Сайрес кивнул, явно получив подтверждение каким-то своим мыслям. Что до меня, то я, к стыду своему, с каждой секундой понимал всё меньше и меньше.

- Серая? - спросил Сайрес.

- Что? - милит поднял голову, потом кивнул, - да, серая.

Кажется, я начал что-то понимать.

- А! - сказал я, - так заклинания не было?

Сайрес быстро повернулся ко мне.

- Колдун тебе что-нибудь сказал?

- Он не нашел никаких следов колдовства. Очень удивлялся, говорил, что быть такого не может. Если колдовство имело место быть, то след должен был остаться.

- Мне здешний хозяин сразу подозрительным показался, - усмехнулся Сайрес, - не знаю, о чём он думал, но в стороне отсидеться ему точно не удастся. Серую кошку соседи не первую неделю видят, так что он это давненько затеял.

Я вопросительно посмотрел в сторону кустов, из которых недавно вылезли Гез с милитом. Сайрес проследил мой взгляд.

- При осмотре там участок свежевскопанной земли обнаружился. Вар сказал, что там козлёнка, ящуром заболевшего, закопали. Но уж как-то он чересчур из-за этого козлёнка волновался. Пришлось раскопать и - вот. Я думаю, чекалки не первый раз через этот участок к кварталу Скорцо проходили. Этот участок на краю оврага стоит. Там, - он махнул рукой, - только забор перелезь - и можно спокойно пройти оврагом до реки, а дальше - на корабль и плыви, хоть на край света. Вар, я уверен, будет утверждать, что он всегда был против союза с чекалками, но я думаю, он просто решил "спалить" подельника и пожарить себе каштаны на получившемся огне.

Что-то не понравилось мне в этой стройной теории. Особенно в той её части, где говорилось о чекалках, потихоньку протаптывающих тропинки в столице Империи. Вот если бы речь шла о людях... хотя, что я знаю про людей? Зато про чекалок знаю.

- Не думаю. Один раз чекалки еще могли на встречу сами приехать - для подтверждения серьезности намерений. Но - приняв все мыслимые и немыслимые средства предосторожности и только один раз. Каждый последующий раз шанс провала увеличивает многократно. Не думаю, чтобы кто-нибудь из них пошел бы на это.

- Я слышал, что блеск золота ослепляет чекалок ничуть не хуже, чем людей.

- Да, - я кивнул, - но есть разница. Почти каждый человек готов рискнуть собственной жизнью при большом вознаграждении и приличных шансах на выигрыш. А вот чекалки уверены, что их жизнь стоит неизмеримо дороже да хоть всех сокровищ мира. Нет, любой из них за соответствующую плату пошлет на смерть кого угодно - хоть своих отца с матерью. Но вот те вряд ли согласятся с таким жребием - и неважно, какова цена. Короче говоря, чекалки слишком дорожат собственной жизнью. Я думаю, это единственная причина, по которой мы еще одерживаем над ними верх в боях.

- Ну, они могли каждый раз новую бестию отправлять.

Я подумал немного, потом покачал отрицательно головой.

- Скорее всего, чекалки вообще ни при чём.

- Жаль, - печально сказал Сайрес, - а я уже начал надеяться, что нашёл управу на этих Скорцо. Но уж больно всё гладко выходило - и всё против них. Мне это сразу не понравилось. Скорцо - не дураки.

Вздохнул, пожевал губы. Спросил:

- Думаешь, письмо изучать смысла нет? Пустышка?

Я пожал плечами.

- Не знаю, - подумал и добавил, - у чекалки шерсть на лапах вытерта. Скорее всего, её сюда связанную принесли.

- Видел, - снова вздохнул, - вот уж не думал, что однажды стану Скорцо от ложных обвинений защищать.

Повернул голову, бросил через плечо:

- Марк, сходи за Вестом и пойдем хозяина новостями радовать.

Милит перестал нюхать свои ладони, кивнул и убежал.

- Если он не полный дурак, то будет на своем стоять, - заметил я.

Сайрес глянул на меня недобро.

- Я же тебя не учу, как бестий на меч насаживать, - усмехнулся, - да пусть хоть язык себе вырвет. Челядь-то поразговорчивей будет. Я уж не говорю о рабах. Не на своей же спине Вар сюда связанную чекалку приволок.

Позвякивая придерживаемыми мечами, трусцой подбежали два милита и встали навытяжку за спиной десятника. Сайрес кивнул мне, развернулся и быстрым шагом ушел к дому. Милиты, переглянувшись, пошли за ним.

