К этому времени парни уже успели побороться в воде, нанеся друг другу по несколько ударов. У Ньюта была разбита губа, а Минхо обзавелся легким рассечением брови. Зарт оттащил Ньюта, а Алби и несколько других парней, чья помощь была бесценна в данной ситуации, помогли утихомирить взбесившегося Минхо. И только Джинни стояла чуть поодаль, наблюдая за этой картиной.

— Что за муха вас укусила, парни?! — вскричал Алби, гневно буравя взглядом Минхо и переводя его на Ньюта. Оба сбивчиво дышали и, судя по всему, отвечать не собирались.

— Держу пари, что из-за девчонки, — сказал один из Строителей.

— Заткни пасть, Эммет, — Минхо недовольно прыснул, освобождая руки.

— Вы нарушили правила, — стальным голосом отрезал Алби. — Я должен наказать вас. Вам не приходит в голову, что в последнее время я только и делаю, что наказываю?!

В лесу повисла тишина, и тут кто-то кашлянул.

— Как только в нашей общине появилась первая девчонка, я знал — конец нашей спокойной жизни. А когда привезли эту рыжую ведьму, так и вовсе зенки на лоб полезли!

— Эммет, я сказал: заткни свой рот.

***

— Я хочу знать, что именно у вас произошло там, у реки. У вас троих, — Алби выразительно посмотрел на Джинни.

Она, Ньют, Минхо и другие кураторы находились в Хомстеде, в комнате Алби. Сюда даже пригласили Галли, который отсиживал свой срок в Кутузке на воде и хлебе. Он осунулся и даже немного похудел. Он сидел неподалеку от Алби, на стуле, скрестив руки на груди и хмуро глядя на собравшихся. Ньют и Минхо сидели поодаль друг от друга, Джинни сидела с другой стороны возле Алби.

— Мы подрались, — не хотя бросил Минхо.

— Сама оригинальность, — усмехнулся Джеф.

— Из-за чего? Джинни, Эммет был прав, из-за тебя? — Алби проигнорировал реплику медака и продолжил разглядывать лицо рыжеволосой.

Всё было очевидно. Не просто же так.

— Слушайте, это я виновата. Я нарушила правило, и из-за меня подрались Минхо и Ньют. Посадите меня в Кутузку, я буду отбывать наказание.

— Черта с два ты в Кутузку сядешь! — взревел Минхо, снова скидывая руки в раздраженном жесте.

Галли картинно закатил глаза.

— Я тоже не горю желанием делить с ней камеру, — тихо сказал он.

— Ну-с. Раз у нас тут Галли отбывает трехдневный срок, то Джинни немного подождет. Сядет после Галли, как положено, на три дня, — произнес вожак, хлопнув ладонями по коленям и тем самым как бы оканчивая собрание.

— Что за идиотизм, Алби? — непонимающе спросил Ньют, скрестив руки на груди. — Мы подрались, нам и сидеть. Она-то тут при чем?

— Это будет уроком для всех вас троих. Может, впредь не будете такого творить. Я вам установил одинаковые для всех правила. Я предупреждал Джинни, но вам ведь все равно.

В комнате повисла тишина.

— Через два дня Джинни сядет в Кутузку. И чтоб я вас двоих не видел рядом с ней пока что, усекли? — Алби выразительно посмотрел на Ньюта, Минхо и Джинни. Минхо громко фыркнул и закатил глаза.

— Ты издеваешься, Алби?

— Нет, я вполне серьезно. Увижу хоть одного из вас рядом с ней или очередную потасовку — срок Джинни увеличится. А теперь, прошу всех на выход.

Когда все вышли из комнаты и расползлись по своим делам, Джинни стремительным шагом вылетела на улицу. Такого поворота событий она не ожидала. Ладно, срок в Кутузке она отсидит, но что делать с Минхо и Ньютом? Не стоило их провоцировать. Не стоило вообще ничего делать. В итоге Алби теперь готов порвать на куски всех троих. Странно, что Галли почти молчал.

Когда настало время для сна, Джинни внезапно решила для себя устроить сегодняшний сон на свежем воздухе. Посмотреть на звезды; подышать свежим воздухом, а не Хомстедской сыростью. И не хотелось видеть Гермиону. Почему — Джинни прекрасно знала. Она ведь уже смирилась, что отдаст Ньюта. Получилось совсем иное. Еще и драку спровоцировала. Гермиона не дура, она все поняла.

