Однако тот видимо, не особо возражал, а просто лежал себе дохляком и наслаждался.

Решив заканчивать такой акт своеволия, я последний раз прошлась по болезненным местам на теле парня и вытерла руки полотенцем. Минхо зябко поёжился и передёрнул плечами.

— Всё что-ли?

— А ты думал, я тебя тут смазывать до скончания веков буду?

— Да.

Такой серьёзный и сонный.

И грозный, когда что-то идёт не так как хочет он.

— Нет, Минхо, всему есть предел. Надеюсь, ты заснёшь крепким сном и перестанешь мучаться. Спи, раненый.

— Как тут теперь уснёшь? Нет, я хочу ещё, Милла. Трогай меня, пока я не усну.

Я уже в который раз наградила его выразительным взглядом.

Поразительный парень.

— А я хочу спать, Минхо. Научись уважать потребности других.

— Зачем мне другие, когда у меня есть свои?

Я повернулась к нему.

— Ты опять что-ли стебешься?

Дьявол улыбнулся.

— Просто спрашиваю.

Я улыбнулась в ответ и пошла на кухню попить воды. Ух, всю энергию из меня выжал, черт хренов. Середина ночи, а мне в голову лезут странные мысли, как только вспомню его тело. Его кожу. Выпирающие лопатки, могучие плечи.

Я схожу с ума.

Приказав себе даже и не вспоминать о ночном инциденте, я легла в кровать, предварительно проверив спит ли виновник моих грёз. Спит, чтоб его. А я увязла в непонятках, что же теперь делать с предательской влагой между ногами.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Я наконец-то освободилась от стебучей учёбы и засела на свой трон. Писательский.

Получилось, что получилось, если честно, эта глава далась мне тяжело, не знала с какой стороны подступиться к Ньюту.

Но я всё равно взорвалась фантазией и буквально выплюнула эту главу.

Спасибо всем, кто читает меня, ставит “Нравится!” и комментирует.

Лю вас безмерно ♥ ✿

Ну и музыка, конечно, не могу не поделиться своим изощренно-шикардосным музыкальным вкусом. Ловите, кисули:

MNEK x Discosure - White Noise (XY Constant Remix)

Спустя пару напряженных для меня деньков, я начала замечать, что за эти два месяца, мы с Минхо на удивление хорошо сработались. Слаженная работа нашей скудной команды была на высоте благодаря общим маршрутам, знанием местности и опыта ведения ближнего боя или же быстрого улепётывания от приближающейся опасности. Те две одинаковые карты, имеющиеся у нас в запасе, мы поделили между собой, забрав каждый свою и делали татарские набеги на окружные магазины для поиска продовольствия, виды которых мы распределили также по-своему: у меня вещи для дома, у Минхо - для охраны дома. Само собой, тяжёлое содержимое моего рюкзака всегда оказывалось на тучных плечах брюнета.

Рано утром мы выходили из убежища, разделялись, а поздно вечером встречались на заранее обусловленном месте и возвращались домой.

Однако также за то большое количество времени, проведённое в убежище парней, я заметила, что Ньют вообще не выходит на поверхность, он чаще всего сидит дома. А точнее, он всегда дома. Если посчитать время, за которое Ньют был вне убежища, то можно уверенно сказать, что только один раз, ведя отсчёт от инцидента с моим ранением.

Этот вопрос крутился на языке вот уже 3 день, но спрашивать в чём все-таки дело, я не решалась: как-то неуютно, вроде бы кто я Ньюту, чтобы предъявлять ему какие-то претензии по поводу его лежания на диване 24\7?

Но моё любопытство никогда не было покорным и тихим, поэтому я решила спросить об этом у самого Ньюта. Покравшись к нему, когда он наиболее уязвим, то бишь, когда тот вкушал внутреннее содержимое так ненавистных мною консервных продуктов:

— Эй, Ньют, привет, — он кивнул мне, продолжая молча жевать, — у меня тут созрел вопрос, ответ на который можешь дать только ты. Не возражаешь, если я тебе немножко помешаю?

Блондин посмотрел на меня, сглотнул, поставил банку консервы на пол, обтёр руки и вновь повернулся ко мне с прелестной улыбкой и теплотой в глазах.

— Нет, конечно, спрашивай, что хотела.

Я мысленно хлопнула в ладошки.

