Нагихато никогда не ходил с охраной, и в этот раз тоже встречал меня в одиночку, отодвинув дверь своей переговорной комнаты.

– Рэн, – кивнул он, приветствуя меня. Я почтительно поклонился.

– Господин Нагихато, – ответил я ему.

– Проходи, будь гостем, – сказал Нагихато. «Спасибо, – подумал я. – Но лучше бы я сейчас был дома».

– Спасибо, господин, – ответил я, и мы вошли в переговорную, рассевшись друг напротив друга за небольшим чайным столиком. Рядом с Нагихато стояла небольшая серая коробочка.

– Уверен, тебе любопытно, зачем я позвал тебя в столь позднее время, – начал Нагихато. Аппетитная женщина в синем кимоно принесла поднос с чайным набором, и Нагихато жестом попросил её разлить напиток по чашкам. Сделав дело, женщина удалилась. Я отпил чаю, отметив, что он зеленый. Любил зеленый чай. Без сахара его можно было пить в любых количествах, и для здоровья он полезен.

Я кивнул, не желая лишний раз подавать голос, чтобы не выдать сидящее во мне недовольство.

– Не волнуйся, – сказал Нагихато, словно чувствуя моё раздражение. – Причина вполне стоит того, что бы беспокоить тебя в столь позднее время. Прежде, чем приступим к разговору о деле, расскажи, как у тебя дела в отряде? Слышал, ты отказался от повышения, хоть я и лично тебя на него выдвинул.

– Это оскорбило вас? – осторожно спросил я.

– Нет, скорее ты зарекомендовал себя как глупец, – беззлобно сказал Нагихато. – Зачем-же отказываться от более великих привилегий и большего жалованья?

Глупец. Да, обидно.

– Дело не в жаловании и привилегиях, дело в свободном времени. У рядового бойца его намного больше, чем у офицера.

– Ты боишься ответственности?

Почувствовав неловкость, я хотел согласиться с ним, но понял, что этого делать нельзя. Мне в принципе было страшно отвечать на его вопросы, и я даже не понимал, почему. Я постарался быть честным с ним.

– Я боюсь отсутствия тренировок, которых лишусь, из-за того что буду завален бумажной работой. На службу я пошел ради того, что бы разить мечом, а не отсиживаться в штабе командующих.

Кивнув, Нагихато похоже оценил мою искренность.

– Мне нравится твоя прямота, Рэн, и я не против того, чтобы ты остался рядовым. Конфуций в своём учении сказал, что правитель должен быть правителем, подданный – подданным, отец – отцом, а сын – сыном. Потому, меня радует твоё стремление занимать своё место в обществе. Мечник должен быть мечником, а рядовой – рядовым. Есть у меня к тебе предложение. Готов выслушать?

Нагихато был повернут на конфуцианстве, и видел себя с окружающими лишь в строгих социальных рамках, которые формируются в обществе. Никакой гибкости он не принимал, ровным счетом как и желание выяснить что-то о распоряжении, которое он хотел дать. Вот во что, а в богов и прочую чепуху я не верил ни капли, а конфуцианство воспринимал как инструмент, который должен жестче контролировать общество, и без того находящееся под достаточным, на мой взгляд, контролем.

В качестве ответа на свой вопрос Нагихато примет только ответ «Да», и я не должен сметь интересоваться подробностями того, что он мне поручит. Не считая пару нюансов, которые возможно будут. По ощущениям мне сразу стало понятно, что я услышу не просьбу, а приказ.

Снова оставив Нагихато без ответа, я сделал максимально сосредоточенное лицо, приготовившись слушать. Говорить я себе позволял только тогда, когда задавали вопросы, иначе тоже было можно, но страшно. Во-первых – не хотелось выглядеть неуверенно, во вторых, сказав что-то не так, я мог создать себе плохую репутацию, а то и вовсе лишиться всего.

Отпив чаю, Нагихато сказал:

– Что же, – взяв коробочку, стоявшую рядом, он поставил её на стол рядом с подносом. – Это нужно доставить Всесильному Говарду Западного района. Справишься? Посылка невероятно важна для отношений между нашими районами. Она укрепит их, и позволит улучшить нашу экономику, сделав жизнь народа более насыщенной и хорошей.

