Если они смогут пробраться мимо магов, Каэл надеялся освободить великанш. Но если стена окажется слишком высокой и толстой, они не смогут пробраться в башню.

Он днями думал, как залезть туда. Вопрос терзал его во снах. Он бы сошел с ума от тревоги, если бы не «Покоритель смерти».

Когда ему становилось совсем плохо от тревоги, он читал книгу, топил проблемы в историях.

Они ему не надоедали. Бен был сильным целителем, и он всю жизнь посвятил изучению тайн разума. Но его методы не были скучными, как у Амоса. Вместо трав и мазей он входил в разумы пациентов и исцелял их изнутри.

Его приключения потрясали. Как-то он исцелил мужчину от чумы, выгнав орду гоблинов из левого уха. Когда Покоритель смерти пришел к женщине, которая неделями не просыпалась, он прошел по коридорам ее разума, открывая и закрывая все двери, пока не нашел ее запертой в одной из комнат. Он освободил ее, и она тут же проснулась.

Но любимой историей Каэла была последняя, где Бен заявлял, что заблудился в разуме безумца.

«В мире едва прошло мгновение, а в голове безумца миновали десятки лет. Я был в ловушке, ничто не имело смысла.

Ступеньки вели только в одну сторону: одни наверх, другие – вниз. Чтобы подняться по лестнице, ведущей вниз, пришлось идти спиной вперед. Если дверь выглядела настоящей, она оказывалась иллюзией, рисунком на стене. Если дверь была нарисована криво, и я верил, что это была иллюзия, она открывалась! Коридоры извивались, поворачивали, мерцали по краям, как недостижимый горизонт в море.

А стены… стены были зловеще тихими. Они не кричали секреты, пытаясь отвлечь меня, но понимали, что я обманываю сам себя.

Я бродил так долго, что начал испытывать жажду, что было безумием, ведь душа не испытывает жажду… да? Я был в плену стен так долго, что они пытались поглотить меня, прижать к себе, чтобы я стал частью их жуткого мира?

Нет, нет! Я не позволю этому случиться. В отчаянии я начал думать, откуда пришел. Я понял, что упал ниже, что рухнул из реальности в эти коридоры. И я знал, что, если хотел сбежать, идти нужно… вверх.

Как только я подумал об этом, в потолке надо мной открылась дверь. Я не удивлялся абсурдности, как и не спрашивал, откуда дверь на потолке. Я не терял время и забрался туда.

Реальность вернулась вихрем ярких красок. Я оказался у себя дома, безумный пациент сидел напротив меня, еда между нами еще была горячей. Я смотрел, как он безмолвно ест, думал, как постыдно хранить такой секрет… и не знать о нем.

В голове безумца я обнаружил ключ ко всей силе, которая разбивала границы, взывала к потенциалу шептуна: безумию.

Да, читатель, звучит странно, но от сомнений лечит только безумие».

Каэл закрыл книгу, в голове еще звенели сильные слова Бена, и он чуть не вздрогнул, увидев Деклана напротив себя.

- Что ты читаешь? – осведомился он, кивнув на книгу. – Где ты это взял?

- Это пустяк. Джонатан прислал, - соврал Каэл. Он пытался спрятать книгу под матрас, но Деклан был быстрее. Его толстые пальцы сжали запястье Каэла, он выхватил «Покорителя смерти» из его руки. – Отдай, - зарычал Каэл.

Но Деклан не слушал его. Он раскрыл книгу.

- Бренд знает об этом?

- Нет, потому что это не его дело.

Деклан сдвинул брови, тень скрыла глаза.

- Рукописная… - он повертел книгу. Сухие страницы недовольно шипели. Он закрыл книгу. – Ты это написал?

- Конечно, нет…

- Я не могу читать слова, крыса, - прорычал Деклан, - но читаю тебя. И я следил за тобой с того дня, как ты ступил на Поля, - он оскалился, словно загнанный в угол волк. – Я пытался доверять тебе, и это нас подставило. Никто этого не видит, но я вижу. Я все вижу. И я знаю, что ты что-то скрываешь…

- Ничего я не скрываю! – Каэл бросился за книгой, но Деклан отодвинул руку. – Отдай, ты ее испортишь!

