-Что с тобой, Арья? На тебе лица нет!

Сейчас главное понять, что происходит, тянуть время.

-Тебе нужна помощь! Хочешь, я позову кого-нибудь? - он делает шаг назад и отпирает засов на двери, но открыть её не успевает.

Кинжал вонзается в косяк в паре дюймов от его головы.

-Отойди от двери и сядь, - говорит она всё тем же мёртвым голосом.

Петир осторожно подходит к креслу — самому дальнему от неё — и садится. Смотрит выжидательно.

Взгляд серых глаз упирается в него. В них нет ненависти, только боль. Вот она — плещется, грозясь выплеснуться наружу, жгучая и невыносимая. Что-то серьезное должно было случиться, чтобы она…

-Я вас видела, - говорит она почти шёпотом, - Тебя и Джона. В богороще.

Кровь отливает у Петира от лица. Сердце, кажется, вот-вот остановится. Это плохо, что она их видела, это очень плохо! Глупо было идти в богорощу! Как глупо! Весь тот день встает в памяти. Что именно она видела? Сколько из того разговора услышала? Что могла подумать? Мысли и идеи сменяют друг друга с бешеной скоростью.

-Понимаю…- тихо говорит Бейлиш, глядя в глаза своей смерти, - Тебя это расстроило?

У неё дёргается рот, лицо искажается в болезненной гримасе, и на мгновенье он думает, что выбрал неправильную тактику, и теперь у него уже нет времени всё исправить… Но она берет себя в руки.

-Расссссстроило? - произносит она со свистом, - Да, можно сказать, что меня это расстроило. То, что ты делал с моим братом…

-Прости, что говорю это, но делал не я, а он… - прежде чем она успевает наброситься на него, Петир поднимает руки, прося возможности пояснить, - Тебе, наверное, не часто доводилось такое видеть…

-Не часто! - она фыркает.

-… но… как бы мне это тебе объяснить?.. Взрослые мужчины, лишенные женского общества, иногда вынуждены прибегать к различным подобным способам для облегчения телесного напряжения. Джон может быть король и твой брат, но он прежде всего мужчина. К тому же он был братом Ночного Дозора, а у них часто не бывает другого выхода. Это в некоторой степени для него привычка… Мне жаль, что тебе пришлось застать его в минуту слабости.

Она смотрит на него в неверием. Хмурится, вглядываясь в его лицо. Если она ищет следы лжи, то ей их не найти. Петир сказал ей правду и дальше намерен говорить правду. Почти. Не всю. Всего ей знать необязательно.

-Ты достаточно взрослая и много повидала, - продолжает он, - Я скажу тебе всё, как есть… Видишь ли, Джон отказывает обращаться к услугам шлюх или спать со служанками, чтобы уменьшить свои страдания. Будучи сам бастардом, он не хочет случайно стать причиной рождения ещё одного бастарда.

Это звучит убедительно. Она верит. Это так похоже на маленького благородного Джона…

-К тому же, после встречи с королевой Дейнерис, он чувствует, что было бы нечестным по отношению к ней спать с другой женщиной…

Твой драгоценный брат так невероятно благороден, что даже такой подлый злодей, как я, проникся к нему уважением. Ты веришь мне, девочка? Кажется, она верит.

-Поэтому ему приходится прибегать к такому несколько необыч…

-С тобой? - она снова вся ощетинивается.

-Со мной безопасней всего, - отвечает он невозмутимо, - Я раньше владел борделями, меня сложно чем-то удивить. К тому же я не осуждаю, и даже понимаю его. Другие лорды, присутствующие в Винтерфелле, и даже его семья, - Бейлиш приподнимает бровь и смотрит на неё выразительно, - гораздо менее терпимы и понимающи. Ему потребовалась помощь, и я согласился её оказать. Правда, мы немного повздорили…

Немного правды, немного лжи — идеальная смесь. Такому хочется верить. Такое объяснение хочется принять. Петир ждёт, примет ли она его.

-Какая помощь? - бурчит она, глядя на него исподлобья.

Кажется, прошло! Правильно, девочка, это то, что ты видела: ссору и потом некий деликатный момент, когда твой брат получал облегчение физического томления при помощи дяди Петира. Не было никаких поцелуев и объятий, никаких слёз, никакого страстного шепота и мольбы. «Пожалуйста, Петир, пожалуйста. Я на коленях, я умоляю. Пожалуйста…» Ничего этого не было. Просто один мужчина помог другому…

-Какая помощь?

