— Думаю, тебе удастся вспомнить цвет по пути домой, — улыбнулась Татьяна и осторожно погладила Эмми по голове, чувствуя, как ладонь, словно по гладкому льду скользит по кудрявым густым волосам ребенка.
— Мы едем к папе? — в глазах девочки почему-то появилась доля страха и любопытства, хотя Татьяна ожидала увидеть что-то вроде радости, но подобных эмоций на лице ребенка не было видно, ту словно что-то беспокоило.
— Помнишь, ты говорила, что твой отец отправился в сказочную страну, чтобы принести тебе оттуда подарок? — Татьяна села на корточки рядом с Эмми и взглянула в ее бездонные большие выразительные глаза.
— Да, — с непониманием ответила девочка. — Неужели мы поедем туда?
— Нет. Нам туда нельзя. Твой отец еще не вернулся, поэтому мы его подождем в другом месте. Договорились? Это ненадолго. Вот увидишь. Скоро ты увидишь своего отца.
— Хорошо, — кивнула головой та и по-детски красиво улыбнулась, выставив на показ свои передние зубки. — Но больше всего я хочу увидеть маму. Я скучаю…
Когда они покинули ресторан, на улице стояла глубокая ночь, хотя на часах было всего лишь восемь часов вечера, но из-за короткого зимнего дня возникала путаница в умах людей, что приводило к тому, что человеку было трудно определить без часов время суток. Дневной свет практически не посещал улицы промерзшего насквозь Лондона, чаще всего небо было скрыто под толстым слоем тяжелых давящих на голову туч, что создавало образ полумрака. Благодаря обильному количеству снега в городе было светлее, но если несколько дней не наблюдалось снегопадов, сугробы становились серыми, а иногда даже грязевыми, и от этого в английской столице вновь делалось чуточку темнее. Сейчас как раз был такой случай. Из-за сильных морозов оставшийся снег заледенел и больше напоминал разбросанные куски айсберга, чем настоящие зимние сугробы, а из-за близости промышленного района весь белый покров покрылся сверху пудрой из копоти. Поэтому никакой красоты в этой зиме Татьяна не видела. Был только холод и грязный лед, больше никаких особенностей.
Эмми заметно устала за этот день, это было видно по ее неожиданно потухшим глазам. Девочка медленно шла за женщиной в сторону машины, понурив голову, и выглядела несколько грустной, что начинало беспокоить Татьяну. Женщина обдумывала в голове все варианты, которые помогут ей развеселить дочку своей подруги, но вряд ли они будут эффективными, ведь даже желанный шоколадный напиток не смог стереть с лица девочки грусть. Возможно, ей стоит выспаться, но не в машине, а в теплой кровати. Татьяна должна ее увезти отсюда как можно скорее. Душевное спокойствие этой девочки было для нее в данный момент времени превыше всего. Эмми не должна знать правды, вникать своим неокрепшим умом в ужасные подробности того расследования, иначе ее детский прекрасный мир в одночасье рухнет. Хотя она и говорила, как взрослая, ее душа все еще слишком мала и слаба, чтобы воспринимать суровую реальность настоящего мира.
Поэтому Татьяна передумала везти девочку к ее отцу, Эмми не должна знать, почему папа больше не видится с ней, не навещает и даже не беспокоится о ее здоровье. Этот человек должен остаться в той сказочной стране и вернуться так, как это представляла в своем детском воображении темнокожая девочка. Но куда им теперь ехать? У Татьяны не было средств, чтобы снять хотя бы комнату на ночь. Но возвращаться домой было нельзя.
