Хотя иногда хотелось послать все к чертям и махнуть крылом самолета на очередную аферу. Насколько Анна знала, такие желания посещали не только ее. Охранник Дима после каждого дела на месяц уходил в отпуск, и отыскать его не под силу было бы даже вездесущему ГРУ. Хакер Ювелир ввязывался к какую-нибудь неприятность, из которой Аарон с Димой вытаскивали его, иногда насильно, иногда нарушая сразу несколько законов.

Аналитик Алекс дважды уходил «насовсем». С ним Бергу было труднее всего. Гениальный финансист, он идеально влился бы в администрацию банка или консультативный совет крупного промышленного холдинга. Алекс виртуозно жонглировал цифрами, мог рассмотреть направление денежных потоков по обрывочным данным… Не умел врать. Как такой человек мог стать правой рукой Берга, Анна, проработавшая с обоими несколько лет, так и не поняла. Словно черное и белое, они были не похожи друг на друга, но все равно оставались командой. Раньше – потому что нравилось быть на волне, теперь – из-за нее.

От мысли об Алексе у Анны между бровей пролегли две морщинки. Соскучилась. Коротких встреч в людных местах было мало. Ее любимый умник уже месяц засыпал и просыпался в одиночестве. Внедренный. Чужой. Если бы не обещание Берга, что эта афера для всех станет последней, Анна сама не вынесла бы разлуки. Мотивировать Аарон умел. Полная свобода и куча денег уже сверкали на горизонте. Нужно было лишь еще немного поиграть. Непринужденно, эффектно. Так, как играл сам Берг.

– Итак, кофе, – голос босса вырвал Анну из трясины мыслей. – Учись! – озвучил он начало спецкурса по пользованию своим суперсовременным агрегатом.

– Вся во внимании, – секретарша сложила руки на коленях, как прилежная школьница.

– Нажать нужно всего две кнопки, – Аарон закатал рукава, словно чтобы включить машину нужно было здорово потрудиться. – Смотри. Вот, – указал на сенсорный кружок с надписью «off». – Затем сюда, – на табло выбора напитков ткнул на «espresso».

– Гениально! – Анна округлила глаза, а спустя мгновение рядом с чашечкой для Аарона появилась еще одна. – С первого раза я не запомню.

Ответом на нее наглость, вопреки логике, оказались аплодисменты.

Берг словно знал, что именно сейчас ей хочется сильнее всего. Он будто пробрался к ней в голову и прочел наиболее острое желание. Поддавшись сиюминутному порыву, Анна все же соскользнула со стула и поклонилась. Не четыре раза, как мечталось, всего один, но от всего сердца.

После выматывающего вечера переговоров с отцом, Марина впервые была рада, что постоянного любовника у нее больше нет. Голова раскалывалась. Сил не было ни на что. Лев Семенович по-наполеоновски решил разобраться со всеми проблемами за один вечер, причем не в офисе, а дома, где не было ни документов, ни ответственных исполнителей. «Видеть не хочу этих мозгоклюев. Приезжай сама. Чайку попьем и все решим», – любимый папа был в своем репертуаре.

Зная по опыту, что уже завтра отца может не оказаться в стране, Марина привезла все бумаги с собой и стойко держалась до финала. Без поддержки Тищенко и финансового директора она была вынуждена в одиночку противостоять неуступчивому генеральному. О том, что генеральный является еще и ее папой, в такие периоды вспоминать не приходилось.

Благополучно выдав младшую дочь за сына известного дипломата, Рогозин грезил о такой же участи для старшенькой. Он спал и видел, как отдаст ее в жены и наконец станет дедом, потому с карьеризмом дочери не смирялся и боролся единственным доступным образом: «Работа, ответственность и еще раз работа». Рогозин упрямо пер к своей мечте, он делал все, чтобы дочь взмолилась о пощаде и ушла. Марине приходилось несладко. Чтобы отстоять свое право заниматься любимым делом, порой приходилось идти против инстинкта самосохранения.

– А еще мне нужен отчет по корейской сделке, – вместо ответа на один из Марининых вопросов, распорядился Лев Семенович. – И анализ за какой период окупится оборудование.

Список задач рос, а решение насущных проблем все еще откладывалось.

