Хенмин решил не задерживать момент: он притянул к себе сына и обнял его. Это было их первое и последнее объятие.

— Мне тоже очень жаль. Мы едва нашли друг друга и многое не успели сделать, — мужчина похлопал парня по спине и опустил свои руки, больше не желая мучить ни себя, ни его. — Я надеюсь, мы еще увидимся…

Тэхен не знал, что на это ответить. Он постоял еще немного рядом с отцом и двинулся обратно к Джереми. Тот посмотрел на него глазами полными ненависти и набрал номер на телефоне.

— Пришлите к моему дому машину.

Ким Тэхен в отделении полиции написал чистосердечное признание, в котором подробно изложил все то, что от него требовалось: дату убийства, время, необходимые детали. Ему пообещали прислать адвоката, но он отказался и все рассказал в одиночку. Все были удивлены его примерным поведением и даже не верили, что этот парень мог кого-то убить. Через час после допроса Тэхена уже везли обратно в аэропорт — он отправится с охраной в Сеул, где пройдет слушание по его делу и будет вынесен приговор.

========== Часть 12 ==========

Весь полет Тэхен ни о чем не мог думать. Его голова в один момент опустела, и в теле образовалась приятная легкость. Больше не надо скрываться, бежать, бояться и ждать. Все, все мучения кончены. Осталось лишь вынести решение суда, и можно спокойно существовать дальше. Да, именно существовать, а не жить. О какой жизни можно говорить, если речь идет о тюрьме? Там человеческие души гниют и постепенно разлагаются на черные остатки. Душу Тэхена ждет та же удручающая участь, но он не расстраивался — он знал, что заслужил это, и перестал беспокоиться о себе. На его плечах лежит слишком много грехов. Быть может, наказание в виде заключения за решетку сможет искупить их ради светлой жизни там, после смерти? Звучит смешно… Убийцы, лжецы и трусы не попадают в рай. Для них уготовлено особое местечко, при упоминании о котором у людей волосы встают дыбом и по спине пробегает табун мурашек.

Самолет из Нью-Йорка приземлился в аэропорту города Сеул. Тэхена вывели в наручниках, как самого настоящего преступника, под присмотром охраны и полицейских. На улице уже ждали машины с мигалками и правоохранительные органы. Все были одеты в форму и снаряжены оружием (на всякий случай).

— Ким Тэхен? — спросил офицер полиции.

— Да, это я.

— Проследуйте с нами.

Парня передали из одних полицейских рук в другие, посадили в машину и повезли в центральное отделение, где планировался пройти очередной допрос с выявлением всех подробностей (в который раз) и признаний. Тэхен не смел даже сопротивляться. Он был готов на все, лишь бы поскорее от него отстали и оставили в покое. Но больше всего его страшила встреча с людьми, которые с ним знакомы. Он боялся посмотреть им в глаза, что-либо говорить при них. Стыд, срам, позор — вот, что он чувствовал. Оставалась надежда, что заседание пройдет без посторонних личностей, но в любом случае кто-то захочет прийти и посмотреть на судебный фарс.

В комнате для допросов за столом сидели Ким Тэхен и следователь. Они оба были без настроения и желали поскорее покончить с этим кровавым делом. Следователь холодно и лаконично задавал вопросы, Тэхен в той же манере на них отвечал. Их потухшие глаза изредка пересекались только ради мнимого уважения друг к другу, ибо каждый хотел послать все к чертям от свалившейся усталости.

— Значит, Вы признаетесь, что убили Ли Чжуна?

— Да.

— Расскажите, как это произошло?

— Мне звонила его девушка, Нам Суен, но я не слышал звонка, потому что спал. Когда проснулся и увидел пропущенные, то понял, что что-то стряслось. Я побежал к ней и в доме застал, как она дерется с Ли Чжуном. Вернее, это он поднял на нее руку. Я заступился, между мной и Чжуном завязалась драка, в ходе которой я убил его по неосторожности ударом бутылки по голове.

— Вы знаете, что Нам Суен повесилась?

