— Как самочувствие? Только честно, Ньют! — Я подобрала наполовину съеденную консервную баночку рядом с кроватью и выбросила.

— Честно? Нормально, — вот к чему я никак не могу привыкнуть, так это к его очень хриплому голосу, хотя и убеждаю себя, что это всё болезнь, но как это сказать бабочкам в животе, которые начинают дикие танцы во главе с пьяным слоном, которого ничем не успокоить? — Ну… лучше чем было, по крайней мере.

Действительно, Ньют хоть есть начал, а то первые дни вообще отказывался, оправдывая это тем, что его тошнит и еда сейчас не лучший помощник в борьбе с простудой.

— Расскажи что-нибудь интересное, — потребовала я, усевшись в ногах у блондина и положила локти на его колени. — Как вы встретились с Минхо?

— Ох, это долгая история, — прохрипел Ньют и приподнялся выше на койке, игриво смотря на меня своими шоколадами.

— Я никуда не спешу, у нас целый вагон в распоряжении на весь день. Так что тебе некуда деваться. Давай, я жду.

Блондин прикрыл глаза, как бы окунаясь в воспоминания и потёр глазницы. Моё сердце кольнула неприятная игла вины за то, что я возможно слишком назойлива и невыносима, но Ньют держался стойко и послушно выполнял все мои капризы.

Мда.

Вот это терпение.

Я бы не выдержала и подняла бучу, ибо терпеть не могу, когда мою волю подавляют тем или иным способом.

А Ньют ничего, храбрится.

— В общем, история печальная выходит: ПОРОК первое время после катастрофы устраивал целые показательные выступления для привлечения живого мяса на эксперименты. Но тогда это звучало по-другому, ты наверняка помнишь: везде сияли огромные яркие баннеры, мол приходи и получи свою дозу потерянных витаминов, мы восполним все пробелы в структуре организма. Но… это было настебалово - людям вкалывали не витамины, а сам вирус. Ты только представь, люди уходили c надеждой, чтобы потом никогда не вернуться здоровыми. Даже если у людей и был шанс, эти твари его отобрали. — Ньют слегка задумался, а потом прошептал, — там я потерял сестру, она не имела иммунитета, вот почему я решил, что в шприце булькался именно вирус. Мы с ней разошлись через 3 месяца, а потом я нашёл её мертвой посреди пустоши - она разодрала себе горло ногтями. — Блондин сглотнул и нахмурился. — Но посреди той же пустоши я встретил Минхо, он бежал как угорелый от толпы стебанутых шизов, — Ньют усмехнулся, — видела бы ты его, он уже тогда был сорванцом: в глазах ярость, кулаки сжаты, одежда изорвана, из губ поток грязных матов. Потом Минхо неудачно навернулся при попытке завернуть за угол и его чуть не порезали. Я успел швырнуть нож тому прямо между глаз и волоком потащил Минхо в переулок. Там мы и отсиделись до конца шизовского ужина, а с тех пор мы везде вместе, доверие зародилось между нами именно тогда, когда Минхо протянул мне руку в знак благодарности за спасение его жизни.

Ньют поднял голову и пристально всматривался в моё лицо:

— Если ты хочешь знать почему я сижу тут сиднем, то я могу тебе ответить. — Он вздохнул и перевёл нахмуренный взгляд на карты, — проблема в том, что раньше этот вирус вкалывали, а потом уже распространили по всему свету по воздуху. А я… я не имею иммунитета к этой болезни, поэтому и застрял тут как пробка. Мне нельзя выходить, ибо одна доза зараженного кислорода и мне кранты.

Я провела кончиками пальцев по его запястью, обвила его руку полностью и острожно поинтересовалась шепотом, не желая спугнуть момент:

— Но ты же был на поверхности, когда вы с Минхо меня нашли.

— Патовый случай: Минхо долго не было, я переволновался и выбрался. Ох, потом такого наслушался, я думал, у меня уши в трубочку скрутятся. — Мы оба мягко улыбнулись, — а то чудо, что я не заболел… Возможно всё крылось в том, что я надел повязку, которая закрыла рот и нос, наверное. Всё-таки какая-никакая защита. Может это сыграло определённую роль.

Тогда это всё объясняет: моё любопытство перестало скалить зубы, успокоилось и послушно уселось на цепи, сложив лапы и поджидая следующего удобного случая потрепать мне и всем окружающим нервы.

— Теперь твоя очередь, — Ньют заправил длинную коричневую прядь за ухо и тепло посмотрел на меня.

