-Знаешь, - говорит он, глядя на дрожащие ресницы юного владыки, - Большинство королей просто бы трахнули какую-нибудь служаночку. Поверь мне, все короли так делают. Кроме, пожалуй, Ренли Баратеона. Но Ренли, насколько я знаю, никогда не предлагал сэру Лорасу стать его Десницей. Хотя женитьба на сестре…

-Я не такой, как Ренли Баратеон! — резко обрывает его Джон.

-Но ведь ты за этим сюда пришёл, правда? И Сансу мне предлагаешь за этим? И печать Десницы? Служанке не пришлось бы предлагать ничего. Хочешь, покажу тебе, как это делается? - Петир даже приподнимается в кресле, будто собираясь пойти позвать кого-нибудь из прислуги.

-Я не Ренли Баратеон, - упрямо повторяет юноша, - Но я и не Роберт Баратеон…

-Ааа… - тянет Бейлиш, - Кажется, понимаю… Винтерфельский бастард не хочет сам плодить бастардов? Это многое объясняет. Не объясняет, почему я. Но это и не так важно. Зато стоя на коленях перед дядей Петиром бастардов точно не зачнешь.

-Ты любишь ставить меня на колени, - говорит Джон зло.

-А ты любишь на них стоять, - возражает Петир, - Да и тебе, как королю, это полезно. Никогда не лишне немного сбить с тебя спеси, Джон Сноу. У тебя есть склонность зарываться, сам знаешь. К тому же, если тебе надоело стоять на коленях… мы можем придумать что-нибудь другое. Раздевайся.

Джон упрямо дёргает подбородком, но лорд Бейлиш поднимает руку.

-Я устал, мой мальчик. Или уходи, или раздевайся. Забирайся на кровать. На полу очень холодно. Даже шкуры не спасают.

Петир встает и, не глядя больше на Джона, проходит к камину и подбрасывает туда побольше дров, пока огонь не разгорается жарко и сильно. Потом оборачивается и выжидающе смотрит на Джона, всё ещё сидящего в своем кресле.

-Дверь заперта, - говорит Петир, - Чего ты ждёшь, малыш?

-Расскажи мне… - северный король медленно поднимается и рассеянным жестом, механически принимается расстёгивать фибулу своего плаща у ворота, - Расскажи, что они ещё говорили…

-Кто?

-Ну… Жёны… Те женщины…

Лорд Петир опирается о камин, складывает руки на груди и говорит негромко, растягивая слова.

-Они не много говорили, малыш. Им не приходилось много говорить. Они всё больше стонали и кричали. Ещё вздыхали. Иногда плакали. Всегда дрожали. Всегда выгибали спину. Это красиво, когда женщина выгибает спину… Она выгибается в твоих руках, и её груди торчат вверх, как горные вершины. Или холмы. Да, иногда это похоже на большие холмы. Она вцепляется в тебя пальцами. В плечи или в руки. Иногда вонзает в тебя ногти. Иногда даже кусает в порыве страсти. Знаешь, после этого забавно бывает заниматься подсчетом ссадин и царапин. Такие раны ничуть не хуже боевых ранений…

Голос его становится томным, воркующим, он слегка прикрывает веки, следит за Джоном из-под ресниц. Румянец разгорается на бледном лице юноши, пока тот избавляется от одежды, не отрывая глаз от Петира.

-Что ты с ними делал? - Джон остается в одном исподнем из тонкой материи. Заметно, что рассказ Петира оказывает своё действие на впечатлительного юнца.

-Это тоже, - говорит Петир указывая на бельё, и мальчик послушно развязывает тесёмки, всё ещё гладя на него и ожидая продолжения, - Много чего делал. И со мной много чего делали. Знаешь, когда держишь бордель, в котором лучшие шлюхи со всего Эссоса и Вестероса, для тебя остаётся мало секретов в альковных делах. Они делали то, что обычно делаешь ты. Только лучше, уж извини, малыш. С их тонкими пальчиками, юркими язычками и мягкими губами они много чего умели. А что делал я? Ну например, ставил их на четвереньки, как тебя сейчас…

Петир жестом показывает Джону забираться на кровать и становиться на четвереньки. Юноша смотрит с сомнением, но подчиняется.

-У меня есть одна замечательная вещь… - лорд Бейлиш проходит к шкафу, по пути избавляясь от дублета и развязывая шнуровку на нижней рубашке, и извлекает склянку, полную вязкой, жирной, ароматной субстанции, - Как раз подойдёт для наших целей.

