– За наследника ты своего переживал, вот и искал. Думаешь, я не вижу, что ты все еще любишь своего мужа? Ревнуешь его к этому фотографу и лишний раз нарываешься на встречу с ним, – высказал свои предположения омега.

– Ревнуешь? – спросил Ри и чмокнул омегу в губы.

– Нет. Просто вижу, что ты все еще любишь его.

– Ревнуешь! Мне нравиться, когда ты меня ревнуешь, значит, я тебе не безразличен. После того как все вспомнил ты ведь хотел вернуться назад к своему Нэлу помнишь? Мне тоже тогда жутко обидно было, что ты предпочел его мне, но я стерпел и ничуть не жалею. Ты мой маленький ревнивый упрямец омега!

– Нэл мой друг. И когда все отвернулись и стали меня осуждать из-за той ошибки врачей он предложил мне свою помощь, женился на мне, дал мне кров и свою фамилию. Никто не верил мне, что я не с кем, ни когда, а залетел по халатности и твоему с мужем желанию иметь суррогатного омегу. Он всегда относился ко мне как к младшему брату, заботился обо мне, ничего не прося взамен.

– И у вас с ним никогда ничего не было? – поинтересовался Ри у омеги.

– Конечно, не было. Он считал меня ребенком или беременным ребенком. А когда я узнал, что он встретил Аретта и влюбился, то был рад за него. Мне очень хотелось видеть Нэла счастливым, а не растратившего свою молодость на меня и моего сына. Прости нашего сына. Да он любил меня, но не так как ты думаешь. И я его тоже люблю, но как брата, друга и просто очень хорошего и доброго человека и благодарен ему за все. И сынишка у них замечательный.

– Ладно, ладно, понял. Не обижайся, я ведь тебя жутко ревновал к нему, когда узнал, что Нэл женился на тебе.

– Рассказывай сказки. Так я тебе и поверил. Джастина ты до сих пор любишь, а мне говоришь, что ревновал меня к Нэлу, – сказал Лин.

– Понимаешь, малыш, мы с Джасом прожили пять лет. Мы любили друг друга по-настоящему, сильно. Потом он встретил своего истинного альфу, а я тебя и все завертелось. Ложь, измены, предательство, дети, ваше с Эттоном похищение. Чувства их так просто нельзя взять и выбросить на помойку… он тоже любил меня, но его тянуло к Чаду. Мой муж метался между нами двоими, нервничал, боялся, сорвался, чуть не умер. Его еле-еле откачали в больнице и к счастью их дети не пострадали. Я не смог их разлучить хоть и очень хотел набить морду этому наглому альфе. Чад не подарок, но я вижу, за это время что они вместе он сильно изменился и можно сказать стал другим человеком. Да и Джас с ним счастлив. Кто я такой, что бы мешать их счастью? Может раньше я был для супруга всем, а он для меня, только сейчас это уже не имеет значения ни для него, ни для меня. Все изменилось. Мы изменились, и мир вокруг нас изменился. И я не жалею о прожитых годах со своим омегой. Наоборот я ему благодарен за каждый миг нашей совместной жизни. И если счастлив он, значит, счастлив я.

– И ты его простил?

– Да. Тогда я был не готов принять их истинность и измену омеги, но сейчас понял – этого не избежать, раз они встретились. Они оба рано или поздно сорвались бы и стали одним целым неразделимым. Так уж устроен наш мир. Двое истинных могут прекрасно и счастливо прожить всю жизнь далёко друг от друга но, встретившись уже не могут расстаться оторваться друг от друга и погибнут – завянут от тоски и разлуки, – дал пояснение омеге альфа.

– А я? Что значу для тебя я?

– Ты для меня солнце дарующее свет нового дня, самый чистый, теплый и значимый.

– Ты меня любишь? – спросил прямо Лин. – Или спасал, терпишь и живешь со мной ради Эттона?

– Раньше я бы не смог ответить на твой вопрос, потому что не знал на него ответ.

– А сейчас? – поторопил альфу с ответом Лин.

– Малыш, ты такой нетерпеливый…

– И все же ответь!

– Да. Я люблю тебя. И не, потому что ты родил мне сына по ошибке врачей, ни потому что ты мой истинный и самый важный для меня человек, а потому что ты есть, нужен мне – необходим. А ты любишь меня?

– Да, наверное… да…