Удар, осколки стекла сыплются на пол, но мы ворвались. Пока никого. Прикрываемый моим защитным полем казак показывает рукой направление - вперед по коридору. Что же, побежали.
Дальнейшие события связно описать довольно трудно. Мы бежали по коридорам и залам дворца, врывались в кабинеты и классы, периодически вступая в перестрелки. В Смольном оказалось немало самых разных вооруженных личностей с красными лентами на одежде, которые при нашем виде сразу же начинали стрелять из пистолетов и винтовок, кое-кто даже пытался кидать гранаты. С предсказуемым печальным итогом для них. Защитное поле мага - отличное подспорье для боя внутри здания, когда твои выстрелы в упор противника достают, а его - нет. Прошли верхний этаж, спустились ниже, не встретив пока никого из лидеров совнаркома. В визжащих от ужаса телефонных барышень и безоружных людей без красных лент, которые вовремя успевали поднять руки и лечь на пол мы не стреляли - не до них сейчас. Остальные - извините. Впрочем, серьезных стычек было всего три или четыре, и через несколько минут мы оказались перед массивной дверью, которую охраняли двое здоровенных матросов в бескозырках. Один из них выстрелил в меня из винтовки в упор, так что Танечкино тельце резко отбросило назад, и я еле устоял на ногах. Магическое поле вокруг меня заморгало и вдруг погасло.
Матроса убил Пашка, выстрелив почти одновременно с ним. Магическая стрела чуть не разорвала тело часового надвое, пробив его насквозь. Его товарищ побежал по коридору, спеша укрыться от нас в соседнем кабинете, но упал, получив пулю в спину от казака рядом со мной. "Да что такое? Кажется, я прилично ослаб" - с неудовольствием подумал я. Сколько раз в меня сегодня попали? Даже не помню, Танечка как самый сильный маг шла на острие атаки, защищая остальных своим полем. Кроме того это уже второй за сутки бой, а усиленная молитвами магия вытягивает кучу сил. Пора завязывать, мне нужен отдых. Но сейчас я должен взять себя в руки - бой еще продолжается. Снова зачерпнув силу из орба, я развернул призрачную сеть и, собрав магическую силу в кулак, ударил по двери, выбивая ее из петель.
Внутри обнаружился обширный кабинет, в котором за длинным столом для совещаний сидело десятка полтора человек. Пробежавшись по ним взглядом, я удовлетворенно вздохнул - совнарком в полном составе. Приехали товарищи...
- Товарищи совнаркомовцы..., - набрав в грудь воздуха, сказал я, сделав три шага вперед от дверного проема. За моей спиной в кабинет уже вбегали казаки и юнкера, беря сидящих за столом людей на прицел. - Именем России вы арестованы. Сдавайтесь, сопротивление бессмысленно.
Я хотел было сказать еще что-то пафосное, подходящее к моменту, но вдруг почувствовал, как у меня резко закружилась голова, а перед глазами забегали черные точки. Под комбинезоном я почувствовал что-то липкое и мокрое и скосил взгляд вниз. Зараза... Да это же моя собственная кровь! Тот матрос все же достал меня выстрелом в упор, комбинезон у левого плеча пробит пулей и рука словно чужая. Вдобавок ноги подкашиваются, сил стоять почти нет. И больно, блин... Тельце-то у меня детское, к тому же слабое и недокормленное, винтовочная пуля для него - перебор...
- Таня ранена! Врача!!! - Услышал я надрывный Пашкин крик, оседая вниз и теряя сознание. Парень подхватил меня на руки не дав упасть. - Бинты срочно! Где врач! - Снова закричал он.
"Господи, неужели это все", - промелькнула последняя мысль. "Но я послужил России из всех сил, надеюсь на награду".
Глава 7. Император.
Пить хочется, во рту мерзкий привкус, голова болит... И еще холодно, до озноба, хотя я чувствую на себе тяжелое теплое одеяло. Понятно... У меня для тебя две новости Леха - как обычно, хорошая и плохая. Ты явно не на небесах, там уже ничего не болит, это я точно знаю. Стало быть твоя награда откладывается и это плохо. С другой стороны Танечка жива и это, как ни странно, радует. Я все же живой, блин! Ну что же попробуем открыть глаза, посмотрим, где я оказался.
