло себя полностью.

– Хм. Допустим, ты прав. Есть идеи, как это остановить? – спросил маршал по-военному холодным голосом.

То, что сейчас описал Трим, могло перерасти в действительно серьезную проблему. Несмотря на некоторые разногласия между ним и Тримом, Алексей не случайно оставался его другом. Возможно, глаз порой и замыливался, но аргументированно укажи ему на это, и маршал отбрасывал гордыню. Он целиком и полностью отдавался делу, даже если это означало бы публичное признание своих ошибок.