Вика со слезами мчалась по школе, панически зовя на помощь. Лишившись сил, она оперлась об подоконник, чтобы немного отдышаться. И тут Бог будто исполнил её желание. Из коридора вышел беззаботный директор с толстой папкой бумаг, что-то напевая себе под нос. Вика, безумно обрадовавшись его появлению, бросилась к нему, едва не сбив мужчину с ног.

— Вика, что случилось?

— Там… Там ученику очень плохо. Он в туалете. Он…

— Идем скорее, покажешь. А тот я ничего не понимаю.

Но когда они вошли в туалет, то застыли от ужаса. Все помещение покрывали следы свежей крови, но Димы нигде не было. Он исчез.

Несмотря на середину сентября, на улице на этой неделе было довольно жарко и душно. Но осень все равно показывала свою капризность, затмив ясное небо непроглядной пеленой мрачных туч и полив на оживленный город холодный и противный моросящий дождик.

Дима, держась крепкой хваткой за свою руку, натянул на локоть рукав джемпера, чтобы любопытные прохожие не увидели его кровоточившую рану. Юноша быстро шел вперед, поневоле сталкиваясь с прохожими из-за сильной тошноты и головокружения. Он задавался вопросом, почему он сбежал со школы и не стал ждать помощи? Что им двигало? В тот момент ему казалось, что некто овладел его разумом, и все действия парня кем-то контролировались, вынуждая того творить безумные вещи. Но как это объяснить? Ответ ему, конечно, никто не сможет дать, что было досадно.

Засохшая кровь, измазав всю руку, неприятно щекотала кожу и вызвала сильное раздражение. Нужно как можно скорее промыть рану и отправиться домой, пока никто в школе не поднял панику из-за него. Он не помнил, почему именно убежал из учебного заведения, зачем идет по улице. Он просто делал это, без причины и следствия. И эта беспричинность начинала сильно пугать. Что с ним происходит, черт возьми?

Высотные здания, выстроившись в ряд, напоминали парню ужасных чудовищ с тысячами глаз, зловеще на него глазеющих, словно смеясь над его болью.

Диму шатало из стороны в сторону, ему хотелось просто упасть посреди дороги, заполненной людьми, и заснуть, но он заставлял себя терпеть и идти вперед, хотя он даже не знал куда направляется. Почему он не поворачивает назад? Почему не вернулся в школу? Что им продолжает двигать?

Прохожие с отвращением, будто Дима какой-нибудь наркоман, смотрели на него, обходя стороной, и в душе сочувствовали его семье. Дима понимал их. Он бы тоже проявлял отрицательные эмоции к тем, кто бродит по улицам с перекошенными глазами, шатаясь из стороны в сторону. Но он был обычным человеком, и клялся себе, что никогда не попробует всякой дряни. И было обидно, что ни один не подбежал к нему, предложив помощи. Таков народ. Ничего не поделаешь.

Дима не знал, сколько он шел, улицы петляли во все стороны света, превращая город в настоящий лабиринт. Парень пытался спросить у прохожих, где находится ближайшее кафе или еще какая-нибудь забегаловка. За все это времени он проголодался, как волк, но все, едва он приблизится к ним, убегали. Дима не понимал, что такого в нем отрицательного, пугающего окружающих, и только сейчас, потрогав лицо, заметил, что он весь в крови. Понятно теперь, почему все его боялись.

Начинало смеркаться, но на город это никак не отразилось. Людей на улицах не становилось меньше, а машин делалось наоборот больше. Дима медленно брел по неизвестным ему местам, ни на кого не обращая ни малейшего внимания.

И тут он столкнулся с дверью грязной кафешки со странным и смешным названием «Разбитые сердца». Кто вообще придумал такое название? Дима, не раздумывая, ведь его желудок напомнил хозяину о том, что он зверски голоден, вошел туда, толкнув покрытую копотью и грязью входную покосившуюся дверь, ведущую в подвал, где и находилось заведение.

