— Перебьешься, — я присел на соседний стул у барной стойки.
— Дома ты мне ответишь за такие слова, — улыбнулся он глазами поверх высокого стакана с пивной пеной. — Два раза ответишь.
— Только не усни как в прошлый раз в процессе, — поддел я его.
— Это было всего раз, и то, после тяжелого дня, — надулся он. — Кстати, я видел трупы… Что-то странное с ними.
— Знаю, — я отпил из бокала. Настроение вмиг упало, а уютный паб стал каким-то не очень-то и уютным. — Давай не будем о работе.
— Давай, не люблю, когда ты вроде веселый, а потом как что-то вспомнишь, так сразу другой человек. Сев?
— М? — Я посмотрел в яркие синие глаза и улыбнулся. Невозможно долго грустить, когда рядом такой человек. Когда я в первый день в полиции увидел его, то просто обомлел, думал, какая-то моделька. Меня только выпустили, так сказать, в поля. Молодой, с пылу жару, идиот — как любил повторять мой инструктор, чем-то пугающе похожий на Грозного Глаза Грюма — я хотел показать себя во всей красе. Моделька оказался самый настоящий судмедэксперт. Уильям Ричардз. Высокий, строгий в своем неприступном костюме, никакой улыбки, только очки в тонкой дорогой оправе и идеально уложенные светлые волосы. В итоге мы познакомились на первом моем убийстве. Все было очень забавно с его стороны, и печально с моей. Отсутствие хоть какого-то опыта давало о себе знать. Нам понадобилась всего пара встреч в морге (очень романтично). С сигаретой в зубах и в белом разделочном халате он смотрелся сногсшибательно. Буквально. Со скальпелем в руке он был похож на садиста-извращенца из фильма ужасов. Я и не заметил, как мы начали встречаться. И так уже два года. Два. До сих пор не верю. И моя до этого не очень разнообразная сексуальная жизнь зацвела всеми красками. Никогда не думал, что буду сосать члены…
— Давай напьемся сегодня? — внезапно сказал он, положив руку мне на колено.
— Я смотрю, ты сегодня в отличном настроении, — протянул я.
На деле он оказался не таким уж и неприступным. Когда дорогие очки убраны в футляр, на свет выходил довольно шумный, неугомонный парень двадцати девяти лет. Любящий Гиннесс, английские бары и густой сигаретный дым. О, как он курил… Смотря на это, можно было кончить.
— Сев… Сев… Северус… — повторял он без конца, когда за нашими спинами осталось порядка пяти баров, в которых мы, не жалея себя, пили все подряд. Кажется, где-то в третьем или четвертом баре мы отлучились в туалет, и так получилось, что мои руки оказались на заднице Уилла, а его рот на моем члене. А потом нас не очень-то вежливо выкинули на холодный асфальт. Мы ржали как ненормальные.
Была прекрасная ночь, звезды сияли, отражаясь в лужах. Пахло приближающейся осенью, листва уже сменила свой окрас на темно-зеленый. Осень у меня всегда будет ассоциироваться с началом учебы в Хогвартсе. Я все-таки не выдержал и три года назад съездил посмотреть на замок. Его восстановили, высокие башни также грозно уносились в небо, над полем в квиддич летала, тренируясь, команда Пуффендуя. Даже с сопки, с которой я наблюдал, было видно, какая слабая у них защита. Мое сердце защемило, я не окончил последний год, не получил диплом. Я помню, что Гермиона хотела вернуться и сдать ЖАБА… Я оборвал эту мысль, я не хотел заходить еще дальше и узнавать, как они там. У нас у всех теперь свои жизни.
Дурсли бы сказали, что так и знали, что я не получу диплом. Диплом я купил у подпольных торговцев. И, подправив его магией, оказалось, что я с отличием закончил Школу Святого Варфоломея. Когда я про нее узнал, ужаснулся схожести с Хогвартсом. Но что мне нужно — это то, что там проходили военную подготовку, которая очень пригодилась для поступления в полицейскую академию. Военная подготовка в школе и мой опыт в войне, конечно, рядом не стояли. Я понимал, что поступаю нечестно, и Гермиона это вряд ли бы одобрила, но раз хочу выжить, то должен идти до конца. А что справедливо или нет, мне не нужно рассказывать. И оказывается, я был не самым слабым. Мгновенная оценка ситуации, быстрая способность принимать решения и организованность сделали свое дело. Я окончил Академию с отличием. Сам. Без магии.
