У мальчика дрожат руки, и вино немного выплескивается на пол.

Бейлиш делает глоток и внимательно наблюдает за Джоном. Когда тот собирается отставить вино недопитым, лорд Петир придерживает его руку.

-До дна, мой милый, до дна. За нашу ночь. И за то, что я собираюсь с тобой сделать, - он улыбается.

Джон допивает, и Бейлиш забирает кубок у него из рук. Потом гладит волосы по сторонам его лица, проводит ладонью по обнаженной груди и бёдрам.

-Ты красивый мальчик, - говорит он задумчиво, - В моём борделе ты бы пользовался популярностью.

Король обиженно хмурится, а Петир смеётся. Разводит руки в стороны и вздёргивает брови.

-Разденешь меня? У тебя это неплохо получается, насколько я помню.

Джон невольно хихикает, всё ещё не переставая хмуриться.

-Ты дразнишь меня, - жалуется мальчик, отстёгивая брошку с пересмешником у ворота лорда-протектора.

-Немного…

Весёлая улыбка не сходит с лица Петира, пока король избавляет его от одежды. Время от времени он слегка наклоняется вперёд и целует юношу в щеку, в лоб, в глаза, в шею — куда попадают его губы, так что руки у мальчика скоро снова начинают дрожать. Особенно, когда он добирается до брюк.

-У тебя руки дрожат, - сообщает ему Петир, - Ты уже пьян или просто так меня хочешь?

Джон обиженно надувает губы, но всё же не выдерживает и смеётся.

-Я всегда тебя хочу…

Но как только ткань соскальзывает по бёдрам вниз, король замолкает. Судорожно вздыхает, глядя на открывшееся ему зрелище, и облизывает губы.

-Поцелуй, если хочешь, - говорит Петир негромко, и мальчик опускается на колени.

Он осторожно кладёт руки Петиру на бёдра, наклоняется и целует его в пах, где на его глазах оживает и поднимается мужское естество его возлюбленного. Юноша завороженно наблюдает за этим несколько секунд, целует снова… Потом вдруг срывается: он исступлённо гладит, покрывает поцелуями, покусывает, посасывает, зарывается лицом и ласкает языком своего любовника, пока Петир не хватает его за волосы и не тянет вверх.

-Иди-ка сюда, малыш…

Джон поднимается с колен, и Бейлиш впивается в его губы, крепко прижимая к себе. Руки его повсюду — гладят, сжимают, вонзаются, хватают, ласкают, тянут к себе — не оставляя обойдённым ни одного сантиметра тела. Бёдра прижимаются к бёдрам, пах к паху, жадно и властно. Сильные руки толкают Джона на кровать, так что Петир оказывается на нём сверху, и снова сжимаются вокруг кольцом, и снова ласкают. Тела сплетаются, сливаются вместе — губы, руки и ноги, чёрные кудри с серебристыми прядями. Они перекатывается на ложе не размыкая объятий…

-Какой ты… - стонет Джон, - Боги… Какой! Ты совсем другой, совсем другой… Вот теперь ты настоящий…

-Замолчи, Джон.

-Я люблю тебя, Петир. Пока я ещё совсем не потерял рассудок от страсти, я должен сказать тебе: я люблю тебя, люблю больше жизни!

-Любишь, любишь… А теперь помолчи…

-А ты? - задыхается юный король, - А ты, Петир? Ты любишь меня? Скажи мне…

-Ты никак не заткнешься, малыш, - Петир прикусывает его губу, - Хочешь, чтобы я заткнул тебя? Ты этого хочешь?

-Я хочу этого, Петир, - улыбается мальчик, - Но сначала скажи мне: ты любишь меня?

Петир глядит на него из-под ресниц.

-Я люблю тебя, Джон.

-Это правда? Или ты просто говоришь это?

-Я просто говорю это. Но это не значит, что это не может быть правдой, малыш.

-Ты лукавый, лживый человек, Петир Бейлиш. Но я всё равно тебя люблю.

Петир укладывает его на спину и садится верхом.

-Мне придётся всё-таки заткнуть тебя, мой милый. У тебя есть выбор, чем…

Джон смеётся и подтягивает Петира за бёдра ближе к своему лицу.

Держась руками за деревянную спинку кровати, Петир двигается сильно и резко. Они оба стонут — Джон приглушённо и томно, а Петир громко, не смущаясь, откинув назад голову и подрагивая от наслаждения.

