- Ладно, будь по-твоему. Может, так оно тоже неплохо.

- Пип, - обратился Микки к роботу, - это мистер Тэд Батлер, врач-гинеколог. Я тебе говорил о нём.

- Моё почтение, сэр, - Пип отвесил Батлеру неуклюжий поклон. - Нет ли у вас проблем в сексуальной сфере? Готов немедленно приступить к восстановлению функций вашего полового органа.

- Нет-нет, мне грех жаловаться на мою потенцию, спросите у моей жены!

- Тэд, - сказал Микки, - я уже принял решение. В старину врачи на себе испытывали изобретённые ими лекарства. Так вот. Я испытаю Пипа на себе. Прямо сейчас. Я самый подходящий для него объект.

Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и принялся расстёгивать на себе брюки.

- Стой, Микки! - Батлер схватил его за руку. - Твой пенис слишком драгоценен для нас, чтобы мы могли им рисковать! Твоё самопожертвование - героизм, согласен, но это неразумно...

- Джентльмены, - вмешался в разговор Пип, - уверяю вас, что после непродолжительной процедуры, которую я проведу...

- У тебя не спрашивают! - перебил его Батлер.

- Испытания мы так или иначе должны провести, - Микки спустил брюки. - Чьим-то пенисом всё равно придётся пожертвовать, так пусть это будет мой пенис.

- Микки, не спеши. Мне пришла идея. Испытаем его не на человеке, а на заменителе человека!

- Это ты о чём?

- Об обезьяне, - и Батлер засмеялся, потирая свои пухлые руки. - Я недавно видел репортаж из зоопарка. Там есть один старый орангутанг. Член висит как мочалка. Лучшего объекта для испытаний не найти!

- Но это же не человек... - в сомнении покачал головой кибернетик.

- Должно сработать, - уверенно заявил Батлер. - Физиология половых органов у человека и у высших приматов практически идентична. Так что, если ты сделал прибор как надо, то после первого же сеанса член должен встать и у полудохлого обезьяньего самца!

Пип стоял, помаргивая глазами-лампочками, и, казалось, с интересом прислушивался к разговору.

- Ну, что скажешь? - спросил у него Микки.

- Жду твоих распоряжений, хозяин.

Слейтон повернулся к приятелю:

- Будь у меня деньги, я бы заключил с тобой пари. Вернуть потенцию старому орангутангу - это, по-моему, чересчур!

- Летим в зоопарк и во всём убедимся! - крикнул Батлер.

- Отлично! Летим!

Они с Пипом вышли из полуподвала, где находилась мастерская, на шумную, заполненную пешеходами и автомобилями улице. С обеих сторон её стискивали небоскрёбы. На их глянцевых стенах вспыхивали огромные цветные надписи, рекламирующие женские колготки и нежнейшую в мире смазку для роботов. Над улицей нависали пути монорельсовой дороги, по которым поминутно проносились поезда. А ещё выше летали десятки аэромобилей. Всё вокруг мчалось, бежало, летело, шло, ползло, семенило. В густых толпах перемешались роботы и люди.

Пункт вызова воздушных такси находился на террасе над первым этажом. Приятели поднялись туда по эскалатору. Батлер ткнул пальцем в кнопку на жёлтом щитке. Не прошло и минуты, как на террасу опустился четырёхместный аэромобиль. За рулём никого не было, поскольку сама машина являлась роботом-водителем.

Друзья с Пипом забрались в кабину. Батлер сунул кредитку в щель на передней панели.

- Зоопарк, - сказал он. - И поближе к обезьяньим вольерам, если можно.

- Обезьянок хотите посмотреть? - раздался голос машины. - А что, зрелище презабавное, доложу я вам! Они так и прыгают в своих клетках, так и прыгают... И ничем полезным не занимаются, только жрут и спят, спят и жрут, дармоеды краснозадые...

Пассажиры промолчали. Видя, что разговор они поддерживать не собираются, притихла и машина.

Полёт занял не больше десяти минут. Воздушное такси опустилось на специально предназначенную для него площадку в зоопарке, как раз недалеко от обезьяньих вольер. Друзья вылезли и направились к ним.

Время близилось к полудню. Стояла изнуряющая жара. Посетителей в зоопарке было немного. Перед вольерами полный пожилой служитель в рабочем фартуке и в фуражке сметал с газона воздуходувной метлой облетевшую листву.