— Северусссс, почему у тебя такое странное имя? — Уилл повис на мне, тяжело и возбужденно дыша в ухо.
— В честь одного смелого и сумасшедшего человека, которого я когда-либо знал…
— Ты знал его? — удивился он.
— Ну как сказать… Он меня ненавидел по большей части.
— Знаешь, ты иногда такие странные вещи говоришь.
— Прости, — сказал я, обнимая его гибкое тело. — Пойдем домой. Ты еле на ногах стоишь, а ведь обещал отомстить. — Мы завернули в узкий переулок
— Какая хорошая у тебя память, не зря детектив по расследованию убийств… Может, сам мне отомстишь? — дунул он мне в ухо.
— Еще как, привяжу к кровати и достану свою дубинку.
— О да, достань свою длинную, толстую, упругую дубинку, Сев. Люблю, когда ты меня к ней прикладываешь.
— Уилл, хватит пошлить. Ты когда напьешься, будто и не воспитывался в строгой закрытой школе.
Мы вышли на тускло освещенную улицу, где-то вдалеке орала пьяная группа фанатов. Видно, Шотландия сегодня выиграла. Осталось пройти только пару кварталов, и мы будем дома, я наконец смогу вытянуть ноги и просто вырубиться. От выпитого перед глазами плавал асфальт.
— Вот именно, закрытой. А знаешь, какие там правила? — Наглая рука скользнула мне под рубашку.
— Какие? — улыбнулся я. Чертов Ричардз, когда он такой — отказать ему невозможно.
— Очень… очень… — с придыханием зашептал он, — очень строгие…
— Мерлин упаси…
— Опять ты говоришь Мерлин, — пьяно захихикал он. — Мой любитель английской истории.
Мы опять завернули в узкий переулок. Где-то громко мяукнула кошка, прыгая на мусорные баки. Свет фонаря скудно освещал каменную брусчатку дороги. А запах помоев и мочи неприятно резанул нос, заставляя задержать дыхание.
— Как прекрасно, что завтра выходные… — бухтел под ухом Уильям.
На выходе из переулка лежал, подперев стену, пьяный мужик. Я осторожно перешагнул через длинные ноги, скользя взглядом по голове, которая была низко опущена на грудь. Грязные, черные волосы завесой прикрывали лицо так, что невозможно было разглядеть. Одежда пьянчуги была явно с чужого плеча и рваньем висела на теле. Запах, исходивший от него, мог сбить лошадь — немытое тело, кровь и моча.
Но пройдя несколько шагов вниз по улице, почти оставив его за спиной, я резко остановился.
— Сев? — удивился Уилл.
Интуиция просто кричала, что нужно вернуться, а я всегда ей следовал.
— Подожди здесь, — сказал я и отпустил его.
— Я с тобой, — приняв серьезный вид, ответил Ричардз. Мне нравилось, что он мог мгновенно включаться, если того требовала ситуация, даже находясь в пьяном угаре и перед парой-тройкой свежих трупов.
Я осторожно приблизился к мужчине. Не знаю почему, но у меня затряслись руки, а сердце бешено забилось от страха.
— Ты его знаешь? — шепотом спросил Уилл.
Я ничего не ответил. Сев на корочки, дрожащими пальцами убрал волосы с лица, и резко дернулся всем телом в сторону, падая задницей прямо в лужу, закусил губу, сдерживая крик.
— Сев? Все нормально?
Этого не может быть. Он умер. У меня на глазах умер. Я видел.
Я глубоко вздохнул и теперь уже рукой поднял голову за подбородок, разворачивая к тусклому свету. Лицо было в ужасном состоянии: нос разбит, губы запеклись кровью, на щеке алел глубокий порез. Но это был он. Северус Снейп, я узнал бы его из тысячи. Это лицо снилось мне в кошмарах последние семь лет. Я ни за что не перепутал бы его ни с кем.
— Помоги мне… — прохрипел я, не узнавая своего голоса. — Помоги мне дотащить его.
— Ладно, — растерянно сказал Ричардз, думая, что я сошел с ума.
Я, наверное, и был похож на психа. Но легко подхватив худое тело, я чуть ли не бегом бросился к дому. Мне казалось, что сейчас появятся Авроры или Пожиратели, да кто угодно, и отберут у меня мою находку. Как я добежал — плохо помню. Помню только, что Уилл орал мне, чтобы я подождал его.
