Как убийство малолетнего следует квалифицировать умышленное причинение смерти лицу, не достигшему 14-летнего возраста. В силу возраста малолетние потерпевшие либо не могут понимать характер и значение действий, направленных против их жизни, либо не могут оказать сопротивления виновному, т. е., по сути, находятся в беспомощном состоянии.

При конкуренции составов убийства малолетнего (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК) и убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК) вопрос должен решаться в пользу последнего, поскольку он является привилегирующим.[47]

В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 разъясняется, что как убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. Таким образом, судебная практика различает два вида беспомощного состояния – физическое и психическое, в равной степени признавая их квалифицирующими признаками убийства.

Убийство, сопряженное с похищением человека. Общественная опасность этого вида убийства обусловлена тем, что преступник посягает не только на общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни, но и на личную свободу, которая выступает в качестве дополнительного объекта анализируемых преступлений. Ответственность за похищение человека предусмотрена ст. 126 УК.

Похищение человека при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 и 3 ст. 126 УК) относится к категории особо тяжких преступлений.

Убийство признается сопряженным с похищением человека в трех случаях: а) если оно совершено до похищения; б) если оно совершено в процессе похищения человека (с целью устранения препятствий); в) если оно совершено после похищения человека (с целью скрыть содеянное).

Умышленное причинение смерти похищенному человеку, как правило, обусловлено сопротивлением жертвы, попыткой побега либо страхом преступника перед разоблачением, стремлением скрыть следы преступления или другими обстоятельствами. Состояние похищенного лица во многом схоже с состоянием лица, находящегося в беспомощном состоянии, – все они не в силах оказать адекватное насилию сопротивление, преодолеть агрессию преступника.

Пленум Верховного Суда РФ подчеркнул в п. 7 Постановления от 27 января 1999 г. № 1, что по смыслу закона ответственность по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному, но и за убийство других лиц, совершенное в связи с похищением человека, и рекомендовал квалифицировать содеянное по совокупности с преступлением, предусмотренным ст. 126 УК.

Насильственное перемещение потерпевшего с целью убийства без намерения удерживать не образует состава убийства, сопряженного с похищением человека.

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК), по мнению большинства ученых, характеризуется повышенной степенью общественной опасности и обоснованно отнесено законодателем к числу квалифицированных видов убийства. Повышенная общественная опасность этого вида убийства, на их взгляд, обусловлена фактом особой опасности самого преступного действия, которым не только лишается жизни женщина, но и одновременно уничтожается зародыш будущей человеческой жизни,[48] особой жестокостью преступника и очень тяжкими последствиями преступления (лишением жизни не только женщины – будущей матери, но и гибелью плода – будущего ребенка),[49] посягательством преступника не только на право беременной женщины на жизнь, но и на ее репродуктивное право.[50]

Спорные вопросы квалификации убийства беременной женщины существуют и в теории уголовного права, и в правоприменительной практике.

Прежде всего, в юридической литературе вызывает споры законодательная формулировка «убийство женщины, заведомо для виновного (курсив наш. – Авт.) находящейся в состоянии беременности». Споры касаются степени достоверности знания виновного лица о беременности потерпевшей. Одни авторы считают, что понятие «заведомость» означает точное, достоверное знание виновного на момент причинения смерти о наличии беременности потерпевшей, например, от нее самой или из других источников.[51] Другие считают, что для квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК достаточно предположения, допущения виновным наличия беременности у потерпевшей.[52] В пользу первой точки зрения, являющейся, на наш взгляд, правильной, свидетельствуют и буквальное толкование закона, и сложившаяся судебная практика. Вместе с тем следует подчеркнуть, что «заведомость» характеризует только один из интеллектуальных элементов умысла виновного, заключающийся в предвидении возможности или неизбежности причинения смерти беременной женщине. Волевой элемент умысла может быть различным: виновный может желать причинения смерти беременной женщине, а может и не желать, но сознательно допускать либо безразлично относиться к смерти своей жертвы. Из этого следует вывод о том, что убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Возможен вариант, когда преступник ошибочно уверен (добросовестно заблуждается по тем или иным причинам) в беременности женщины, которая в этом состоянии не находится. Именно такой вариант порождает споры на страницах научной литературы и в судебной практике.

Весь спектр имеющихся в уголовно-правовой литературе взглядов на квалификацию действий виновного лица, когда оно ошибочно исходило из того, что причиняет смерть беременной женщине, а в действительности она таковой не оказалась, по мнению А. Н. Попова, представлен четырьмя вариантами:

1) п. «г» ч. 2 ст. 105 УК (убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности);

2) ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК (покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности);

3) ч. 1 ст. 105 УК («простое» убийство при отсутствии иных отягчающих или смягчающих обстоятельств);

4) ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 УК (покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченное «простое» убийство).

Прав А. Н. Попов, считая, что все вышеперечисленные варианты квалификации виновного лица «не безупречны и не отражают полностью содеянного им».[53] Действительно, в первом варианте отсутствуют последствия (причинение смерти беременной женщине), во втором – не учитываются фактически наступившие последствия (смерть женщины, не находящейся в состоянии беременности). Но и третий вариант не отражает направленность умысла на совершение более тяжкого вида убийства. В последнем, четвертом варианте решение этой проблемы вступало бы в противоречие с ч. 2 ст. 6 УК, в соответствии с которой «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление».

В сложившей ситуации, когда «из нескольких зол следует выбрать меньшее», мы разделяем позицию авторов, которые считают правильной оценку содеянного как покушения на убийство женщины, находящейся в состоянии беременности.[54]

Если преступник не знал и не мог знать о беременности женщины, на жизнь которой он посягал, то квалификация по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК исключена.