Уильяма Квнгрива
ПРОЛОГ,
КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ МИССИС БРЕЙСГЕРДЛ
У мавров способ был такой в дни оны
Определять, верны ль им были жены:
Младенцев, появившихся на свет,
Бросали в море - выплывет иль нет;
Законный - выплывет, считали люди,
А кто утонет, - тот зачат во блуде.
Вот так же и поэт, сомнений полный,
Свой труд в неверные бросает волны,
Не зная - к славе труд сей поплывет
Или безвестно канет в бездну вод,
Ублюдок он иль вдохновенья плод.
Прочь, критики! В неистовстве разбойном
Вы, как акулы, зрителей мутя,
Готовитесь пожрать мое дитя.
Да будет море тихим и спокойным.
Коль детище мое обречено,
Пусть раньше, чем пойти ему на дно,
Еще с волной поборется оно.
А мы, - могли бы мы без спасенья
Ручаться за свое происхожденье?
Отнюдь ничью я не намерен мать
В супружеской измене уличать,
Однако ж тьма почтенного народу
При испытанье канула бы в воду.
Но мы, блюдя сохранность брачных уз,
Ввели сей искус лишь для детищ муз;
Мужья же в нашем городе - не мавры,
Здесь принято носить рога, как лавры,
Равно лелеять чад своей жены,
Неважно, от кого те рождены.
Но что б ни претерпела пьеса эта,
Одно есть утешенье у поэта:
Он сохраняет право на развод,
Коль Музой будет порожден урод.
Итак, от вас он приговора ждет.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА {14}
Мужчины
Пройд - мошенник; лжедруг Милфонта, притворный воздыхатель леди Трухлдуб, тайно влюбленный в Синтию.
Mилфонт - влюбленный в Синтию и помолвленный с нею.
Лорд Трухлдуб - дядя Милфонта.
Беззабуотер - друг Милфонта.
Лорд Вздорнс - напыщенный фат.
Брехли - развязный фат.
Сэр Пол Слайбл - старый дурень в рыцарском достоинстве, под башмаком у своей жены; брат леди Трухлдуб и отец Синтии.
Псалм - капеллан лорда Трухлдуба.
Женщины
Леди Трухлдуб - влюблена в Милфонта.
Синтия - дочь Сэра Пола от первого брака, невеста Милфонта.
Леди Вздорнс - жеманница; мнит, что обладает поэтическим даром, остроумием и ученостью.
Леди Слайбл - помыкает своим мужем и податлива на ухаживания.
Мальчик, лакеи, слуги.
Действие происходит в доме лорда Трухлдуба.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая Галерея в доме лорда Трухлдуба.
Входит Беззабуотер, пересекает сцену; в руках у него шляпа, шпага и
перчатки - он только что из-за стола. Милфонт догоняет его.
Милфонт. Нед!.. Нед, куда ты устремился? Что, бьешь отбой? В самом деле, не думаешь ли ты нас покинуть?
Беззабуотер. Где дамы? Мне надоело дуть вино, и я рассудил, что женское общество будет приятнее.
Милфонт. Стало быть в мозгах у тебя кавардак, видно ты и впрямь выпил лишнего.
Беззабуотер. Ничуть. Но эти твои дураки чересчур расшумелись; и если уж приходится терпеть бессмысленный галдеж, то женские голоса, по-моему, куда музыкальнее и делают чепуху более сносной.
Милфонт. Пожалуй. Они в том конце галереи предаются чаепитию и сплетням, как издревле повелось у них после обеда. Но я выдумал предлог, чтобы нагнать тебя: мне надо сообщить кое-что наедине, а нынче вечером, полагаю, для этого едва ли представится много возможностей.
Беззабуотер. Ну вот, пожалуйста! Этот назойливый хлыщ все равно не оставит тебя в покое.
Входит Брехли.
Брехли. Друзья, друзья, мальчики, где вы? Прозакладываю бутылку: вы сдаетесь! Да? Беззабуотер, это твои шутки: вечно расстраиваешь компанию, исчезая не вовремя.
Беззабуотер. А ты вечно расстраиваешь компанию, являясь некстати.
Брехли. Ишь ты! Ха-ха-ха! Я знаю, ты мне завидуешь. Злоба, чванная злоба, клянусь богами, - и жгучая зависть. Вот пусть Милфонт будет судьей: кто лучше сможет сострить и оценить чужую остроту - ты или я. Полно, приятель! Если я сказал, что ты, уходя, расстраиваешь компанию, то разумел лишь одно: когда ты уходишь, компания расстраивается - ей будет не над кем посмеяться. А, Милфонт?
Милфонт. Клянусь, Брехли, ты попал не в бровь, а в глаз. Ему и ответить нечем.
Брехли. О дражайший Милфонт! Пропади я пропадом, если ты не душа общества, не субстрат остроумия, не дух... винный! Провалиться мне в тартарары, если хоть три стоющих словца было сказано, или хоть одно оценено по достоинству с того мгновения, как ты был отсечен от тела нашего сообщества. Ха-ха! По-моему, изысканная метафора. Ей-богу, такого мне в твое отсутствие не придумать. А, Беззабуотер?
Беззабуотер. Гм... Ты, собственно, о чем?
Брехли. О mon coeur {О душа моя! (франц.).}! О чем? Ну нет, я тебя накажу за тупоумие: провалиться мне, если я стану тебе растолковывать.
Mилфонт. Да бог с ним, он в этом не силен. Но, милый Брехли, прости, тут у меня есть дело.
Беззабуотер. Будь добр, ступай: ты видишь, мы не расположены шутить.
Mилфонт. Мы тотчас же вернемся, а ты пока иди и поддерживай в компании бодрость и веселье. Пожалуйста, не то ведь они уснут.
Брехли. И то ведь правда - уснут!.. Ну, я пойду, пойду, ты просто веревки из меня вьешь... Но провалиться мне, если я отмочу хоть что-нибудь стоящее до твоего прихода. А уж ты, пожалуйста, канашка ты моя, поторопись, пожалуйста, поторопись, не то меня разорвет. Да еще там тебя ждут твой дядя лорд Трухлдуб, он клянется лишить тебя наследства, и сэр Пол Слайбл, этот грозится не принять тебя в зятья, и лорд Вздорнс, который отказывается танцевать завтра на твоей свадьбе, а я, провалиться мне в тартарары, не сочиню тебе эпиталаму {15},- вот и пораскинь-ка, чем ты рискуешь.
Mилфонт. Да, да, нам только перемолвиться двумя словами, и я последую за тобой.
Брехли. Ладно, ладно. А ты, Беззабуотер, можешь остаться вместе со своим тупоумием. (Уходит.)
Беззабуотер. Назойливый хлыщ!
Mилфонт. Говоря по чести, он - добродушный хлыщ, и выходки его порою весьма забавны; будь к нему поснисходительней: в нынешних обстоятельствах это сослужит мне службу. Сказать откровенно, я хотел бы, чтобы сегодня веселье продолжалось любой ценой: даже если за терпенье воздадут глупостью, а внимание вознаградят трескотней. Иной раз бывает, что здравый смысл неуместен, равно как и сама истина. Прошу тебя, смотри нынче на все сквозь пальцы: позволь Брехли острить, даже если ему заблагорассудится тебя вышучивать.