Устроив себе гамак между двумя рейками, воткнутыми в землю явно не для этих нужд, Джинни как можно крепче закрепила края своего ложа и плюхнулась в него, едва не перевернувшись и не упав на землю лицом. Благополучно остановив раскачавшийся гамак, она таки приняла удобную позу и, скрестив руки на груди под свитером, подняла глаза вверх, на звезды. Небо было необычайно темным, и яркие огоньки придавали ему неописуемую красоту. Найти созвездия Джинни не смогла: звезд было очень и очень много. Космос. Интересно, что там, за пределами планеты? За пределами хотя бы этого чертова лабиринта?

Джинни несколько раз творила странные вещи с растениями, животными, камнями и даже погодой. Получалось само собой. Но специально не выходило почти никогда. Чтобы что-то получилось, нужно было испытать сильный всплеск эмоций. Разозлиться, запаниковать, испытать тоску. Интересно, почему от счастья ничего не происходило? Ведь столько было моментов, когда Джинни радовалась тому или иному происшествию, но ничего не происходило.

«Кто я такая вообще, черт возьми? Чародейка, ведьма, волшебница? Можно это как-то с научной точки зрения объяснить?»

Создатели, эти безжалостные ублюдки, играли жестокую игру.

— Ты, смотрю, без перемен жить не можешь.

Прозвучавший в тишине голос так напугал девушку, что та попыталась лихорадочно вытащить руки, которые находились под свитером, и, таки раскачав гамак, перевернулась и шлепнулась на землю. Подошедший тут же поднял девушку на ноги и большим пальцем вытер с ее носа пыль. Ньют.

— А ты, смотрю, любишь заставать меня врасплох.

Парень смотрел на Джинни без тени злобы или обиды. Просто стоял и смотрел, пока девушка торопливо просунула руки в рукава и вытащила ладони наружу, отряхивая одежду.

— Что ты здесь делаешь? Если Алби увидит…

— Не увидит, — перебил Ньют. — Я ненадолго.

Джинни тяжело вздохнула и коротко кивнула.

— Я просто хотел сказать, что когда мы выберемся отсюда, я всегда буду рядом. И мне плевать, кого из нас ты выберешь.

Прежде, чем девушка поняла смысл его слов и одумалась, Ньют уже быстрым шагом удалялся по лужайке.

***

В течение следующего дня Ньют держался рядом, едва заметно обращая внимание на Джинни. Он иногда слабо улбался ей или бросал пару слов мимоходом, пытаясь не привлекать внимания Алби. Это было приятно, если бы не воспоминание о Гермионе или Минхо. Находясь рядом с блондином, она невольно чувствовала пронзительные уколы совести. Бедняга Гермиона грызла себя изнутри, заполняя голову какими-то мыслями. Она перестала разговаривать с Ньютом и тот это заметил. Она не общалась и с Джинни. Кажется, она даже попросила Алби перевести ее к медакам. Откуда у нее внезапно появились способности медака — никто не знал. Ньют, кажется, понимал, в чем причина и не мог ничего с этим поделать. Или не хотел. Джинни замечала, что Минхо пытается лишний раз их избегать. Перестал приходить к дубу, у которого по вечерам все также сидела Джинни и вовсе не оттого, что ему запретил Алби. Она дико скучала по разговорам с ним, по его шуткам и забавным репликам. Словно из жизни вырвали важный кусок. Каждого из них грызло неприятное чувство, когда ты словно стоишь голышом на сцене. Все словно знали тайну их треугольника.

Джинни и вправду все разрушила.

Подорвала доверие между глэйдерами, испортила кому-то жизнь, кому-то настроение.

Старая жизнь в Глэйде исчезла, словно ее никогда и не было.

Джинни знала: всё из-за нее. Все смотрели на нее, как на лишнюю. Прокаженную, которая все испортила.

В стороне оставался лишь Фрайпан, у которого работала девушка на время своего отбитого пострадавшего легкого. Вообще, она теперь сомневалась, стоит ли возвращаться в лабиринт. Пустит ли ее туда Алби спустя столько произошедшего? Стоит ли ей самой туда возвращаться? И как она будет бегать с Минхо?

В один из таких же солнечных дней, как и всегда, когда солнце перевалило за половину дня и Ньют решил немного передохнуть, вынырнув наконец из огорода, он пришел на кухню к Джинни и позвал ее составить ему компанию в прогулке. Девушка не стала сопротивляться. Не смотря на весь сложный сложившийся вокруг сумбур, она была рада видеть его. Безумно рада.