Я кивнул, и Нагихато в ответ довольно улыбнулся, погладив рубец на щеке. Нагихато, как и остальные Всесильные, был довольно молод, и мне всегда было интересно, каким образом можно было достичь таких высот в столь юном возрасте. Хотя, поговаривали, что Всесильным много лет, просто они омолаживались за счёт каких-то тайных операций.

Взяв коробочку в руки, я ощутил, что она имеет довольно большой вес для таких скромных размеров. К тому же, вес этот был довольно неустойчив. У меня возникло ощущение, что внутри, стоит мне чуть изменить наклон коробки, начинает кататься большой металлический шарик.

Заметив мою игру с коробкой, Нагихато вскинул бровь, и я тут же прекратил, поставив коробочку рядом с собой.

– Смотри, – Нагихато глотнул чая. – Это очень важная посылка. Доставить её желательно к завтрашнему утру. Не вздумай потерять. Давным-давно мой прошлый подопечный с этим заданием не справился, и был казнён. Думаю, намёк тебе понятен.

Перед мысленным взором появился образ Европы, вспоровшего себе живот, но я тут же прогнал эту пугающую картинку. Мне захотелось спросить, что в этой коробочке такого ценного, но задавать вопросы не положено. Сказали – сделай. Это было философией успеха под Куполом. Чем меньше мыслей и раздумий ты допускал по поводу распоряжений, которые дают тебе свыше, тем успешнее ты был.

Нагихато жестом попросил меня удалиться. Низко поклонившись, я вышел из комнаты, положив коробку в дорожный рюкзачок, который мне дали на выходе.

В коридоре, перед выходом из поместья, из-за поворота неожиданно выскочил мужчина в белом халате, несущий толстую стопку бумаг. Я врезался в него, и бумаги разлетелись от силы столкновения, став падать на пол.

– Извините пожалуйста!

– Ничего, всё нормально, – поспешил я успокоить его, помогая собрать бумаги.

Мы разошлись, и я пытался понять, врач это был, или лаборант.

Ворота за мной закрыли, и, оказавшись на ночной улице один, я почувствовал появившуюся тоску. Сообщение от палаты Всесильных было неожиданным, и у меня не было времени осознать, что между мой и Хелей почти всё кончено.

Где наши отношения надломились, Хеля? Почему ты так себя ведешь? Почему просто не хочешь согласиться с философией, которая даже для меня стала почти догмой, не смотря на мой бунтарский дух, сидевший во мне раньше? Если бы не её упрямство, у нас наверняка всё было бы нормально. Пока она не стала связываться с этими мятежно настроенными отморозками, мы жили душа в душу.

Недовольно цокнув, я положил ладонь на рукоять катаны, и двинулся в ночную темноту. Мне очень хотелось носить три меча, включая тот, который запечатан, но это было запрещено правилами нашего этикета. Потому я был носить лишь два.

С выбором меча было целое приключение. Стоило мне зайти в лавку мечников, как на меня тут же набросились со всех сторон, предлагая шикарные клинки, роскошные гарды и рукоятки, на которых была изящная гравировка и чудесные рисунки. Соблазнов было множество, но вся эта внешняя отделка настолько увеличивала стоимость меча, что продавец казался самым настоящим мошенником. Мне, конечно, хотелось взять подороже, ведь казалось, что дороже, значит лучше, но к счастью, рядом был Рю. Он молча оградил меня от навязчивых продавцов, и шел до тех пор, пока не дошел до самой заурядной лавки. Мечи там были самые обычные. Ими торговал оружейник, а не лавочник, и Рю этого оружейника давно знал. Мне выбрали самый невзрачный черный меч, с черными ножнами и черной рукоятью. Оружейник сказал, этот клинок в бою стоит тысячи красочных, хотя цена ему в несколько раз меньше.

Я мотнул головой, прогоняя воспоминания, и возвращаясь в реальность.

Дорога до Западного района была неблизкой, но раз Нагихато сказал, что доставка должна быть осуществлена до утра, то можно было и прогуляться.

Проходя через Центральный район, я видел следы прошедшего «митинга», которые выглядели скорее как настоящий бунт. Всюду были осколки стекол, перевернутые машины, побитые витрины, а кое-где даже стояли большие полицейские патрули. Сначала офицеры взглянули на меня с опаской и подозрением. Они не верили мечам и повязке на плече, потому, пришлось зажечь чакру света во лбу, которая стала моим пропуском. Кивнув, офицеры отвернулись, и я смог беспрепятственно пойти дальше.