- "Софала". Знаешь "Со-фа-лу", Джон?
На этот раз китаец разобрал чудное слово и ответил утвердительно, издав странный горловой звук. С мерцанием первой звезды, - она появилась внезапно, словно головка булавки, воткнутой в гладкий и бледный сияющий купол неба, - острый холодок рассек теплый воздух земли.
Спускаясь в сампан, чтобы ехать на "Софалу" и получить командование, капитан Уолей слегко вздрогнул.
Когда он вернулся и снова вышел на набережную, Венера, будто редкий драгоценный камень, вправленный низко в бордюр неба, отбрасывала за его спиной слабую золотую полосу на воду рейда, ровного, как пол из темного отшлифованного камня. Высокие своды аллей были черны, все было черно над головой, а фарфоровые шары на фонарных столбах походили на яйцевидные жемчужины, гигантские и сияющие, разложенные в ряд, дальний конец которого, казалось, опускался до уровня колен капитана Уолея. Он заложил руки за спину. Теперь он мог спокойно обсудить целесообразность этого шага, прежде чем сказать завтра последнее слово. Гравий громко хрустел у него под ногами... Целесообразность. Легче было бы дать оценку, если бы представлялся другой выход. Честность намерений капитана Уолея не оставляла места сомнению; этому парню он хотел добра. Рядом с ним тень его прыгала по стволам деревьев и растягивалась, косая и тусклая, на траве, подражая его походке.
Целесообразность. Был ли выбор? Казалось, капитан Уолей что-то уже потерял: уступил призраку голода кусочек своего достоинства и своей правды, чтобы жить. Но жизнь его была необходима. Пусть бедность делает свое дело и вымогает унизительную подать. Ясно, что Нэд Элиот, сам того не ведая, оказал ему услугу, о которой невозможно было просить. Он надеялся, что Нэд никакого тайного умысла в его поведении не усмотрит. Должно быть, услыхав теперь о его поступке, он поймет... или, пожалуй, назовет Уолея эксцентричным старым дураком. Стоило ли объяснять ему? И никакого смысла не было выкладывать всю историю этому парню Масси. Капитал в пятьсот фунтов, который можно вложить в дело. Пусть он его использует. И пусть недоумевает. Вам нужен капитан - мне нужно судно. Этого достаточно. Бррр!.. Какое неприятное впечатление произвел на Уолея этот безлюдный, темный, гулкий пароход!..
Пароход, стоящий на рейде, кажется мертвым телом, это несомненно; парусное судно как будто всегда готово проснуться к жизни с первым дыханием чистого неба, но пароход с потушенными котлами, - размышлял капитан Уолей, - пароход, где не встречают вас на палубе струйки тепла, поднимающиеся снизу, и не слышно шипения пара и бряцания железа в его груди, - такой пароход лежит на воде холодный, неподвижный, без пульса, словно труп.
На пустынной аллее, черной вверху и освещенной внизу, капитан Уолей, размышляя о целесообразности сделки, случайно повстречался с мыслью о смерти. Он отстранил ее с презрением и неприязнью. Он готов был рассмеяться ей в лицо; несокрушимо бодрый, он с каким-то радостным трепетом подумал о том, как мало ему нужно, чтобы поддерживать в себе жизнь. Бедная женщина как бы вложила свой капитал в банк - и этим банком было крепкое тело ее отца, капитал помещен надежно. А затем в договоре на всякий случай будет обусловлено: если что случится, пятьсот фунтов должны быть выплачены ей полностью в течение трех месяцев. Полностью. До последнего пенни. Он не намерен терять хоть сколько-нибудь из ее денег, даже если и пришлось расстаться с чем-либо другим, - например, утерять крупицу собственного достоинства... и самоуважения.
Раньше он никогда не допускал, чтобы кто-нибудь делал ложные выводы из его слов. Теперь пусть будет так - ради нее. В конце концов он не сказал ничего, сбивающего с толку. И тут капитан Уолей почувствовал себя испорченным до мозга костей. Он усмехнулся, в глубине души презирая свою суетную предусмотрительность. Несомненно, такому парню не следовало знать суть дела, принимая во внимание те своеобразные отношения, какие должны были ил связать. А парень ему не понравился.
Не понравились его заискивающая болтливость и вспышки злобы. А в общем - жалкий человек. Не хотел бы он очутиться на его месте. В конце концов люди не злы. Не понравились ему ею прилизанные волосы и странная манера стоять боком, задрав нос, и глядеть на вас искоса. Нет, в общем люди неплохи, они только глупы или несчастны.
Капитан Уолей покончил с обсуждением целесообразности сделанного шага и перед ним была долгая ночь.
При свете фонарей длинная его борода блестела, как серебряная кираса, закрывающая грудь; в промежутках между фонарей его массивная фигура казалась неясной, огромной и таинственной. Да, не так уж много зла в людях.
А все это время тень шагала вместе с ним, по левую его руку - что на Востоке считается дурным предзнаменованием.
- Ты еще не можешь разглядеть эту группу пальм, серанг? - спросил капитан Уолей, сидевший на мостике "Софалы", которая приближалась к мелководью БатуБеру.
- Нет, тюан. Скоро увижу.
Старый малаец в синей одежде из грубой бумажной ткани, босой, с костлявыми темными ногами, стоял, заложив руки за спину, под тентом мостика и смотрел вперед; бесчисленные морщинки собрались в уголках его глаз.
Капитан Уолей сидел неподвижно и даже не поднял головы, чтобы посмотреть вдаль. Три года - тридцать шесть раз. Тридцать шесть раз он различал эти пальмы, вырисовывавшиеся на юге. Они появятся своевременно.
Слава богу, старое судно совершало свой рейс и покрывало расстояние с точностью часового механизма. Наконец он снова прошептал:
- Еще не видно?
- Солнце очень ярко светит, тюан.
- Смотри внимательно, серанг.
- Да, тюан.
Белый человек бесшумно поднялся с палубы по трапу и остановился, прислушиваясь к коротким фразам. Потом он вступил на мостик и стал шагать взад и вперед, держа в руке длинный мундштук трубки из вишневого дерева.
Длинные прямые пряди черных волос прикрывали наискось лысую макушку; лоб у него был в морщинах, цвет лица желтый, нос толстый и бесформенный. Жидкие бакенбарды не скрывали очертаний подбородка. Вид у него был хмурый и озабоченный. Когда он посасывал изогнутый черный мундштук, профиль его казался особенно резким и тяжелым, и даже серанг поневоле размышлял иной раз об исключительном безобразии некоторых белых людей.