-Прости, я отказываюсь объяснять тебе детали. Дело касается не только меня, но и твоего брата и короля. Я не вправе разглашать такие подробности.

Она сжимает губы.

-И часто ты ему так… помогаешь?

-Почему бы тебе не спросить его самого, Арья? Хотя лучше послушай моего совета и не лезь в сугубо мужские дела. Всё это не для женских глаз и ушей. Тебе не следовало смотреть на него в такой момент. Это неправильно.

Пусть она почувствует стыд и вину. Она немного краснеет и опускает глаза.

Внезапно странная мысль приходит лорду Бейлишу. Опасная мысль, но стоит попробовать…

-Ты всё равно не сможешь помочь Джону так, как я, - говорит он с упрёком, - Тут требуется не только определенные знания и умения, но и способность понять и почувствовать боль другого. Я не утверждаю, что хорошо знаю Джона — вовсе нет. Мы ведь с ним даже не друзья, к моему сожалению. Но я знаю, каково это, томиться желанием тела и не мочь его удовлетворить. И я знаю, что можно сделать в такой ситуации. А еще, в силу рода своих занятий, я не болтлив. Поэтому Джон вынужден обращаться ко мне с некоторыми просьбами. Но я надеюсь, у тебя хватит такта, и ты не станешь распространяться на эту тему.

-Поэтому вы запираетесь в его комнате? - спрашивает она уже спокойным тоном, глядя на свои руки.

-Иногда. В другие дни Джон ищет моего совета в некоторых более деликатных политических вопросах. Как бы то ни было, - Бейлиш изображает тщательно скрываемую обиду и уязвленное самолюбие, - Даже если король не слишком расположен ко мне лично, он нуждается в моих советах и помощи!

-Он может получить совет и помощь и в другом месте… - она говорит это с нарочитым безразличием, которое звучит как угроза.

Петир сдерживается, чтобы не улыбнуться.

-Ты полагаешь? Думаешь, это так просто? - спорит он с притворной горячностью, - Не желаешь ли попробовать? Думаю, самоуверенности у тебя поубавится! Да и не каждый готов делать то, чего хочет Джон, что ему необходимо… Тебе не приходило это в голову?

-Некоторые люди готовы сделать для него очень многое, - она хмурится, и отзвук боли снова появляется в её глазах.

-Многое, но не это. Если ты думаешь, что ты сможешь ему чем-то помочь… Прости, я скажу прямо: у тебя не хватит ни решимости, ни простого умения на это. Ты слишком эгоистична, чтобы пойти на какие-то вещи. А я… Скажем так, у меня богатый и разнообразный опыт, и ко многим вещам я отношусь просто и практически. Ты могла бы, конечно, предложить ему своё тело, но ты сама знаешь, что этому никогда не бывать по многим причинам.

Она вспыхивает, хмурится и опускает голову. Петир продолжает нехотя, как-будто только для того, чтобы утешить девочку, которую невольно обидел. Утешить, но и открыть ей глаза на горькую правду. Чем скорее она примет эту правду, тем лучше будет для неё, не так ли? И возможно, и для Петира тоже…

-Я уже сказал, что Джон вообще не хочет спать с другими женщинами, кроме королевы Дейнерис. Менее всего со своей сестрой. К тому же… Я много раз говорил тебе, Арья, что ты неумела и неловка когда дело касается искусства ублажить мужчину. Но ты не желаешь учиться. Хотя кто смог бы научить тебя лучше меня? В любом случае, тебе даже думать не стоит о том, чтобы предложить это Джону. Он никогда не пойдёт на это… не пойдёт на это сознательно. Мне жаль тебя, Арья, действительно жаль… Я знаю, что такое неразделенная любовь. Но лучше принять правду — этого не будет никогда! Ничего с этим не поделаешь. Тебе пришлось бы, не знаю… завязать ему глаза и связать руки, чтобы заставить это сделать! Смирись, девочка… Выброси всё это из головы и предоставь всё мне.

Тон его становится покровительственным. Смирись, бедная дикарка, смирись с тем, что твой брат будет продолжать слушать мои советы и доверять мне свои самые сокровенные тайны. А тебе никогда, никогда в жизни не увидеть его таким - слабым и податливым, не прикоснуться к его коже, не оттереть испарину со лба, не увидеть его лица в пик страсти…