Он подходит к кровати, одной рукой распуская тесемки на брюках.

-Не скажу, что тебе будет не больно — тебе будет больно. Но зато в конце… Обещаю, ты не пожалеешь. Для меня это делала одна милая девочка из Лисса. Совсем молодая и такая искусница. Правда, она делала это не так, и совсем без боли… - пристроившись позади теперь встревоженного мальчика, который, впрочем, продолжает послушно стоять на четвереньках, лорд Бейлиш щедрой рукой зачерпывает пахучую мазь и обильно размазывает её по его ягодицам, - Она делала это пальчиком, так нежно, так умело… Но ведь ты пришёл ко мне, правда Джон? А я не шлюха и не служанка, и сейчас у тебя будет возможность в этом убедиться. Не кричи громко, иначе кто-нибудь решит, что я убиваю короля и, пожалуй, выломает дверь. Неудобно будет, если они застанут тебя с моим членом в твоем прекрасном королевском заду. Послушай совета и обхвати себя одной рукой. Это помогает. Вот так… И расслабься, тогда будет не так больно…

Больше он ничего не говорит и без дальнейших проволочек приступает к действиям. Джон всё равно вскрикивает. Довольно громко. Просто счастье, что никто в этот момент не проходит мимо двери лорда-протектора.

Лорд Петир держит слово — мальчику больно. Он стонет и всхлипывает совсем не от удовольствия. А Бейлиш закрыв глаза и не обращая внимания на стоны, обхватывает его за бёдра и снова пытается понять, есть ли разница… Кожа у молодого короля довольно гладкая и мягкая. Его можно было бы принять за крестьяночку. Почти.

Петир сосредотачивается на собственных ощущениях и совсем перестает думать от том, кто под ним. В конце концов ублажать похотливых Старков не его работа. А вот самому получить удовольствие… Почему бы и нет? Тем более, когда юный король только что одобрил твой брак со своей сестрой. Пекло! Если на то пошло, Петир готов сам сообщить ей об этом. Пока Джон не передумал. Он найдёт слова, придумает, как ей сказать. И свадьбу они сыграют немедленно! В пекло пышные церемонии! Всё будет быстро и просто. Она станет его женой! А уж потом… Потом Санса Старк, а не её дикий братец и не её полоумная сестра станет стонать под ним.

Чувствуя, что уже близок к пику, Петир ускоряет ритм. С удивлением отмечает краем сознания, что человек под ним тоже теперь постанывает явно от наслаждения. Приоткрыв глаза, он понимает, что причина подобной перемены не только в Петире, но и в действиях самого Джона. Странным вещам учатся юноши в Ночном Дозоре! А впрочем, ничего странного, если подумать…

Джон вдруг сильно содрогается всем телом и снова кричит, громко и протяжно. Иные бы его взяли! Но его дрожь и судороги и самого Петира толкают на вершину наслаждения. Он резко выдыхает, изо всех сил сжимает зубы, стонет тихо, почти неслышно. Один крик короля еще можно объяснить, но если они с Джоном примутся шуметь вдвоём…

Обессиленные, они падают на кровать и лежат рядом, тяжело дыша.

-Давос прав, - наконец говорит Джон, - тебе нельзя доверять.

-Разве я не держу своё слово, ваша светлость? - шепчет Петир, - Я обещал, что будет сначала больно, а потом хорошо. Разве тебе не было хорошо? Вот тебе мудрость от твоего будущего зятя, но не твоего Десницы, малыш: чтобы добиться чего-то хорошего, часто приходится сначала пройти через боль.

-В пекло твою мудрость! Ты сделал мне больно. А я король.

-В моих покоях ты не король, Джон. Здесь ты не лучше той маленькой шлюхи из Лисса. И до тех пор, пока ты сам будешь приходить ко мне для утоления своей похоти, ты будешь для меня этим — маленькой шлюхой. А чтобы ты хорошенько это понял… Мне кажется, малыш, пришло время опять поставить тебя на колени и немного сбить с тебя спесь. Дай только мне отдышаться…

Молодой король молчит некоторое время, потом спрашивает негромко:

-Ты расскажешь мне ещё о своём борделе?

Петир ухмыляется…

========== Jon_4 ==========

***

-Знаешь, мне на самом деле никогда не нравились мальчики. Ни мальчики, ни мужчины…

Он произносит это задумчиво, словно размышляя вслух. Удивленно приподнимает брови, выпячивает нижнюю губу.