– Тендер через три недели. – Рогозин забарабанил пальцами по столу. – Значит, еще месяц, и нагрузка на сети увеличится вдвое. Надеюсь, технический департамент понимает, какая на них ответственность? Все госструктуры, от больниц до полиции будут на нас.

Чтобы хоть как-то привлечь внимание, Марина проигнорировала вопрос.

– Еще, – отец не сдавался, – скажи Тищенко, что маркетинговая стратегия по Дальнему Востоку ни к черту не годится. Ты сама ее видела? Это ж бред сивой кобылы! Его маркетологи укурились там, что ли?

Вновь молчание. И опять безрезультатно.

В планах отца они уже выиграли тендер и заключили договор на оказание услуг связи. «Корпоративные гиганты», «Самые передовые», «Самые доступные», «Самые надежные» – Рогозин уже видел заголовки статей. Уверенный в соблюдении своих договоренностей на самом верху, он не допускал никаких сомнений.

Только Марине было не по себе. Стараниями журналистов и Союза потребителей вера в надежность «Альфы» оказалась подорванной. Никакие меры не спасали. В ответ на уступки со стороны мобильного оператора правозащитники начинали кричать еще громче. Какая-то незначительная утечка информации была раздута до масштабов вселенской трагедии.

Истратив уйму времени и сил на контрмеры, Марина все чаще ловила себя на мысли о диверсии. Активная антипиар-компания «Альфы» перед тендером была на руку многим. Региональные дальневосточные операторы, большая тройка, стервятники из СМИ… Впору было думать, что Леонов оказался прав, и не стоило вовсе ввязываться в этот тендер.

Количество потерпевших от утечки росло с каждым днем, однако отец к ее сомнениям был глух.

Этим вечером он был глух особенно. С таким же успехом можно было добиваться ответов от стены. Пустая трата времени и целый список ненужных дел.

К одиннадцати вечера Марина окончательно утратила всякую надежду достучаться до драгоценного родителя.

– Все, – прямо во время новой пламенной речи она встала из кресла и принялась собирать со стола документы. – Мне все понятно.

Рогозин осекся, удивленный ее действиями, но уже скоро сам стал помогать.

– Маришка, – он тяжело вздохнул, – вот в кого ты такая упрямая? А?

Марина подняла голову, посмотрела на отца. Тот улыбался. Грустно, устало и с таким пониманием в глазах, что хотелось обнять и, как в детстве, излить все свои обиды и тревоги. Возможно, это был единственный шанс достучаться, но ассистент генерального директора Марина Львовна Рогозина давно разучилась плакать и просить о помощи. Даже у близких.

– Отчеты пришлю завтра, – она застегнула портфель и направилась к двери. – Новую маркетинговую стратегию позже.

Голова болела все сильней. Виски словно в тисках сжимало. Марина готова была отдать все имеющиеся с собой деньги за таблетку обезболивающего.

Скорее всего так бы она и ушла. Один странный вопрос, не дававший покоя со дня парусной гонки, заставил задержаться. Уже взявшись за дверную ручку, Марина обернулась.

– Папа, а тебе знакома фамилия Берг? Аарон Берг? – чувствуя себя дурой из-за того, что спрашивает такую глупость, она на всякий случай пояснила. – Он был в вип-зоне возле твоей яхты на гонке.

– Берг?

Выражение лица Рогозина переменилось на глазах. Вначале округлились глаза, потом опустились уголки губ. Даже если бы и на этот вопрос отец не дал ответа, Марина и без того поняла: «Они знакомы».

– Он работал на тебя? – осторожно уточнила она, забыв о своем желании уйти.

Ответ казался очевидным, но Марину вдруг охватило странное беспокойство. Берг не был похож на кого-либо из огромной гвардии отцовских директоров, замов и консультантов. На чиновника он тоже не походил…

Шли секунды, напряжение становилось все сильнее, а отец молчал.

– Папа?! – Марина не выдержала. – Кто он?

В бумажном стаканчике, шипя и пузырясь, растворялся аспирин. Из динамиков лилась медленная тоскливая мелодия. Голубая Ауди плавно лавировала в густом, сверкающем фарами потоке автомобилей, а ее хозяйка, кусая губы, пыталась прогнать навязчивые, невеселые мысли.