- Это какое-то письмо? Тебя прислали шпионить за нами? Да, точно! – торжествуя, заревел он, тыкая пальцем в сторону Каэла, поднявшего голову при слове «шпионить».

Да, технически он шпионил, но не за великанами. И он мог бы объяснить это, если бы его слушали. Но Деклан хотел отыскать ложь, и, даже если бы правду разложили перед ним, он бы не увидел ее.

И Каэл не пытался объясниться. Он бросился к книге. Его пальцы задели края страниц, но Деклан отодвинул руку. Каэл не ожидал от него такой прыти. Он упал и случайно схватил Деклана за руку.

Перед глазами вспыхнула картинка, испугав его на миг. Но, когда картина начала обретать форму, Каэл понял, что происходит: так было, когда Килэй показывала ему свои воспоминания. Он понял, что это воспоминание Деклана, и ему нужно было отпрянуть.

Но он не сделал этого. И история поглотила его.

Он стоял посреди долин, вокруг были великаны. Он видел мир глазами Деклана, словно жил в его теле. Великаны, среди которых он шел, стояли ровными рядами, готовые к бою. Каэл был слишком низок, чтобы видеть за ними, и когда ряды стали слишком плотными, чтобы обходить великанов, он опустился на четвереньки.

Он полез среди леса ног к первому ряду. Он едва заметил, что было впереди, когда кто-то схватил его за пояс и поднял на ноги.

- Привет, кроха Деклан! – прогудел низкий голос. – Что ты здесь делаешь? Я сказал тебе быть с мамой.

Великан, которому принадлежал голос, был с нависающим лбом и большим носом с горбинкой. Даже присев, он возвышался над Декланом.

- Я пришел, чтобы биться, отец, - прозвенел уверенный голос Деклана в голове Каэла. – Я увидел знамя Каллана Конюха и понял, что должен там встать.

Глаза Каллана были добрыми, он покачал головой.

- Ты не можешь сегодня сражаться, сын.

Лицо Каллана приблизилось, Деклан встал на носочки.

- Прошу, отец. Я не такой большой, как остальные, но все же могу…

- Нет, дело не в размере. Любой мужчина гордился бы, если бы сын с ним был в бою. Но в этом бою мы не победим.

- Разве?

Вопрос прозвучал не от Деклана, а мужчины, стоявшего рядом с Каланом. Почему-то он был таким тусклым, что Каэл не видел его лица, только силуэт тела.

Каллан повернулся к нему, его взгляд ожесточился.

- Я слышал о тех воинах, шептунах, что сражаются против короны. Сталь для них пустяк. Они стерли половину армии Средин огнем одной свечи, они потопили гордость флота Его величества одной пуговицей. Ничто их не остановит, когда они идут единым строем. Нет, сегодня мы не победим, - Каллан встал, его голос загудел над морем великанов. Он добавил. – Но, ради матери долин, мы сотрясем их.

Шум, как раскат грома, ударил по ушам Каэла, великаны били оружием по броне на груди. Каллан поднял косу над головой, и великаны гремели после каждого предложения.

- Земля задрожит там, где мы встретимся. Мы изобьем их так, что даже на их душах будут ушибы. О, нет, они не скоро забудут имя великанов, потому что мы высечем это на их черепах! – Калан развернулся, ярость его громоподобных слов разнеслась до морей, когда он проревел. – За принца, за клан, за дом! Вперед!

Великаны бросились в бой, и, несмотря на предупреждение отца, Деклан побежал среди них. Великан перед ним получил стрелу в шлем и упал. С криком, терзающим уши Каэла, Деклан поднял его косу.

Ритм его шагов совпадал с яростным биением сердца. Деклан смотрел на шептуна, выпустившего стрелу, и Каэл с удивлением увидел, что рот шептуна раскрылся в страхе. Полетела вторая стрела, и шептун развернулся и бросился бежать, но… Деклан схватил его.

Как только этот шептун погиб, он бросился к следующему. С каждым убийством свет тускнел, шум становился громче. Вскоре мир почернел, звуки сражения били по ушам Каэла. Он слышал тяжелое дыхание Деклана, крики шептунов, которых он убивал. И вдруг все затихло…

Тьма растаяла, глаза Деклана открылись, и перед ним было страшное лицо Каллана. Из раны на лбу текла кровь, он был встревожен. Но при виде глаз Деклана он радостно взревел:

- Он жив!