Александра очень чутко уловила, когда веселье стало сходить на нет, и вылезла из бассейна, где ее уже ждал кто-то из персонала с огромным махровым полотенцем (и откуда оно здесь?). Точно такое же дали Игорю, на которого было страшно смотреть – до того бледен! На прощание они дружески поцеловались в щечки и Александра сказала:

– Ты забавная… Я позвоню.

Игорь все дорогу молчал. Она, вдруг почувствовав, что переборщила, начала просить прощения:

– Игорь… Я не нарочно! Ну, выпила лишнее, что ты меня не остановил?

Он продолжал молчать, сосредоточенно следя за дорогой.

– Игорь, ты обиделся? Тебе на работе попадет?

Он все молчал, и тогда она сказала:

– Останови машину.

– Зачем?

– Останови, мне плохо.

Он остановился и она, мокрая, завернутая только в полотенце – шубу одевать не стала, чтобы не испортить, вышла на тридцатиградусный мороз. Пошла прочь от машины.

– Галя, ты куда? – он высунулся в окошко.

– Домой, пешком. Мне полезно проветриться.

– Вернись немедленно, простудишься!

– Плевать.

Он выскочил из машины, догнал ее, потому что это было легко – она на шпильках, да и ноги в мокрых туфлях проскальзывают, далеко не убежишь – схватил в охапку и буквально донес до машины.

– Господи, ну что ты за дитенок… – улыбнулся, наконец, и поцеловал. – Ничего я не обиделся! Просто думаю, может уехать тебе куда? На время хотя бы.

– Да что в ней такого страшного? – возмутилась она. – Веселая, интересная и, по-моему, очень одинокая женщина! Так все время одна и сидела… До меня, то есть. И кто, все-таки, она такая?

– Я не знаю. Правда, – Игорь был все так же немного бледен. – Только вот вокруг нее все время как-то регулярно образуются трупы. Кто чуть ближе познакомится или не понравится – считай труп.

– А я ей понравилась! И потом… Чьи?

– Что чьи?

– Трупы чьи? Я почти уверена, что мужиков. И мне почему-то кажется, что не она в этом виновата. Просто чувствую. Так чьи?

– Вообще-то, действительно… – Игорь задумался. – Действительно, мужиков.

– Вот видишь! Все просто. Ее любит какое-то чудовище, которое не допускает никаких ее знакомств с противоположным полом, а она… знаешь, по-моему, она несчастна! Очень.

– Ох, Галя… – только и мог сказать он…

Александра позвонила ей на следующее же утро:

– Привет. Как здоровье?

– Привет, – она почему-то не испугалась, а обрадовалась, несмотря на все страсти, рассказанные Игорем. – Плохо. Муж вздрючил.

– Сильно? – на том конце провода искренне расстроились.

– Да нет, шучу! Он добрый, хороший! Только переживал за меня, говорил, что тебя нельзя трогать, для здоровья вредно. ("А,… ва-банк…")

В трубке помолчали, вздохнули, а потом:

– Вот что… Ты ему скажи, пусть не переживает. Это я сказала. Ясно?

– Не-а. Ни черта не понимаю, что за ужасы мне про тебя наговорили?

Там опять помолчали, потом:

– Хочешь – встретимся?

– Конечно! Если хочешь – у меня, я тебя такими персиками угощу! Игорю кто-то подарил, с голову, честно! Ни в одном магазине таких не купишь!

– Нет, – там опять немного помолчали. – Приезжай в кафе, – она назвала адрес. – Знаешь?

– Уже еду.

Вот так и началось знакомство. Дружбой, пожалуй, это нельзя было назвать –  и разница в возрасте приличная, да и чувствовала она, что Александра специально держала дистанцию, хоть всегда и очень радовалась ей. Встречались только днем и только в людных местах. Она, действительно, была очень одинока, но только все вопросы о ее житье-бытье решительно прерывала. Смеялась:

– Ты правильно сказала – для здоровья вредно! Поэтому и не будем…

…А сейчас она, наплевав на все правила плавания в бассейне, стукнувшись лбом с каким-то толстяком, уже готовым возмутиться, но очарованным ее смущенным и нежно-мелодичным "Ох, простите, я такая неловкая…" и, видно поэтому, кисло пробормотавшим "Пустяки…", сразу же подплыла к Александре.