Первым на глаза попался высокий белый потолок с лепниной по углам, затем я повернул голову в сторону и разглядел интерьер большого кабинета, в углу которого стояла моя кровать. Широкая и удобная, между прочим, с огромной мягкой периной, подушкой и пуховым одеялом. На всем этом белом великолепии мое забинтованное тельце просто терялось. По стенам висят картины, стоят высокие шкафы красного дерева, недалеко от кровати стоит стол со стульями, за которым сидит и что-то пишет Пашка в окружении металлического чайника, стаканов, каких-то флакончиков с лекарствами, тазика с водой и полотенец.
Словно почувствовав мой взгляд, парень повернул голову ко мне.
- Таня...Танюша... Ты очнулась, наконец-то, - он тут же вскочил из-за стола и быстрым шагом подошел к кровати, склонившись надо мной. - Как ты себя чувствуешь?
Опа, а взгляд его мне не нравится. Нежности в нем многовато и морда лица очень глупая - того и гляди расплачется от избытка чувств. Плохо, мне этого не надо...
- Юнкер Никифоров, смирно! Отставить раскисать! Доложить обстановку командиру! - Попытался рявкнуть я, но мой слабый голос сорвался на середине фразы самым позорным образом и командирского тона не получилось, а сочувствия и нежности во взгляде моего друга только прибавилось. Тьфу, ты, приехали...
- Попить дай, - прокашлявшись, сказал я. - И подушку поправь. Долго я была в отключке?
- Двое суток, Таня, - ответил Пашка.
Я еще раз посмотрел ему в лицо, отметив про себя его землистый цвет и глубокие тени под глазами.
- Ты что, не спал все это время? Сидел у моей постели как последний идиот?
Парень лишь коротко кивнул головой.
- Зря. Не надо было этого делать. Но все равно спасибо, - принял я из его рук стакан теплого сладкого чая и выпил его мелкими глоточками, почувствовав, что начал потихоньку согреваться и противная дрожь отступает прочь.
- Где я? Что произошло за эти двое суток?
- Мы в Смольном, его удалось полностью отбить от красных... Таня, мне надо врача позвать, он велел первым делом его пригласить, как только ты придешь в себя. И еще Корнилин с Матвеем Филипповичем хотят с тобой поговорить, ждут не дождутся. Они тебе все получше меня расскажут.
- Ладно, - вздохнул я. - Зови. Отпуска по больничному мне, похоже, не светит.
Примерно через час моя Таня была тщательно осмотрена врачом, заново перевязана, свожена на горшок и умыта медсестрой, накормлена каким-то перетертым мясным супом-пюре и несколькими укрепляющими микстурами, после чего я почувствовал себя более-менее. Страшного ничего не произошло. Сквозное ранение плеча, кость не задета, пуля прошла навылет, от заражения рану за неимением в этом мире антибиотиков обработали антимикробной магией. Просто я сильно устал, потерял много крови и вообще - я маленькая девочка, поэтому чуть не протянул ноги от такой раны, с которой взрослый здоровый мужик мог бы остаться на ногах. Надо это учитывать впредь - магии-то у меня много, а вот собственных силенок и здоровья с гулькин...нос. ТТХ хорошие, а живучесть низкая.
Корнилина с Ребровым доктор, интеллигентного вида мужчина с чеховской бородкой и в пенсне, допустил в кабинет "ненадолго, чтобы не переутомлять больную", но посмотрев на обоих соратников, я сразу понял - разговор затянется. Они смотрели на меня с надеждой, понимаете? Не как на раненого героя, которого надо навестить, а как на волшебника, который сейчас разрулит их проблемы.
- Не представляешь, как я рад тебя видеть живой Таня, - разулыбался мне Ребров. - Когда я узнал, что тебя ранили, чуть было не велел расстрелять весь совнарком к хренам собачьим.
