— Ага. Глаза еще никому не вырезали. И кстати, он забрал их себе, — Чонгук сел поближе к Чимину, чтобы перелистнуть страницу, где были указаны улики. — Глаза не обнаружили на месте преступления.

— Фу, вот урод! — скривился Чимин. — Как это гадко! Наверное, решил начать коллекционировать человеческие глаза?

— Столько теорий, но пока неизвестно, какая из них верная, — Чонгук откинулся к спинке дивана, бросив взгляд на часы. Уже полночь. — Надо думать…

Парни озабоченно уткнулись в папку с делом и стали внимательно, досконально изучать каждое фото, каждую улику. Чимин очень жалел, что не смог лично взглянуть на следы крови, ведь по ним он сделал бы определенные выводы. Конечно, по фото это тоже можно сделать, но когда видишь все своими глазами, задача в разы упрощается. Чонгук заметил, что у жертвы расцарапаны коленки и локти — значит, сопротивлялась, когда ее тащили на улицу и собирались насиловать. Одежда порвана, что неудивительно, голова разбита из-за сильного удара. Как указано в деле, удар наступил перед тем, как преступник изнасиловал жертву и вырезал ей глаза. Значит, он не преследовал цель доставить девушке боль путем лишения ее зрения. Ну или же маньяк просто не рассчитал силу удара, совсем не планируя убивать свою жертву. Чонгук и Чимин путались в теориях, они пытались найти ответ к загадке, но чем дальше их заводили собственные мысли, тем сложнее становилось отыскать желанный ключик к замку.

Чимин был уверен, что маньяк типичный извращенец, которому нравится издеваться над мертвыми телами, насиловать их и забирать что-то с собой в качестве трофея. Чонгук же мыслил глубже и настаивал на том, что глаза — это какой-то знак, что убийца сделал это не просто так. Также молодой детектив был твердо убежден: это только начало, будут еще преступления, ибо маньяк на одном не остановится. Чимин соглашался с ним, но не собирался забывать и про собственные выводы.

***

На следующее утро парни приехали на место преступления. Там уже орудовали фотографы, полиция, люди из следственного комитета, медицинские эксперты, среди которых были достаточно близкие друзья Чимина и Чонгука. Ким Тэхен и Чон Хосок работали вместе в отделе медэкспертизы. Они были настоящими профессионалами: осматривая тела, изучая анализы, ребята могли с точностью определить, по какой причине скончался человек, каким предметом был нанесен удар, какие жидкости попали в организм и так далее. В тот день они собирали остатки крови, чтобы изучить ее.

— Прости, Чимин, для тебя ничего не осталось, — весело протянул Тэхен, убирая в специальный контейнер мазки крови, — тут все прочистили.

— Ну хоть что-то ты ухватил, — Чимин пожал протянутую ему руку. — Я-то думал, еще вчера все разобрали.

— Ты же знаешь, что за один день такие дела не решаются, — отозвался Хосок, снимая белые перчатки. — Вчера мы установили, что жертва была изнасилована, а сегодня будем разбираться с ее кровью.

— Бедняга Чим, так хотел взглянуть на кровавые следы, — Тэхен хлопнул расстроенного следователя по плечу. — Иногда он меня пугает своим пристрастием к людской крови…

Пока троица обменивалась колкими шутками, Чонгук исследовал глазами каждый уголок места, где произошло убийство. Он знал, что человеческий мозг не может уследить за всем, поэтому всегда нужен кто-то, кто осмотрит то, что уже, казалось бы, осмотрено. Детектив медленно шагал по влажной после дождя земле, вглядываясь в потрескавшиеся кирпичные стены, смотрел себе под ноги и отчаянно желал найти хоть малейшую зацепку. Он мечтал быть лучшим, хотел, чтобы все признали его гениальность. В такие моменты его уши переставали слышать происходящий вокруг гул. Он слушал свой разум, который подавал ему свежие идеи, и терял связь с реальностью. Если Чимин мог напугать просто человека тем, что так любит изучать кровь, Чонгук настораживал своей отрешенностью от окружающего мира. Даже если его имя будут орать в рупор, даже если рядом загрохочет салют, он все равно останется верен своим мыслям и не вернется в реальность, пока не сделает точное умозаключение.

