Я, точнее мы, тогда, и не знали, что за сила была, там на той большой черной преследующей нас яхте. И на что способны, там те люди, за большие деньги работающие на своих хозяев, как бешенные собаки за кровавый кусок свежего мяса.

   Дэниел и Джейн не напрасно боялись встречи с ними. Они не знали, точно кто они, но знали от кого они. Это я пребывал еще в неведении до последнего момента, пока, лично не столкнулся с ними.

   Нам надо было в очередной раз оторваться от преследователей. Дэниел сказал, можно попытаться затеряться среди множества пустынных атоллов. И поменять на время свой курс. Вообще-то, это была хорошая идея. И я поддерживал ее, лишь бы обезопасить Дэниела и мою любимую, и ненаглядную Джейн от того, что могло с ними случиться.

   На том, мы с Дэниелом, и порешили, на ходу снявшейся с якоря нашей круизной небольшой, но скоростной вооруженной водолазным и подводным исследовательским оборудованием в глубине носового отсека парусной яхты Арабеллы.

   ***

   Мы рвались на свободу. Свободу, бушующих волн и океанской стихии.

   В небе над нами стояло яркое горячее июльское солнце, но, день клонился к своему закату, и на часах было уже шесть. Но, до темноты надо было оторваться от той черной гангстерской яхты.

  - Рули, Владимир - прокричал Дэниел с носа Арабеллы. Снимая брезент с парусов нашей яхты. И распуская их на остроконечной высокой гнущейся под напором ветра мачте. Надо было, точно уходить с этой атолловой лагуны.

  - "Повеселились, и хватит" - думал я, наверное, как и он. Здесь действительно, становилось крайне опасно, если так боялся Дэниел. Я вцепился пальцами рук за правый руль Арабеллы. И занял вахту у пульта управления яхтой.

   Я толком еще не знал, с кем мы имели дело, но, глядя на Дэниела, можно было понять, что стоило бояться, тех, кто был там в океане.

   Все это вооружение на Арабелле, и состояние постоянного преследования, как только я попал на эту круизную мореходную яхту, будоражило уже и меня русского моряка и не давало покоя.

   Надо было уходить. И чем быстрее, тем лучше. Быстрее в открытый океан.

  - Эти сволочи, опять у нас на хвосте! - подбежал к штурвалам Дэниел. И пощелкал, какие-то переключатели на приборной панели яхты - они опять нас нашли!

  - Кто они, Дэни?! - сокращая, чуть ли уже, не по-родственному имя Дэниела, произнес я.

  - Те, самые, гангстеры! Чертовы наемники Смита, преследующие постоянно нас с Джейн! Они опять у нас на хвосте! - он напуганными глазами посматривал через меня, то, на ту яхту далеко от нас, то в сторону узкого выхода, прохода из лагуны - Ничего мы, снова от них оторвемся! - злобно, как-то и даже злорадно, произнес Дэниел - Мы уже не раз так делали! Пусть выкусят гады! Давай рули, Володя! - он, произнес, по-русски, сократив по-дружески мое имя. Это я ему посоветовал так меня называть, раз уж мы стали друзьями еще, когда мы общались при изучении управления Арабеллой. Когда он мне, показывал, как яхтой управлять при плохой погоде во время входа в бухту лагуны. Он, тогда, тоже сказал, чтобы я его звал, просто Дэни, и все, так будет проще.

   Дэниел отлично знал мореходное дело, и это факт. Он говорил, что не раз уже плавал на яхтах разного типа, и вот, это умение управлять таким судном было на лицо. Он был, просто отличный моряк и просто, отличный парень, хоть и американец.

   Дэни запустил двигатели Арабеллы. И яхта загудела еле слышно и завибрировала всем своим белоснежным корпусом. Даже, палуба из красной древесины задрожала под моими ногами. И слышно как вода закипела от работающих по обе стороны от кормы пятью лопастями винтов.

   Одновременно, он запустил и генератор переменного тока для подзарядки батарей для освещения нашей яхты. Арабелла пошла ровным килем, лишь слегка покачиваясь, курсом на проход между двумя коралловыми выступающими из воды банками. Теми же, что были, тогда перед штормом при входе по нашему курсу. Это был единственный выход из этого красивого, и не менее опасного, как оказалось мира. Мира кокосовых пальм и белого песка.