Этим ему нравятся их маленькие игры с Джоном Сноу — здесь можно ничего не опасаться и не сдерживать себя. Здесь никто не станет угрожать ему или смотреть с презрением. Здесь его обожают, и всё ему прощают. Малышу всё в радость от него, даже когда Петир бывает с ним груб и резок, даже когда действует силой, даже когда унижает его и насмехается над ним. Должно быть, это ужасно — быть королем, обещанным принцем и единственной надеждой Севера и всего Вестероса. В столь юном возрасте стать ожившей легендой, центром всеобщего внимания, средоточием всех чаяний, спасителем всех живых от смерти и вечной ночи, каждое слово и каждое движение которого ловят с надеждой и седые мужи и закалённые в боях воины. Очевидно, это так утомляет, так пугает Джона, что ему нравится, когда с ним обращаются, как к сопливым мальчишкой. Каковым он и является на самом деле. Странным, бестолковым, грубоватым, невоспитанным, заносчивым, вспыльчивым, вечно хмурым маленьким извращенцем. Который бывает счастлив только со своим Петиром, как бы тот с ним ни обращался, улыбается только своему Петиру, дрожит от страсти от малейшего его прикосновения, и готов на что угодно, чтобы его ублажить…

-Джон, - хрипит Петир, останавливаясь и слегка приподнимаясь, - Помнишь, как ты делал в тот раз? Языком?

Джон улыбается и кивает в ответ.

-Давай, малыш. Сделай это для меня, мой хороший…

Джон поднимается так резко, что Петир скатывается с него. Теперь он оказывается на спине, и подняться ему не дают.

-Не отворачивайся, любовь моя, - просит Джон, - Я хочу видеть твоё лицо. Просто раздвинь ноги и приподнимись.

Джон сильный мальчик — он легко держит Петира на весу. Склоняется к нему с такой готовностью, с такой бешеной страстью, с таким жгучим томлением на лице, что очевидно, зелье уже начало оказывать на него своё действие. Что касается Петира, то хмель почти выветрился из его головы, но еще не настолько, чтобы юноша, прижимающийся горячими губами к его промежности, вызывал отторжение.

Прежде чем закрыть глаза и отдаться ощущениям, он слышит это — слабое шуршание, поскрёбывание: два раза, четыре, один. Как-будто мышь скребёт лапками. Огромная белобрысая мышь с рыжими усами… Почти пора. Только сначала король Севера еще постарается для своего Петира… Придётся тебе подождать, девочка…

Петир тянется рукой и кладёт её Джону на затылок. Юноша, ослеплённый страстью, расходится не на шутку. Он причмокивает и постанывает.

-Хороший мой мальчик, - Петир говорит с трудом, голос его подрагивает и прерывается, - Ты умница, ты так хорош, малыш… Моя любимая маленькая шлюшка…

Король поднимает голову и смотрит на него горящими глазами, в которых полыхает неутолимое желание и слепое обожание.

-Любимая?

-Любимая, - Бейлиш гладит его по волосам, - Самая любимая. Не отвлекайся, малыш.

Джон улыбается пьяно и счастливо и снова опускает лицо, поддерживая его одной рукой под бёдра, а второй обхватывая его член.

Петир не собирается сдерживаться — пусть она слышит, как её брат ублажает ненавистного Мизинца… Он стонет отчаянно громко и ещё громче кричит, достигнув пика. Джон смеётся, целует его еще раз, осторожно отпускает и тянется губами к губам. Приходится отвернуться и подставить ему щеку.

-Ты знаешь правила, Джон — не грязным ртом.

-Разве он у меня грязный? Я ведь тебя целовал, любовь моя. Разве ты можешь быть грязным? Какое у тебя было лицо, моё счастье! Ах какое лицо! Ты бы видел себя! Ты прекрасен, Петир. Ты самый прекрасный человек на свете!

-Ты глупый влюблённый щенок, Сноу, - усмехается Бейлиш, и шепчет ему на ухо - Ты был умницей. Мне понравилось. Если ты прополощешь рот, я поцелую тебя, мой хороший сладкий мальчик.

Джон морщит лицо, как от боли, и склоняет голову ему на грудь.

-Я так люблю тебя, так люблю… - бормочет он.

Послушно поднимается и отправляется полоскать рот вином. Бейлиш замечает, как он пошатывается, когда пересекает комнату, как дрожат его плечи и трясутся руки, когда он пытается налить себе вина. Вид у него совершенно пьяный и абсолютно счастливый. Потом он запинаясь идёт назад, и его распухший от возбуждения член покачивается при каждом шаге.