-Ты словно с того света вернулась, - мрачно замечает Даган.

Не сдерживаюсь и смеюсь во весь голос.

-Ты даже не представляешь, насколько ты прав! Можно сказать, я дважды там побывала.

-И как там?

-Так же, как и тут. Хреново.

-А теперь выкладывай, зачем пришла. И откуда обзавелась такими бравыми взрослыми друзьями, - он кивает на Гретту с Уолтером. Последний, к слову, внимательно изучает лица ребятишек, что сидят за спиной Дагана.

-Первый вопрос. Мы ищем одного мальчика-беспризорника. По имеющейся информации, он находится именно в Вестмайере. Я подумала, вдруг тебе что-то о нем известно?

-Как звать?

-Филипп, - произносит Уолтер и подходит к нам. Среди ребятишек своего сына он не увидел. – Его зовут Филипп.

-Хм, не слышал таких имен. Еще какие-то данные? Возраст? Цвет волос? Есть что-то?

-Есть фотография, - поспешно отвечает Уолтер и лезет в папку Тайлера. – Вот!

Он протягивает снимок Дагану, а тот, стоит ему взглянуть на фотокарточку, резко меняется в лице.

-Ты видела фото? – спрашивает он у меня.

-Нет, а что там? – я выхватываю фото.

И теряю дар речи. От увиденного на голове волосы встают дыбом.

С фотографии на меня смотрит мальчишка, которого я знала. Который умер у меня на руках. Которого я лично похоронила с Даганом.

Пиф.

-Что? Что не так? Что случилось? – спрашивает Уолтер, переводя взгляд с меня на Дагана. – Что это значит? Ребекка? Даган?

А мы с Даганом смотрим друг на друга и все понимаем. Его сын мертв. Почему я раньше не догадалась посмотреть на фотографию? Уолтер мне на давал, не считая нужным? А что я сделала бы, узнав заранее, что его сын мертв?

Как сказала бы ему об этом? Поверил бы он мне? Или все равно пошел проверять?

-Кто-нибудь может мне объяснить, что это, черт возьми, значит?!

Я встаю и подхожу к Уолтеру. Не знаю, как сказать ему. Как разбить его последнюю надежду.

-Уолтер, я знала твоего сына. Он…

-Что значит – знала? Где он? Где мой сын?

-Он умер, - приходит мне на помощь Даган. – Ваш сын был со мной. Я его знал под именем Пиф, так он сам представился.

В глазах Уолтера угасает огонек, который вел его все это время. Огонь, светивший ему в темноте.

-Он так любил себя в детстве называть, - шепчет полумертвым голосом. –Он умер? Не верю…Отчего…он умер? – слышу, как дрожит его голос, хоть он и держится из последних сил.

-От воспаления легких. У нас не было лекарств, и мы не смогли ему помочь.

-Уолтер, мне очень жаль, - говорю осторожно. – Прости, мы не спасли его. Он умер у меня на руках.

Слезы жгут мне глаза, и я закусываю губу, чтобы не разреветься в голос от этой несправедливости.

Уолтер сжимает кулаки до побелевших костей и учащенно дышит. Даже представить боюсь, каково ему. Узнать, что твой единственный сын мертв. Лицо его моментально посерело и словно состарилось лет на десять.

-Вы его похоронили? Где он?

-Я покажу, - вызывается Даган. – Пойдем. Тут недалеко.

Я иду следом просто потому, что не могу оставить Уолтера там одного. Гретта с ужасом взирает на меня, и я вижу в ее глазах укор вины. Она винит меня за то, что я не уберегла сына Уолтера? Я, даже если бы очень сильно хотела, не смогла бы ему помочь.

Мы уходим через вторую дверь в темные лабиринты коридоров. Даган с фонарем идет впереди, освещая нам всем дорогу. Смотрю в спину Уолтера и вижу, как дергаются его плечи.

Наконец мы приходим в тот тупик, где мы с Даганом под кирпичами похоронили Пифа.

-Он тут. Мы похоронили его по-человечески. Я вас оставлю. Если что – зовите, оставлю там дверь открытой.

Даган быстро ретируется обратно, оставив нам один фонарь на двоих.

Какое-то время Уолтер стоит неподвижно, все еще не веря, что потерял своего сына. Он смотрит на груду кирпичей, а мне даже сказать ему нечего. Пытаюсь вспомнить, каково это – утешать людей, но на ум ничего не идет.

-Прости нас, Уолтер. Мы ничего не смогли сделать.

-Замолчи! – он резко прерывает меня. – Я все понимаю, просто… Просто не верю. Я думал, что уже нашел его. А тут… Почему? За что?