Некто нашел в клубе девушку, утащил ее на улицу, ударил по голове, вырезал глаза и изнасиловал. Убийца искал жертву, так как направился именно в клуб. Его не интересовала первая встречная. Если бы он просто изнасиловал ее и убил, то стало бы сразу ясно, что дело связано с типичным извращенцем-насильником, но раз он не просто вырезал ее глаза, но еще и забрал их, то здесь кроется нечто большее.

— Вырезал глаза… — шептал себе под нос Чонгук, останавливаясь возле мусорных баков. — Он не хотел, чтобы жертва видела его. Или не хотел, чтобы она видела что-то конкретное? А может, она видела то, что ей не следовало видеть? И зачем он забрал ее глаза? Таким образом он хотел оставить увиденное при себе? Этакий символ? Черт тебя дери…

Чонгук отдаленно слышал какие-то крики, бурное и громкое обсуждение чего-то. Он даже слышал, что его зовут, но не реагировал. Он был слишком поглощен собственными мыслями и не собирался отвлекаться, даже если вокруг разгорался пожар. Чонгук был жаден до истин, он желал добраться до них первым, не желая уступать почетное место даже Чимину.

— Гук, твою мать! — Чимин появился внезапно рядом с напарником. — Опять отключился?!

— Что? — спокойно отозвался Чонгук, будто возвращаясь с небес на землю.

— Очередное убийство. Только что женщина позвонила в полицию и сказала, что нашла свою соседку мертвой. Угадай интересную подробность.

— Глаза?

— Именно. У жертвы вырезаны глаза. Кажется, у нас завелся серийный маньяк. Погнали, — Чимин хлопнул Чонгука по плечу и поспешил к машине.

Чонгук с минуту постоял, не двинувшись с места, и уже собрался последовать за другом, как его любопытный взор упал на самый маленький мусорный бак. Что-то подозрительно поблескивало в нем, завлекая молодого следователя. Оглядевшись по сторонам, парень шагнул вперед и заглянул в бак: посреди кучи банок, бумажек и остатков пищи, лежал золотой ключик. Ну прямо как в сказке про говорящее бревно… Хмыкнув, Чонгук спрятал найденный предмет в карман куртки, предварительно обмотав его в платок, и решил пока никому о нем не рассказывать.

Как бы странно ни звучало, но Чимин был доволен появлением нового преступления: их вызвали, как только оно случилось, и ему наконец-то упадет прямо в руки возможность увидеть все своими глазами и сделать выводы, которые, как правило, были весьма близки к истине. Чонгук ехал молча и думал о найденном ключе. Быть может, сей предмет вообще никак не связан с преступлением, но ему так хотелось верить, что это прямая зацепка не только к убийству найденной возле клуба девушки, но и к новой жертве, к которой они направлялись вместе с остальными работниками следственного комитета.

***

Рядом с домом, где обнаружили жертву, скопились любопытные зеваки. Они общались с полицией, с ужасом в глазах рассказывали о случившемся и с радостью приукрашивали действительность. Само тело еще никто не видел. Дверь в дом, где лежала убитая, была закрыта — соседка пришла к ней в гости, чтобы угостить приготовленным вишневым пирогом, но ей никто не открывал, тогда женщина заглянула в окно и увидела нечто ужасное. Молодая девушка сидела на диване, чуть съехав вперед, в луже крови и с черными дырками вместо глаз. Забыв про пирог, соседка рванула к себе, чтобы вызвать полицию. На крики сбежались все ближайшие жители и не собирались расходиться по домам, пока что-то не решится.

К дому подъехала черная Ауди. Из нее вышли Чонгук и Чимин. С самыми важными и серьезными лицами они подошли к полиции и показали свои удостоверения, чтобы их спокойно пустили на территории и позволили делать свою работу. На улице снова пошел дождь, всем присутствующим выдали прозрачные дождевики, чтобы никто не намок. Дверь в дом была заперта, полиция ожидала специальную службу спасения, которая должна была вот-вот приехать и раскрыть дверь. Вернее, распилить ее.