— Мне рассказали об этой печальной новости, господин следователь…

— Изначально мы думали, что Вы причастны к этому самоубийству, но доказательств не нашли.

— Нет, я бы не посмел пойти на такое. Эта девушка была мне слишком дорога.

— Почему Вы решили скрыться от властей? Ваша мать сказала, что в тот роковой вечер Вы примчались домой не в самом лучшем состоянии, собрали вещи и сбежали, ничего ей не объяснив.

— Я растерялся. Не знал, что делать и как лучше поступить. Первое, что пришло мне в голову, — бегство. Знаете, это ведь сработал инстинкт самосохранения. Я знал, что тюрьма неизбежна, что власти меня найдут, но все равно под страхом быть пойманным сбежал. Сейчас я об этом сильно сожалею… Если бы я не уехал, то конец был бы не таким трагичным.

— Верно. Чистосердечное признание сможет смягчить приговор, но тот факт, что Вы сбежали и скрывались… Даже не знаю. В любом случае Вам светит немалый срок. Возможно, даже пожизненное лишение свободы. Все зависит от судей и их решения. И насчет адвоката… Ваша мать, госпожа Пак Джиен…

— Нет, — перебил Тэхен, — мне не нужен адвокат. Глупо защищать и оправдывать того, кто сам признался в содеянном. Я готов на любую меру наказания, которую примут судьи.

Следователь был удивлен. Он уставился на юношу и замер. Только дурак отказался бы от лучшего адвоката Сеула, от профессионала, который мог бы совершить чудо. Тем более Джиен являлась матерью Тэхена и уж точно постаралась бы на все сто процентов.

— Что же, это Ваше решение, — следователь захлопнул черную папку. — Судебное разбирательство состоится через пару часов.

В зале суда было шумно. На свои места приходили люди, без которых судебный процесс не мог состояться: прокурор, судьи, секретари, охрана, присяжные заседатели, свидетели и прочие лица. Тэхен сидел в специально отведенной для него комнате и ждал. Ладони начали намокать, по виску скатилась капелька пота, сердце то замирало, то начинало биться с бешеной скоростью — появилось внезапное волнение. Парень смотрел на свои дрожащие руки, которые были скованы тяжелыми наручниками, и не понимал, почему он раньше не испытывал никакой паники, никакого страха, и в самый важный момент к нему неожиданно пожаловал мандраж. Он надеялся, что это последний рывок перед освобождением от вечных душевных терзаний. Верно говорят: ожидание хуже смерти.

Когда все сели по своим местам, когда гул утих и суматоха исчезла, к Тэхену зашел охранник. Он велел ему встать и проследовать за ним. Юноша послушался и смиренно побрел за мужчиной в форме. Они шли по длинному темному коридору. Их шаги отражались чеканным эхом и ежесекундно приближали Тэхена к неминуемой судьбе. Он шел, опустив голову, и смотрел себе под ноги. Сколько пути прошли эти ноги… И все зря. Теперь они перекрывались запястьями, окутанными металлическими оковами. Пройдет несколько мучительных часов, и конец свободе. Конец прогулкам, творчеству, встречам, смеху и простым житейским радостям, друзьям, семье, светлому будущему и надеждам на что-то прекрасное. Тюрьма — этим все сказано. Момент настал.

Тэхена ввели в просторный зал. Он остановился в дверях и поднял голову. Его глаза дрожали и были влажными, руки тряслись, а ноги превратились в невесомую вату. Хотелось расплакаться и упасть замертво, но он держался. Тэхен оглядел всех присутствующих: здесь были его мать, родители Хосока (он сам не захотел приходить и предпочел остаться дома), родители Нам Суен и их соседи-свидетели, тот самый мужчина из пекарни, который застал преступника в тот вечер у столба под дождем, и прочие люди. Когда Джиен увидела своего сына, то дернулась и хотела рвануть к нему, но ее удержала охрана.

— Сынок! Господи, мой мальчик! Ну почему, почему ты отказался от моих услуг?! — кричала она в отчаянии и плакала, пытаясь вырваться из крепких рук охранников. — Пустите меня к сыну! Пустите!