Я повернулся к Гезу, кивнул в сторону распахнутых ворот.

- Идем. Тут больше делать нечего.

- Ага... получается, чекалки и ни при чём?

- Не поклянусь, но на то похоже. Привыкли люди всё зло на бестий валить, удобно оно и безопасно - милиты же в лес, вергов расспрашивать, как оно всё было, не пойдут. Это многие понимают и пользуются - вовсю.

Задумался Гез и молчал аж целую минуту - мы даже за ворота выйти успели. Потом догнал меня, рядом пошел. Заглянул мне в лицо.

- А скажи, Бернт...

Я усмехнулся. Но - про себя. Пусть. Нет ничего плохого в любопытстве, как и в том, чтобы вопросы задавать.

- Да?

- А колдун этот - он твой друг, да?

Друг? Нет, конечно. Да и не надо, если честно. Уж не знаю, специально их этому учат, или само так выходит, но ни одному колдуну я бы и ржавого асса на хранение не доверил. Не говоря уж о чем поважнее. С такими людьми дружбу водить - всё равно, что стеклянный меч за оружие носить - выглядит красиво, да и режет остро, вот только никогда не знаешь, в какой момент сломается. А уж в бой с ним идти - просто самоубийство. Но объяснять это Гезу я не стал, только помотал головой отрицательно.

- А почему же тогда он тебе всё рассказал, что ты спрашивал? Да и по имени он тебя знает.

- Так вышло, что расположение он ко мне чувствует. Но дружба? Ничуть.

- А-а-а, - понимающе протянул Гез, - ты, наверное, помог ему однажды, вот он и чувствует себя обязанным, да?

Я аж остановился. Посмотрел на Геза удивленно - нет, не шутит. Вздохнул. Неужели я лет пятнадцать назад таким же наивным был? Не может быть.

- Сделать человека себе обязанным - далеко не лучший способ завоевать его расположение. Я бы даже сказал - вообще не способ. А вот если сделаешь так, чтобы человек тебе помог, помог не по твоей просьбе, а по своему желанию и вдобавок - бескорыстно (как он сам думает), вот тогда он станет тебе если не другом, то добрым знакомым - наверняка. Всякому, даже самому плохому человеку, приятно думать о себе лучше, чем есть на самом деле. И если ты ему так думать поспособствуешь, тогда он к тебе проникнется.

Поскучнел Гез, глаза прячет.

- Как-то это... неблагородно, - пробурчал.

Я сдержал удивленный смешок. Недавний раб рассуждает о благородстве? Хотя, почему бы и нет?

- Благородство - слишком большая роскошь для егеря. Особенно для лейтенанта.

- Почему? - удивляется Гез.

- Потому что субординации у нас, как таковой, нет. И мне мало просто приказать егерю что-то сделать, мне надо приказать ему так, чтобы он сам захотел сделать то, что я приказал. Тут уже без кой-какого знания людской природы и, сопутствующей оному знанию, игры на тайных струнах души - не обойтись.

Молчит Гез, но явно уже не ответ мой обдумывает, а на что-то другое переключился. А потом, как бы, между прочим, спрашивает:

- А скажи, Шелест, у гиттона какие слабые места есть? - и настолько старательно при этом невнимательность изображает, что я аж подвох с его стороны заподозрил - не разыгрывает ли он меня.

- Зачем тебе? - я спрашиваю, - на гиттонов собрался?

- Нет, ты что! - натужно хихикает, - просто спросил. Надо же мне как-то твой опыт перенимать.

- Ну да, - говорю я, - опыт. Конечно. Да я что - мне не жалко. Тем более, что ответить тебе проще простого - нет у гиттона слабых мест. Одни сильные.

Лукавлю, конечно - все ж умом гиттоны не блещут, да и шустрыми их очень не назвать - но не без умысла лукавлю. Интересно мне, с чего это.

- Шутишь? - Гез смотрит на меня удивленно-испуганно, потом недоверчиво усмехается, - у всех бестий есть. У урсов есть, у вергов есть, а ведь и те, и другие - гиттонов сильнее. Значит, и у них тоже должны быть. Ведь должны?

Я настораживаюсь. Похоже, дело тут серьезнее, чем мне попервоначалу показалось. А показалось мне, что Гез по дурости своей и неопытности с кем-то из егерей об заклад побился, что найдет ахиллесову пяту у гиттона. А потом сам в свитках не нашел и решил у меня спросить. Но вряд ли он из-за спора стал бы так переживать - вон, побледнел аж.