   Дэниел показывал руками, куда надо было рулить, стоя на носу яхты. И какую держать скорость при выходе через коралловую банку, чтобы не распороть брюхо судну об острые и твердые, как камень рифы. Он давал отмашку то вправо, то влево. И Арабелла послушно под моим управлением, развернулась по циркуляции по водной блестящей на уже вечернем солнце чаше и маневрировала в этом узком длинном проходе.

  Выходя из коралловой кольцевой лагуны песчаного атолла. Она выходила, снова на большие глубины, где не надо было, боятся ни камней, ни рифов, ни отмелей. Где, можно было развить крейсерскую, снова скорость и свободно маневрировать, перекладывая белоснежные из парусины паруса.

   Было уже девять часов вечера, но было еще светло. Лишь на горизонте краснел океанический красивый закат. Солнце стремительно садилось за край водной кромки горизонта. И там, на том месте виднелась черная двухмачтовая преследующая нас яхта. Было видно ее раскрытые паруса, и она двигалась в сторону атолла. Она шла, сюда, сокращая расстояние, пока мы выходили из узкой рифовой заросшей опасными кораллами бухты.

   ***

   Дэниел поправил кливера на носу Арабеллы. И из трюма, из палубной иллюминаторной надстройки и жилых кают, показалась моя красавица смуглянка Джейн. Она, омывшись в душе и одевшись в длинную белую майку на голую свою шикарную девичью трепетную грудь, без лифчика. Джейн в одних, только узких шелковых от нового полосатого купальника плавках вышла ко мне. С болезненным видом на своем девичьем лице.

   Вышла ко мне, и прижалась сзади к моей спине, положив голову с мокрыми от душа черными, на ветру распущенными волосами. Мне на голую без майки спину. Она обняла меня, вокруг моего торса своими черненькими от загара и пахнущими свежестью принятого душа девичьими ручками. Я был до пояса раздет без майки в одних своих штанах на голую ногу. И Джейн, крепко, как пиявка, приклеилась к моему обнаженному мужскому мускулистому телу. Она, перебирала маленькими женскими пальчиками по моей груди, и терлась о мою спину своей мокрой головой. И, вздрагивая, полной прижатой к голой моей мужской, широкой и горячей спине. Стонала от любовного удовольствия.

  - "Боже!" - подумал я - "У девчонки, от любви совсем, сорвало крышу!".

  - Джейн, зачем, ты вышла сюда?! - я спросил громко ее, перекрикивая шум волн, беспокоясь не на шутку о ней - Ты, же, больна! Зачем, любовь моя?! Иди обратно! Сейчас же! - я уже в приказном порядке сказал Джейн.

  Я не на шутку заволновался за Джейн, за ее здоровье. Она произнесла, все еще превозмогая болезненные ощущения в промежности - Знаешь, Володя, мне пришлось выбросить те плавки, и я заменила постель - Кровь не отмывается. Скоро все будет в порядке, миленький мой - она произнесла, шепча, сладостно мне на ухо - И я, смогу тебя, снова любить, Володя. Джейн произнесла мне на ухо - Любимый мой, Володенька - прижимаясь смуглой загоревшей щекой к моей колючей в щетине щеке.

   Мне нравилось, как она произносила мое имя, Володя на ломаном русском языке. После имени, Владимир, такого отдаленного на ее английском произношении и отстраненного от близкого общения, Имя, Володя, говорило о многом. Она так заговорила, когда переспала со мной. И уже стала, звать меня, так теперь всегда. Я и сейчас слышу, как она это произносит на английском языке. Стараясь правильнее произнести мое имя. Моя крошка , Джейн! Моя морская нимфа и обворожительная русалка! Мечта моряка!

   Джейн быстро освоила русский язык, общаясь со мной, почти с ходу. Чего не скажешь о Дэниеле. Единственное слово, по-русски, он произнес, называя только мое имя. Он разговаривал все время со мной на своем языке, прекрасно зная, что я разговариваю неплохо по-английски. Поэтому, не напрягался в изучении русского языка. А вот, Джейн, наоборот, осваивала слово за словом. И уже по ночам мы с ней общались практически одинаково на обоих языках, чередуя русский с английским.