Ласковый омут тёмного шоколада окутал меня нежным теплом, даря защиту и поддержку, что подкупило меня, и я начала откровенничать:

— Ты о чём, — прошептала я, очарованно тая под его мягким взглядом.

— Твоя очередь рассказать мне что-нибудь интересное. Расскажи, как так получилось, что ты осталась одна на белом свете до того, как мы нашли тебя.

Я неуверенно покосилась на него. Ньют улыбнулся и слегка кивнул:

— Давай, я жду.

Я рассмеялась и уже расслаблено облокотилась на его горячее плечо, ощущая, что Ньют - парень, которому можно доверить даже свою жизнь, а не только отрывок из неё:

— Хочу вернутся к твоим словам насчёт ПОРОКа: да, я помню это. Я туда не ходила ни разу, это же и так понятно, что созвали людей, у которых не осталось надежды ни на что. Эта организация не понравилась мне с самого начала, она ведь осталась единственно действующим органом власти в новом мире. К тому же, мне кажется, что вирус является искусственно созданным, ибо он появился именно тогда, когда ПОРОК встал во главе. Да и у меня были причины не доверять ПОРОКу.

Ньют молча внимал моим словам, а я не знала, что и думать, потому что все мои мысли впервые нашли выход и я смогла наконец внятно сформулировать, что действительно происходит вокруг.

И от этого становится страшно.

— Почему у тебя были причины не доверять ПОРОКу? Ками, он что-то тебе сделал? — Блондин наклонися ко мне.

Я же попыталась скрыть лицо от ждущих ответа шоколадных омутов, которые сверкали готовностью меня выслушать и оказать поддержку в любой ситуации.

— Он убил мою семью.

Предательская влага скопилась в уголках глаз, возвращая меня в самый кошмарный день в моей жалкой жизни:

— Мои родители были обычными рабочими, получали обычную зарплату, воспитывали меня и вели обычный образ жизни пока не случилась эта катастрофа, пока ПОРОК не начал качать права, и вообще, пока мы могли спокойно выходить на улицу играть со своими сверстниками. Однако Земля вскипела и всё это дерьмо завертелось вокруг нас. Пару месяцев прошло после катастрофы, моя семья кое-как сводила концы с концами, отец меня обучал стрельбе в шизов, обращению с оружием, рукопашке: а мне было всего лишь 13 лет, Ньют. — Я вытерла слезу кончиком рукава и в порывах чувств не заметила, как тёплая рука блондина скользнула по моей пояснице и уверенно обвилась вокруг моей талии, — потом ПОРОК пришёл к нам домой, ну как пришёл: вышиб дверь ко всем чертям, приставил дуло пистолета к виску и приказал отдать их единственного ребёнка для экспериментальной миссии цель которой состоит в том, чтобы найти лекарство от страшной чумы. Отец предварительно спрятал меня в подвале, который сам выкопал рядом с чёрным входом в наш дом. Его трудно заметить, особенно в тёмное время суток, как раз тогда, когда отряды ПОРОКа ходят туда-сюда в поимке своих жертв, ибо он спрятан в земле и накрыт огромной, правда старой, солнечной батареей. В общем, сначала всё шло мирным путём, в доме было так шумно, что я слышала буквально каждое произносимое слово. Родители дипломатично скосили на дурачков, заверяя пороковцев, что никакого ребёнка у них нет и не было. Но этих чмошников не так просто обойти: у них имелось досье на каждого погибшего или живого человека в пределах каждых кварталов. То есть, они точно знали, что тут проживает Мэри и Джон Вайт с единственной дочерью Камиллой Вайт. Тогда мама с папой поставили солдатов в известность, что мы скоро уедем и не будем мозолить глаза свежей кровью для грязных дел. Встретив такое смелое и резкое сопротивление, пороковцы начали угрожать: отца скрутили, ибо он становился очень буйным, когда дело касалось его семьи; а мама начала огрызаться как дикая кошка на всех, кто подступал ближе чем на метр. А… потом… я услышала два громких выстрела. Так и просидела 3 дня в подвале, пока не убедилась, что никакого ПОРОКа поблизости нет. В итоге, вот уже 4 года моих родителей нет в живых, я предоставлена сама себе и единственное, что меня волнует, это ПОРОК, который не прекращает ставить гнусные эксперименты над бедными людьми. Я хочу мести, но больше я хочу, чтобы наш хрупкий мир с вами, — я указала на всё окружающее нас с парнем помещение, — не разрушился тремя громкими выстрелами. Или ссылкой на стол под скальпель. Ты и Минхо - это всё, что у меня осталось, и всё что мне дорого на данный момент. — Я вздохнула и, чему-то улыбаясь, ещё больше расплакалась.