- Понимаешь, - всхлипывая, говорила Олеська, - я даже не кормила грудью свою дочь, мать мне запретила. Она хотела, чтобы я в роддоме уже написала отказ, но тетя Зина сказала, что не надо этого делать, она заберет ребенка, они сами будут растить мою девочку. А я, если захочу, то могу приходить к ней. Но мать не разрешила мне ходить к тете Зине.

- А кто такая тетя Зина? - спросил Олег.

- Это бабушка Леночки, мама Сережи Уткина, отца моей девочки. Она была очень хорошая. Это тетя Зина спросила меня, как я хотела бы назвать свою девочку. Вот и получилось, что только имя я дала своей дочке. А остальное делали все чужие люди. Хотя они не чужие, они были бабушка и дедушка, и Сережа, отец. Еще Антошка был, младший брат Сережи. Он Леночку сестрой считал. Там все очень любили Леночку, радовались ее рождению. А потом они все погибли в катастрофе, кроме Леночки и Антона. И я опять не взяла свою дочь. Я тогда только начала сниматься в "Кате-Катерине", хотела быть известной актрисой... Я предательница... я предала своего ребенка...Как я могу разрешить себе родить другого?

- Мы найдем и заберем твоего ребенка, - решительно сказал Олег. - Мы с тобой будем растить Леночку.

- Это невозможно, - тоскливо проговорила Олеська. - Леночка живет в уважаемом семействе. С Андрюшей. Их забрали...

- Отсудим, - перебил муж.

- Олег, я сама от нее отказалась. Именно в те дни я написала отказ. Дала согласие на удочерение... У Леночки давно другая фамилия и другие документы.

- Ты была несовершеннолетней.

- Если бы. Это было гораздо позже. Мне было уже за двадцать. И я начала встречаться с тобой...

Олеська продолжила рассказ. Объяснила, что детей забрал завгороно города Гр-ка Тарас Петрович Авдеев. У него и его жены Беллы своих детей не было. Олег задумчиво проговорил:

- Оказывается и я в этом участвовал, я помог приемным родителям Леночки побыстрее сделать документы. Тарас просил. Я хорошо с ним знаком. Что же нам теперь делать? Как вернуть твою девочку?

- Олег! - вымученно произнесла Олеська. - Нельзя этого делать. Сколько можно мучить девочку? Леночка счастлива. Она привыкла к новым родителям. Белочку, жену Тараса Петровича, зовет мамой. Авдеевы взяли ведь не только ее, но и Антона, хоть он был уже большой. Там семья. Мы ее разрушим, мы сделаем несчастными детей и их приемных родителей. Лучше я буду плакать и страдать. Но не моя девочка. Она и так настрадалась, когда не стало тети Зины. Леночка тетю Зину звала мамой. Не бабушкой. Она уже потеряла одну маму, не надо лишать ее второй. Себя я в это число не отношу. Не заслужила.

- Вот что, - решил муж. - Мы будем следить, как живет твоя дочка. Если что не так... Хотя... - он замялся. - Я ведь хорошо знаю семью Тараса. Белочка - превосходная мать, а Тарас души не чает в дочке, встретишься с ним, только о ней и Антоне и говорит... Ты права... Нельзя разрушать семью Авдеевых...

- Да, нельзя. Кроме того, Тарас Петрович - мой биологический отец. Мать меня от него родила. Леночка, получается, ему не чужая... Он очень ее любит.

Они опять долго молчали. А потом Олег повторил, что говорил накануне:

- Я все равно не отпущу тебя ни в какой сериал. Ты останешься здесь и родишь мне... - он заикнулся и вместо привычного "дочки" произнес: - Сыночка.

Олеська слабо засмеялась:

- Всегда говорил "дочку".

- Я и сейчас хочу дочку, - засмеялся Олег, - чтобы на тебя была похожа, я бы ее тоже Олесей назвал. Но у тебя была дочка. Леночка. Она всегда будет в твоем сердце. А у нас пусть родится мальчик. Я буду и мальчика любить. И ты полюбишь, и тебе станет легче...

Актриса не ответила.

На другой день настроение у Олеськи было гораздо лучше, но подругу все равно простить не могла, хоть и довольна была, что нет больше недоговоренностей между ней и мужем. Не должна была Маргаритка вмешиваться. Олеське нужно было самой все рассказать мужу.

- Не буду я думать об этой предательнице, - сказала себе Олеська и села за стол. - Никогда не прощу!

