За неспешной, увлекательной беседой прошёл ужин, и улица встретила их прохладным осенним ветерком и первыми, высыпавшими на потемневшем небе, звёздами. Лето кончилось, а в сентябре темнеет рано. Неторопливо прогуливаясь вдоль неглубокой, но быстрой реки, которая извилистой змейкой серебрилась в вечернем сумраке, они наслаждались свежим воздухом и обществом друг друга. Рука в руке, брели они по тихому, уснувшему посёлку, и казалось, что нет на свете такой силы, что способна разлучить двух, отыскавших друг дуга в мирской суете, молодых людей. Две родственные души, которых тянуло друг к другу словно магнитом.
Ренли надолго запомнил этот чудесный звёздный вечер. Небо, мерцающее мириадами огней, глинистый берег реки, запах мокрой травы и тихий плеск воды. Один бесконечно долгий и беспредельно занятный, захватывающий разговор. Тёплые ладони Маргери и её нежный голос. Казалось, что никогда раньше он не чувствовал себя на столько счастливым и на столько на своём месте, как рядом с ней. Такой трепетной и манящей, внеземной и восхитительной. Серые, словно пасмурное небо, глаза смотрели на него с восторгом, отражая глубины прекрасной души. Тонкие губы трогала загадочная улыбка, а светлые брови забавно взлетали вверх, когда она была чем-нибудь удивлена.
Волшебный вечер подошёл к концу, когда они распрощались у порога её комнаты. Маргери кокетливо улыбнулась, подставив щёку для поцелуя. Кожа её была такой нежной, а от волос исходил приятный, лёгкий цветочный аромат. Этой ночью Ренли долго не мог уснуть, прокручивая в голове детали сегодняшнего дня. Эта встреча казалась настолько удивительной, что с трудом верилось, что это не сон. Он ещё не встречал подобной девушки, с которой бы ему было так легко. Такой умной и разносторонней, очаровательной и прекрасной. Которая умела слушать так внимательно и смотрела на него с восхищением, одаряя чарующей улыбкой, которая умела говорить так искренне, что он готов был слушать её часами.
Звёздный вечер плавно перешёл в ночь, чтобы смениться новым днём и развернуть сюжет новой истории, которая взяла своё начало в усыпанном разноцветной листвой, школьном саду. Осенью природа засыпала, но просыпалось какое-то глубокое и чистое чувство, что буквально стояло на пороге нового дня и дарило ощущение волшебства и кроткого прикосновение сказки.
========== Глава 6 ==========
Последняя неделя сентября ознаменовалась чередой непрестанных дождей. Небо то и дело хмурилось тучами и осыпало землю своими холодными слезами. Сегодняшний день не стал исключением: тяжёлые грозовые облака нависли над замком, вдалеке грохотал гром и сверкала молния. В такую погоду никто не горел желанием находиться на улице, лишь одинокий ветер гонял по двору листья и сор. В маленьком рабочем кабинете было тепло и уютно. На столе дымилась кружка с ароматным чаем, на блюдце лежали восхитительные домашние вафли, которые испекла мама и вручила ему в качестве гостинца, когда он навещал родителей на выходных. Ренли поглядел на бушующую за окном непогоду, а после тоскливым взглядом окинул стопку бумаг, громоздящуюся на столе. Из груди вырвался тяжкий вздох, а руки сами потянулись к телефону, чтобы набрать пару тёплых сообщений своей возлюбленной, да и в целом заняться чем-то, кроме бумажной работы. К сожалению, Маргери как и он не была избавлена от бумажной волокиты, и в данный момент проверяла сочинения своих учеников. Вследствие чего, любовная переписка быстро сошла на нет. Стоило им договориться о планах на вечер, как тут же Маргери добавила, что после проверки работ, собирается заняться отчётом. И написала об этом без особого восторга и трепета. Пришлось им распрощаться до вечера.