— Надеюсь, что мой вопрос не прозвучит слишком нагло, но, почему ты не выходишь на поверхность? Просто я заметила это и решила спросить… вот, — я увидела, как взгляд блондина мигом потух, будто кто-то внутри него выключил свет. Меня это очень огорчило, ибо я не люблю видеть «своих» парней грустными и знать, что причиной является именно моя персона.

— Я не хочу говорить на эту тему.

— Поняла. — Отвернутая голова Ньюта говорила, что данная тема не должна больше никогда подниматься в этих стенах. Я же получила ответ, хотя не совсем тот, на который надеялась. Но он прозвучал, значит у меня больше нет необходимости расспрашивать о чём-либо Ньюта.

***

На следующий день, мы с Минхо вышли из вагона, оставив блондина одного читать очередную книгу в убежище. Но брюнет, оказавшись на безопасном расстоянии от лишних ушей, прижал меня к пыльной, песочной стене бывшего метрополитена и прошептал:

— Какого чёрта ты задаешь подобные вопросы Ньюту?

— Чего? Минхо, пусти, мне больно, — ответила я, ещё не до конца очнувшись от внезапного сокращения расстояния между нами.

— Терпи, родная. Ньют тоже не в оргазме бьется от таких любопытностей, которые выплёвывает через рот твой мозг. А теперь, дорогуша, пойми только одно: хочешь усмирить своё долбанутое любопытство, которое лезет изо всех известных щелей, то позаботься спрашивать обо всем меня.

— Ты хочешь сказать, что знаешь ответ на мой вопрос? — Я удивленно посмотрела на него, на секунду забыв о той боли, которую причиняет мне брюнет, зажимая в тиски мои запястья.

— Знаю, но тебя он не должен интересовать.

— Как не должен, Минхо? Если я начинаю спрашивать, значит он меня интересует, что за стебанутая логика?

— Какая есть. Я полагаюсь на твоё чувство внезапно уснувшего такта и надеюсь, что ты не полезешь больше к Ньюту. Незачем тебе знать ответ.

— Но, Минхо, я же…

— Давай без «Но, Минхо, я же», лады? Просто погнали на вылазку. Молча, Милла, — увидев как я раскрыла рот в негодовании, отчеканил азиат. Пару секунд мы соблюдали зрительный контакт: я уставилась на него разъярённым взглядом, а Минхо рассеянно-серьёзно оглядывал моё лицо, губы, щёки, неизменно возвращаясь к глазам.

Вскоре мой разгорячённый запал протеста сошёл на нет, а наша пауза затянулась, хотя за это время мы должны были уже кровь из носа бегать по окрестностям. Но после небольшого психоза, мой мозг перезагрузился и наполнился ещё большим роем вопросов:

— Он чем-то болен?

Минхо смотрел на меня, его взгляд обрёл ясность после моего вопроса.

— Нет, — его смягчённый тон говорил, что брюнет спокоен и вполне открыт для моих расспросов. Странно, с чего бы это он?

— Простужен? — Я шокировано уставилась на него: — Вспышка?

Азиат продолжал глядеть на меня и в итоге промолвил:

— Он не иммун.

У меня как-то само собой расширились глаза и открылся рот от удивления:

— Как? Минхо, ты… ты серьёзно, что-ли? Вот чёрт. Какая же я дура!

Я отошла от песчаной стены и начала ходить туда-сюда, пока нахмуренный азиат облокотился о заднюю стену, скрестив могучие руки на груди и начал следить за мной:

— Это я виноват, мне следовало тебя предупредить, знал ведь, что сунешь свой нос не в своё дело так фирменно, как это умеешь делать только ты.

Я пропустила комментарий сквозь уши и решительно пошла к вагону, с явным намерением загладить вину перед блондином.

— Эй, ты куда? Окончательно шарики за ролики заехали? Милла, мать твою! — Минхо перехватил меня поперёк талии и оттащил от входа. — Алё, хватит уже! Ньют к вечеру уже забудет обо всём! Он не обидчивый, сам в курсе, что ты находилась в неведении по поводу его подверженности ко Вспышке. Милла, остынь сказал! — Он подкинул меня в своих руках словно мягкую игрушку и крепко сжал плечи. — Я не собираюсь тут размазывать сопли и успокаивать грёбанную истеричку! У нас время тик-так, а мы ещё даже не вышли!