Вчера у нее был плохой аппетит, ничего не могла есть, даже чая не выпила за весь день, а сегодня она с удовольствием сделала огромный бутерброд с жирной семгой, потом второй, да как навернула, запила сладким чаем. Стало хорошо, мир посветлел, на душе наступило спокойствие.

- Пойду к Надьке, - решила актриса. - Поиграю с детьми. Давно я с мальчиками ее не возилась, да и по лапочке Ирочке тоже соскучилась, она у Надьки со Стаськой такая серьезная. Всегда скажет: "Тетя Олеся, нехорошо так громко визжать". А Олеська в ответ и ее завалит в кучу малу, глядишь, уже все хохочут и визжат.

У Надежды Олеська после возни с детишками опять с аппетитом покушала. Съела на обед тарелку щей из кислой капусты, молодой жареной картошки с малосольным огурчиком, пару котлет. Вкусно!

- Ты поправилась, - заметила сестра, глядя, как она уплетает. - Прямо за несколько дней.

- Да, - немного расстроилась актриса. - А я думала, что похудела. Я вчера совсем не ела. Получился разгрузочный день, - и тихо добавила: - Я ведь все рассказала Олегу. Про Леночку...

- Давно пора, - одобрила сестра. - Теперь заводи ребенка и откажись от роли в новом сериале. Я, кстати, просмотрела сценарий. Слабый он. И роль тебе ту же самую предлагают, что и в "Кате-Катерине". Княжна из благополучной семьи. Будешь всю жизнь хороших девочек играть, как я деревенских красавиц.

- Тебе легко говорить. Ты ушла из кино знаменитостью, - возразила Олеська.- А я так, под твоей тенью.

На что Надежда ответила:

- Знала бы ты, в каком состоянии я была, когда рассталась с кино. Спроси отца, как меня в больницу он и Вера отправляли. Ты просто много не знаешь. Меня положили тогда в неврологию, а надо было в психушку. Если бы я не ушла из сериала, я бы закончила свои дни в психдиспансере. Носила бы мне туда конфетки... Но если бы Станислав мне раньше встретился, я бы ни за какой сериал не держалась.

- Даже если режиссером был сам Майкл Кон? - невинно осведомилась сестра, зная, как Надежда жалела, что ей не удалось блеснуть в фильмах всемирно известного голливудского режиссера.

Надежда внимательно посмотрела на сестру:

- На этот вопрос тебе ответ известен: когда я была в Америке по приглашению Майкла Кона, ты родила. Наша мать мне не сообщила. Почему? Боялась, что я все брошу, чтобы забрать твою Леночку. Я бы это сделала, в отличие от тебя. Нет, даже Майкл Кон не заставил бы меня отказаться от детей.

- Надя, ты очень жестока, - жалобно проговорила Олеська.

- Нет, Олесь, - вздохнула Надежда. - Просто я мама. Обычная мама. Я люблю детей. Дети не должны страдать. Тебе надо родить, чтобы все это понять. И помирись с Маргариткой.

- Ни за что! - тут же встала на дыбы Олеська. - Я этой предательнице доверила тайну, рассказала про Леночку, а она Олегу доложила... Я сама должна была сказать все мужу, а не Маргаритка. Никогда не прощу.

- А Маргаритка ничего и не говорила, - глаза сестры смело, в упор смотрели на Олеську. - Это я сказала твоему мужу. Я не хотела, чтобы ты потеряла семью. Тебе нельзя разлучаться с Олегом.

Олеська всегда говорила, что она актриса, что моментально чувствует, когда другие говорят неправду. Но в голосе сестры она ничего не заметила. Надежда продолжала оставаться гениальной актрисой, и расставшись с кино. Соврала она про то, что говорила с Олегом. Просто видела, что Олеське хочется поболтать с Маргариткой, что та на нее хорошо влияет, успокоит подружку и тоже скажет, чтобы не бросала мужа.

На сестру, как на Маргаритку, актриса не кричала. Сказала только:

- Может, и правильно, Надь, ты сделала. Теперь-то мне легче. А Олег меня и не осуждал. Сказал, что все равно любит.

- Вот и хорошо, - вздохнула сестра. - Смотри, не потеряй его. С ним ты настоящая, не притворяешься, не приспосабливаешься, как это было, когда ты жила с матерью. Откажись от сериала, роди мужу дочку. Твой Фаустовский уже всему миру рассказал, что мечтает о дочери, похожей на жену.