Помещение оказалось довольно мрачным. Здесь стояло несколько столиков, за которыми сидело трое мужчин и одна пожилая женщина. Все они были чем-то заняты, но Дима не попытался выведать, чем именно. Обычные посетители. Ничего примечательного в них не прослеживалось. Он, покачиваясь, подошел к барной стойке в дальнем конце зала, где стояла довольно полная женщина с ярко-красными короткими волосами и густым страшным макияжем. Она поставила очередной вымытый бокал на стол и с удивлением взглянула на молодого посетителя.

— Мне кажется вы еще не достаточно выросли, чтобы заказывать алкогольные напитки, тем более в столь позднее время? Извините, но я не могу вас обслужить.

— Я здесь не из-за этого, — выдавил из себя тот и вцепился пальцами в край стойки, ощущая в желудке самый настоящий ураган. — Где здесь туалет?

— Туалет? Налево от входа. Выглядишь паршиво, парень. Может, тебе помочь?

— Нет, спасибо, — как можно более спокойнее произнес Дима и стрелой кинулся к заветной двери, боясь смотреть по сторонам, так как знал, что там встретит лишь осуждающие взгляды.

Дима быстро вбежал в уборную, не обращая внимания на грязное и вонючее помещение, заполненное плесенью и ползавшими по стенам жуками. Парень, радуясь как маленький ребенок, включил воду и стал тщательно смывать с себя кровь. Он взглянул на свое отражение в разбитом зеркале и ужаснулся своим внешним видом. Можно было по ошибке подумать, что он буквально час назад кого-то беспощадно распотрошил. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести себя в более менее сносный вид, хотя кровь на одежде оттереть так и не удалось.

Нежданно-негаданно дверь позади него скрипнула, и в помещение вбежал тощий мальчишка немного старше его, затем заперся в кабине туалета на хлипкий замочек. Похоже, как подумал Дима, за ним кто-то гнался, раз он был таким напуганным. Дима вытер остатки своей крови с раковины, и подошел к кабинке, где прятался незнакомец.

— Ты кого так испугался? — удивленно спросил его Дима. — Или перебрал немного?

— Помоги мне, — с дрожью в горле произнес тот. — Меня хотят избить за то, что я не вернул тем типам из переулка деньги.

— Так ты тут полдня просидишь, — улыбнулся парень и открыл дверь кабинки.

Тот, сжавшись в комочек, дрожа, сидел на крышке унитаза. Он был так жалок, что у Димы сжалось сердце.

В этот же миг в туалет ворвались сразу несколько высоких накаченных парней. По ним сразу же было видно, что они помешанные вымогатели денег и, без исключения, воры. Громилы, не обращая внимание на присутствие Димы, прижали к стенке худого паренька и слабо зарычали.

— Думал, спрячешься от нас? — злобно прорычали качки.

— У меня нет денег, — заплакал тот, с мольбой поглядывая на Диму.

— А если поищем? — обнажил желтые зубы самый крупный из них, от которого за километр воняло потом. — И если там не окажется хотя бы половины той суммы, то тебе придется попрощаться со своим смазливым личиком.

— Если вы его хоть пальцем тронете, то дело будете иметь со мной, — неожиданно вмешался в разборки хулиганов Дима. Его охватила неслыханная ярость, хотя он прекрасно понимал, что не в силах оказать этим великанам хотя бы какое-нибудь адекватное сопротивление. Но та сила, что уже несколько часов руководила его действиями, снова взяла вверх над волей молодого человека и вынудила того ввязаться в опасный для него конфликт, из которого выйти победителем просто нереально.

— Что ты сказал? — повернулись к нему хулиганы, сжав огромные кулаки, размером с футбольные мячи.

— Отойдите от него, — сказал парень, стиснув зубы. На свое удивление он не испытывал ни малейшего страха, хотя должен был, он это понимал в глубине души, но все его тело было абсолютно спокойно и готовилось получить первый удар со стороны противника. Он нахмурил брови и посмотрел на громил испепелявшим взглядом, от которого могли пробежаться мурашки у каждого, кто посмеет посмотреть на юного Стрельцова.

Самый крупный из них, Дима про себя сравнил его с гориллой, расправил мускулистые плечи, отчего его суставы издали противный хруст, и стал наступать на осмелившегося дать ему вызов парня.