- Скажите, любезный, - обратился к нему Батлер, - где тут у вас старый орангутанг?

- Вон там, в угловой клетке, - ответил служитель, прервав работу. - Только вы его не увидите, он почти не вылезает из-за перегородки. Дрыхнет целыми днями.

- Мы из общества защиты пожилых животных. Явились для медицинского осмотра вашего орангутанга.

- А что его осматривать, он и так околеет, - проворчал служитель. - С ним одна возня, запаршивел весь, старый хрен, провонял...

- Сколько ему лет? - поинтересовался Микки.

- Бес его знает. Ему давно пора на тот свет.

- Он на самок засматривается?

- Что вы, сэр, побойтесь бога. С него пыль сыплется, под себя мочится, всё загадил, не успеваем убирать.

Служитель подвёл компанию к клетке. Часть её была отделена деревянной перегородкой, из-за которой доносился зычный храп.

- Спит, - сказал служитель.

Почуяв отвратительный запах, Батлер поморщился.

- Осмотром животного займётся усовершенствованный суперробот, - сказал он через надушенный платочек. - Откройте клетку.

- А разрешение у вас есть?

- Нам слишком дорого время, приятель, чтобы ходить за всякими разрешениями.

Он достал несколько десятидолларовых купюр и, не считая, сунул служителю.

- Коли так, делайте что хотите, - сказал тот, убирая деньги в карман. - Только старикану уже ничто не поможет. Ему давно пора в утиль.

Он отпер дверцу.

- Пип, - сказал Микки. - Объект для лечения - вот за этой перегородкой. Прояви своё искусство!

- Будешь доволен, хозяин, - пообещал Пип, входя в клетку.

- Имейте в виду, старик гневлив, - сказал служитель. - Рассердите его - взбелениться может так, что никакой управы на него не найдёте, прямо бешеным становится.

- Ничего, и не с такими работали, - заверил его Батлер.

Пип ещё не дошёл до перегородки, как храп смолк. Послышалась возня, и показалась зевающая волосатая морда с заплывшим глазом.

Увидев Пипа, орангутанг зарычал и вывалился из-за перегородки. Седая шерсть на нём висела клочьями, из беззубого рта текла слюна, а между ног болталось нечто такое, что заставило Батлера расхохотаться, а Микки - приуныть.

- Я же говорил, объект для испытаний Пипа выбран неудачно, - пробормотал он.

Орангутанг, по обыкновению обезьяньих самцов, начал бить себя кулаками в грудь. На робота это не произвело впечатления. Тогда орангутанг обратил кулаки на пришельца. Пип подошёл вплотную, обхватил его, прижал к себе спиной и дотянулся пальцами до его половых органов.

- Похоже, Пип настроен серьёзно, - сказал Микки.

Дряблый член червяком заизвивался в пальцах робота. Засверкали искры.

- Ну ничего себе, - Батлер присвистнул. - А похоже, пенис начинает твердеть!

- Да, да, Тэд, твой метод работает! - вторил ему Микки.

- Батюшки, не верю глазам! - закричал служитель. - У старого перхуна встаёт член!

- Виртуозно! - У Батлера округлились глаза. - Ты гений, Микки! Твой робот играет на пенисе, как на фортепьяно!

Внезапно орангутанг взвыл. Вой был до того жуток, что в соседних клетках обезьяны прекратили своё обычное кувырканье и попрятались за перегородки.

Батлер схватил миккину руку и принялся трясти.

- Поздравляю, дружище! Пипа ждёт большое будущее, а нас с тобой - большие деньги! С меня сегодня ужин в самом шикарном ресторане.

Закончив операцию, Пип опустил руки и застыл. Восстановление потенции старого орангутанга отняло у него практически всю энергию.

Орангутанг же, почувствовав себя свободным, заревел, бросился к прутьям клетки и нанёс по ним удар такой силы, что затряслась вся вольера. Член у него стоял как дубина и сочился смазкой.

Служитель оторопел. Он даже забыл, что нужно запереть дверь. А когда опомнился, было поздно: орангутанг вышел наружу.

На старого самца напал один из тех неукротимых припадков бешенства, о которых предупреждал служитель, только на этот раз припадок был соединён с сексуальным желанием. Судя по вздыбленному члену, оно было невероятной силы.