Кристина жила в тридцати минутах езды от ресторана «Разбитые сердце» на юге столицы. Татьяна не знала, каким образом ей удалось запомнить адрес своей коллеги по работе, ведь они практически не общались вне рабочего времени. Кристина сотрудничала с Себастьяном и участвовала во многих его делах, в одном из которых трагически погиб ее муж. Но она была единственной женщиной, которую знала Татьяна настолько хорошо, чтобы доверить ей судьбу Эмми. Возможно, адрес она запомнила из отчетов, которые перебирала тогда, когда начальство отстранило ее от расследований. Кристина проводила много вскрытий, что и повлекло за собой большое количество бумаг на рабочем столе Татьяны. Видимо, среди них было личное дело Кристины, в котором Татьяне и удалось вычитать адрес коллеги. Девушка всегда удивлялась своей памяти. Она была способна запомнить львиную долю информации, но не могла определить, откуда эта информация была взята. Такая же ситуация возникла и в ресторане. Татьяна узнала в той женщине со смешной шляпой кого-то знакомого, но вспомнить, где она могла встретить эту даму, не смогла. Татьяна была лишь в силах сделать предположение, только и всего.
— Во что ты вляпалась? — прошептала себе под нос Татьяна, судорожно сжимая в руках руль автомобиля. — Могла бы просто оставить это расследование и жить спокойно со своим мужем. Нет, тебе надо было все испортить.
Но уже было поздно отступать. Да и поступить иначе она бы не смогла. Не простила себе, если бы отказалась выполнять просьбу своей подруги. Кто, если не она? Только ей присуще сопереживать каждому, но при этом сомневаться в правильности этих действий.
Кристина жила в одном из двухэтажных домов, который располагался на невероятно тесной и узкой улице, где машина могла проехать по дороге с большим трудом, так как так и норовила задеть стену близстоящего здания. Но район был довольно чистым и ухоженным, отчего создавался даже некий уют. Татьяна припарковала автомобиль около фонарного столба, после чего помогла Эмми вылезти из машины. Девочка с неохотой вышла на свежий морозный воздух и поморщила красный от мороза нос, изучая своими уставшими глазами окружающее ее пространство.
— Что это за место? — с удивлением спросила Эмми, поежившись. — Я здесь никогда раньше не была.
— Скоро все узнаешь. Только обещай, что будешь вести себя тихо. Договорились? — со спокойной улыбкой посмотрела на нее Татьяна и, дождавшись от девочки утвердительного кивка головой, направилась в сторону нужной двери.
И только сейчас Татьяна вспомнила, откуда ей был известен адрес Кристины. На ее столе действительно лежала папка с личным делом этой женщины. И из нее тогда выпал конверт, на котором был указан адрес. Конверт был не вскрыт, но то было адресовано именно Кристине. Удивительно, что Татьяна смогла так хорошо запомнить эту информацию, тогда ей казалось, что это может ей пригодиться, ведь Кристина участвовала в их расследовании. Хотя Татьяна так и не узнала, что было в том письме. Возможно, оно было слишком личным и не предназначалось для чужих глаз.
Кристина жила в сорок первой квартире. Эти дома были соединены между собой и составляли что-то вроде многоквартирного жилого комплекса. Здания поражали своей древностью, но были все еще в пригодном для проживания состоянии, так как в них явно совсем недавно проводился капитальный ремонт. Татьяна увидела около входной двери звонок с нужным номером и, немного помедлив, нажала на кнопку.
— А кто здесь живет? — не удержалась от очередного вопроса Эмми.
— Один очень хороший человек с тяжелой судьбой.
— А что у него случилось?
Дверь неожиданно открылась и на пороге возникла немного заспанная светловолосая женщина, завернутая в теплый махровый халат нежно-розового цвета. Она еще пару секунд смотрела на незваных гостей, словно ни в одном из них не признавала кого-то из своих знакомых. Но после ее глаза изумленно расширились, будто перед ней возник самый настоящий Чарли Чаплин.
— Татьяна? Что произошло?.. — Кристина с непониманием взглянула на свою коллегу по работе, но затем перевела взгляд на девочку и будто все поняла. — Это с тобой дочь… Сьюзен?
— Да, это милое создание — дочка нашей Сьюзен. Правда, Эмми?
— Да! — радостно воскликнула девочка и скромно завела руки за спину.
— Так, что это я вас держу на пороге?.. — встрепенулась женщина и пригласила гостей войти внутрь. — Быстрее, проходите в дом. На улице холодно. Я как раз приготовила ужин. Сейчас за столом мне все подробно расскажете. Надеюсь, ничего серьезного с вами не приключилось.