Отчёты требовалось предоставлять каждый день, а за последние три недели он, кажется, отослал только два, да и то, это было в начале сентября. Теперь же, на его столе возвышалась гора макулатуры способная затмить Эверест. Ренли просто не мог взять в толк, когда же его щепетильный братец умудряется читать всю эту галиматью, которую вынуждает расписывать своих сотрудников. Кажется, что у него в сутках никак не двадцать четыре часа, а куда больше. Спит ли он вообще? Таким образом, отвлёкшись от мыслей о том, как проводит досуг Станнис, и, покончив всё-таки с очередным отчётом, Ренли устало потянулся и прошёлся по тесной комнате. Он допил успевший уже остыть чай, и намеревался со спокойной душой отправиться по своим делам, но не тут-то было. Раздался настойчивый стук в дверь, и едва он ответил: «Войдите», как на пороге появился невысокий худой мальчишка. Его белая рубашка была аккуратно заправлена в строгие классические брюки с идеально отутюженными стрелками.
— Здравствуете, мистер Баратеон, — мальчик поправил очки на переносице указательным пальцем и вежливо склонил голову, ровная светло-русая чёлка колыхнулась от движения и распалась на отдельные прядки. Никто бы не смог усомниться в его хороших манерах.
— Здравствуй, Чарли. Проходи, присаживайся, — Ренли постарался улыбнуться как можно искреннее и доброжелательнее, и надеялся, что это ему удалось.
Этот мальчик являлся одним из пятнадцати его подопечных, и за прошедшие три недели просто его одолел. И пусть это звучит непрофессионально, но факт остаётся фактом: Чарли вымотал ему всю душу, и он уже не знал, как от него отвязаться.
В общем-то, Ренли умел находить общий язык с разными детьми, но этот мальчик побил все рекорды занудства, кажется, он мог и самого Станниса переплюнуть. А ведь Ренли знал своего родного брата добрых двадцать два года, но он и то, не был настолько скучным и придирчивым, как этот шестнадцатилетний мальчик. А самое главное, упорным, дотошным и навязчивым. Видимо, у Чарли совсем не было друзей в интернате, (а возможно, что и вообще их не было) и поневоле, Ренли проникся к нему сочувствием. В целом он оказался неплохим ребёнком с широким кругозором и исключительными способностями к точным наукам. Наверно, он слишком серьёзно воспринял фразу: «Я постараюсь стать вашим другом», сказанную молодым воспитателем во время первой встречи с подопечными. И вот теперь по поводу и без такового, Чарли навещал его каждодневно и выливал на него поток своих замечаний и жалоб на педагогов, работников школьной столовой, одноклассников и соседей по комнате. Также ему не по душе приходился то цвет краски, которым были окрашены стены классной комнаты, то его место за партой в ряду у окна. Он не любил дождливую, ветреную или же, слишком тёплую погоду. Его выводила из равновесия очередь в библиотеке, вид из окна его комнаты, недосоленный суп, неровно положенная плитка в душевой и прочее, прочее, прочее… Его не устраивало всё на свете, и в дополнение к этому, по любому вопросу он имел свою неповторимую точку зрения и с завидным рвением навязывал её окружающим. Короче говоря, Ренли не пришлось долго гадать, почему его подопечный никак не мог обзавестись друзьями. Он сам готов был уже от него на стену лезть, и с трудом себя сдерживал от того, чтобы не заявить мальчику, какой он ужасный зануда, и что именно в этом кроется секрет его одиночества. Его непрестанные жалобы просто не мог вынести ни один нормальный человек.
Пока что, Ренли всё же, держал себя в руках и делал вид, что внимательно слушает Чарли, который рассказывал о своей перепалке с одноклассницей. Он высказал девочке своё мнение по поводу её вызывающего (на его взгляд) наряда, и, конечно же, получил в ответ лавину нелестных отзывов о своём внешнем виде. На самом деле, мальчик выглядел расстроенным, и Ренли попытался ему посочувствовать. Однако, на его замечание о том, что он мог ничего не говорить однокласснице, Чарли живо отреагировал протестом.
— Но как же я мог промолчать, если моя одноклассница разодета, как куртизанка?! — возвысил голос он. — Я только пытался корректно объяснить ей, что подобный наряд не имеет права красоваться на ней в школе. Она ведь не на дискотеку явилась! И такое вульгарное поведение просто вводит в смятение окружающих, — Чарли снова поправил очки и воздел к потолку указательный палец в знак своего негодования.