– Все. Финиш. Он мне уже и днем снится, – вместо приветствия сказала она.

– То есть как днем? – удивилась Александра, которая была в курсе всех ее дел. – Ты днем спишь? Что-то на тебя не похоже!

– Да нет… Это не я сплю. Это он снится, – она сморщилась, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы все четко изложить. – То есть, я совсем даже и не спала, а он отразился в зеркале! Я повернулась – а его нет… А стенка теплая! Там, где он стоял… И гравюра набок. Все, точно финиш.

– Подожди переживать, – Александра и сама, кажется, расстроилась больше ее, но пыталась успокоить. – А может, ты все-таки его где-то видела? А теперь воображение дорисовывает, а? Ну, в кино, в клубах, или там,… помнишь?

Она догадалась, что Александра имела ввиду один бабский клуб, в который они "страшное инкогнито" однажды выбрались, перед этим здорово загримировавшись и переодевшись. В основном, как она думала, из-за Александры – видно та боялась (хоть вслух ничего сказано и не было), как бы кто-то из стриптизеров потом не оказался совершенно случайно задавленным машиной или немножко выпавшим из окна.

Она вспомнила тех мальчиков и вздохнула:

– Господь с тобой… Какой из него стриптизер? Пугало бы из него вышло, это точно! Эдакая угловатая лохматая жердина под два метра, только и есть, что глаза, а так…

– А Ван Ваныч? Что говорит? – Александра тоже знала этого врача, слывущего чуть ли не чародеем в их кругу.

– Он, кажется, совсем зашел со мной в тупик, – она вздохнула, повертела, сморщившись, пальцем в ухе, чтобы вытряхнуть залившуюся воду. –  И чего мы только с ним не делали! И описывала я его и даже рисовала. Кстати, у меня, оказывается, это неплохо получается!

– Да ты вообще талант… – улыбнулась Александра.

– Твоими бы устами… Так вот. Он, по-моему, все склонен свести к моим отношениям с Игорем, то есть к их отсутствию…

Александра замолчала, задумавшись, а на нее тут же нахлынуло другое воспоминание…

…После медового месяца сразу же наступили будни. Конечно, она понимала, что отпуск отпуском, а жизнь это совсем другое, и что, конечно, Игорь слишком занят на работе, и что, понятное дело, такие деньги, какие он зарабатывал, просто так с неба не падают. Все так. И все-таки как-то  уж очень быстро он начал отдаляться от нее. Дела, усталость, занятость… Но ведь ему было всего тридцать с небольшим! Самый пик мужского расцвета!

Вообще-то, если совсем честно, ей это тоже было не очень-то и надо. Она даже хотела поволноваться по этому поводу, но передумала, начитавшись всяких умных книжек, которых у Игоря было великое множество. Она просто еще не выросла, говорилось в этих книжках, просто она, действительно, еще "дитенок", как он зовет ее. Всему свое время!

А вот Игорь, конечно, вызывал у нее тревогу. Уж пусть лучше бы ей пришлось уступить лишний раз, только бы с ним все было в порядке! Тогда в голову полезли всякие ужасы – ну, конечно, у него любовница, взрослая и опытная, все умеющая, не чета ей, и пусть не заливает, что на работе это не приветствуется!

Стыдно вспоминать, но она тогда наняла детектива.

Заметил Игорь его или нет, видно уже не узнать, ей он, во всяком случае, ничего никогда не говорил.

Детектив честно отработал все денежки, расписав три месяца жизни ее мужа с точностью до минуты, и на прощание хмуро ей сказал, что делать ей нечего и что такие мужики, как ее супруг, в наше время редкость.

Тогда ее начало кидать из одной крайности в другую. То стриптизы на дому ему устраивала, да такие, что сама краснела по-настоящему, то истерики закатывала с уходом ночевать к родителям, то играла все понимающую верную подругу, а то холодную и самой себе мерзкую сволочь. "Галочка, – сказала ей как-то мама. – В народе это имеет одно название – бесится с жиру…"

…Ничего они не понимали, ее милые и чокнутые идеалисты! Они до сих пор смотрели друг на друга так, что у нее начинало щипать в носу! Это была действительно любовь, и она видела, что несмотря на их возраст уж у них-то в спальне все так, что лучше и не бывает…