Уолтер садится на пол около могилы сына, сложив ноги перед собой. И неотрывно смотрит вперед, туда, где под кирпичами лежит тело его сына.

-Я была с ним в последние минуты…

-Спасибо, а теперь уходи.

-Может, мне стоит остаться? Уолтер, я…

-Я СКАЗАЛ, УХОДИ! – кричит он, срывая голос. -ОСТАВЬ МЕНЯ ОДНОГО! ПОШЛА ВОН ОТСЮДА!

А затем начинает безудержно рыдать.

-ЧЕГО СТОИШЬ?! ПРОВАЛИВАЙ!

Я резко разворачиваюсь и ухожу прочь, вытирая слезы по дороге. Сзади раздается нечеловеческий крик боли и отчаяния, от которого внутри не просто все разрывается на мелкие куски, а разлетается в мелкую пыль. Мне хочется помочь Уолтеру, но что я могу сделать?

Сына его уже не воскресить, не вернуть с того света. Ему придется с этим смириться и жить дальше.

Все зря. Он шел сюда абсолютно зря. Он работал на Тайлера только ради информации о своем сыне, которого уже не было в живых. Последние несколько месяцев его жизни только что потеряли всякий смысл.

Гретта сидит на полу, поджав под себя колени, и смотрит на свои руки. Она не обращает на меня внимания, а мне все равно, что она обо мне думает. Это ее дело.

Подхожу к Дагану, который кивает в направлении открытой двери.

-Как он?

-Сам слышишь.

Ребята сидят вокруг, испуганно вслушиваясь в рыдания взрослого мужика. Никто ничего не говорит, да и что тут скажешь? Крики Уолтера разносятся по темным туннелям. От них кровь стынет в жилах.

-Ты раньше не видела фотографию?

-Нет, он мне не показывал, - отвечаю Дагану. Не знаю, что бы я делала, знай заранее, что его поход обречен.

-Я не знал даже, что его настоящее имя Филипп.

-Я тоже. Слушай, у меня к тебе еще одно дело. Может, сейчас и не самое время спрашивать об этом, но другого случая может и не представиться.

-Давай выкладывай, и будем спать ложиться, а то уже глубокая ночь, а мои ребята сильно устали сегодня.

-Мой друг, которого я искала в прошлый раз…

-Алекс, вроде?

-Да, он, - это каждый раз сложно произносить вслух. – Он заразился. И мне нужно лекарство.

-А я тут причем? Я его тебе не сварю, Потеряшка.

-Я знаю, но ты можешь помочь мне его добыть? Я не прошу идти со мной. Просто расскажи, где мне его искать и чего опасаться.

-Ясное дело, где. В Центре по ликвидации. Я думаю, его там и держат. Не зря же забором обнесли.

-Как мне туда попасть?

-А вот это уже вопрос намного интереснее. Завтра я попробую что-то узнать через свои каналы. Вдруг, кто-то обладает информацией.

-А это не опасно для тебя? Представь, ты ходишь и спрашиваешь, как достать лекарство. Никто ничего не заподозрит?

Даган отмахивается.

-Сейчас такая истерия творится вокруг этого лекарства, что никто и не посчитает это странным.

-В прошлый раз я попала туда как заключенная. Так себе опыт. Теперь мне нужно попытаться попасть туда максимально незаметно.

-Ты его любишь, да? –внезапно спрашивает Даган, уставившись мне в глаза, чтобы не вздумала соврать.

Еле заметно киваю.

-Я жить без него не могу…

-Хреновый расклад, подруга.

-Меня, кстати, Ребекка зовут.

-Мне больше Потеряшка нравится, - горько усмехается Даган. –Так роднее, что ли.

Возвращается Уолтер. Лучше даже не пытаться оценить, как он выглядит: изможденный, с красными опухшими глазами и абсолютно безжизненным лицом. Гретта подскакивает к нему, но он одним движением руки отодвигает ее в сторону. Затем садится на свободное раскладное кресло, закрывает глаза и складывает на груди руки, на костяшках которых я вижу свежую кровь. Из уголков глаз беззвучно текут слезы, и он даже не пытается их скрыть.

-Всем спать. Вы двое, - он указывает на меня и Гретту. – На одном матраце спите. Все по койкам! Устал я за сегодня.

Ребятня послушно разбредается по своим спальным местам, тихо перешептываясь и поглядывая на неподвижного Уолтера. Я ложусь на матрац, снова используя рюкзак в качестве подушки, и отворачиваюсь к стене. Сзади пристраивается Гретта и еле слышно спрашивает: