Annotation
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..
Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.
Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…
Четыре монопьесы о Любви.
Семен Злотников
От автора:
Лотерейный билет
Раздвоение личности
Лялечка
Маргинал
Семен Злотников
Разговоры с Богом
От автора:
Два женских и два мужских монолога для театра, связанных общим местом действия.
Правильно их представлять в предложенной очередности Если артист хороший, он может исполнить все четыре роли.
Тут не следует изображать тетек и дядек — получится пародия.
Тут правильный путь для артиста — «Я в предлагаемых обстоятельствах».
Лотерейный билет
Появляется очень плохо одетая женщина. В руках у нее лотерейный билет. Заметно, она крайне огорчена.
— Мы жили — подумай — чего не хватало? Дети, слава Богу, большие и сами работают, и не жалуются, и
ничего не просят.
Нам нашей пенсии на двоих — как говорят, проживем.
Квартиру почти уже выкупили, никому не должны.
Никому не должны — это главное.
И даже, скажу Тебе, стали копить на заграницу.
Когда это я могла хотя бы подумать про заграницу?..
По утрам просыпаюсь — от мыслей получаю удовольствие: дети-внуки здоровы, в гости приходят, по телефону звонят, с мужем не ссоримся…
Боже, чего еще нужно?..
Вздыхает.
Вообще, моя воля, ввела бы закон: чего-то уже имеешь — сиди уже!
Не проси и не требуй чего-то еще!
Повторяй, как молитву: довольна я, Господи, очень довольна, и больше, пожалуйста, ничего не посылай!..
На мгновение, словно задумывается.
Все-таки женщина своим нутром всегда лучше мужчины почувствует, чего можно делать, а чего — да лучше бы застрелиться…
Вот: муж подарил мне на мой день рождения пушистую турецкую кофту, крепкие испанские духи и билет — ТОТО-ЛОТО…
Кофта мне душу согрела.
От духов голова закружилась, как в молодости, бывало…
Но билет… хочешь, верь, хочешь, не верь — он меня сразу как будто обжег.
Только я до него дотронулась — так сразу и уронила.
Потом подняла — он опять улетел из рук.
Куда-то за старое кресло.
Мне стало странно.
Впрочем, всего на секунду.
Махнула рукой и тут же забыла.
Наверно, решила, билет и билет, да подумаешь, сколько их было…
Молчит.
Называется, после всего — не верь самой себе…
Молчит.
Ну, конечно, сначала мы радовались: шутка ли — двадцать миллионов выиграли, пятьсот девяносто четыре тысячи, триста пятьдесят восемь рублей, шестьдесят шесть копеек!
Не украли там где-то, не потом добыли — с неба упали!
Я быстро хороший ужин сделала, пошла звонить детям.
Но муж удержал и ласково попросил никого не звать.
Мол, побудем вдвоем, как когда-то.
И обнял меня — нежно-нежно…
Давно, я подумала, так не дотрагивался…
Грустно улыбается.
Я запалила сорок свечей — столько мы прожили вместе!
Вкусно его накормила!
Потом мы гулял вокруг нашего дома!
Потом пили чай с кофейным ликером и говорили о чудесах!
И так мы до самого утра — действительно, как когда-то!
Когда засыпали, он как бы сквозь сон попросил, по-хорошему, про миллион никому не рассказывать: ни чужим, ни соседям, ни, тем более, детям…
Мол, детей у нас четверо, говорит, двадцать миллионов разделить на четыре части — останется пшик…
То есть, говорит, никому ничего не достанется…
Улыбается грустно.
И тогда, и теперь не понимаю: почему на четыре?..
Детям четыре части, и нам с мужем часть — пять?..
И потом, все-таки целых двадцать с лишком миллионов!..
Молчит.
Дни идут, я прошу его, что ни день, разделить деньги между всеми поровну и пускай каждый тратит, как хочет.
А у него свой принцип: копейки, говорит, детям не дам, пока жив, даже копейки!
Опомнись — его умоляю — они молодые, им нужно помочь…
Помогай — говорит — а потом ты их увидишь! У меня будут
денежки — говорит — они на руках меня будут до смерти носить, а у них будут денежки — говорит — они плюнут мне в душу и даже не вспомнят, что жил на свете такой хороший папа!
Всхлипывает.
Меня? за добро? — удивляюсь — мои любимые дети?
Тебя — говорит — за добро, именно за него!..
Тихо плачет.
Рассказать кому — как рассказать?..
Я терплю и молчу.
Мои близкие люди ничего не понимают — я им сказать ничего не могу.
Что тут скажешь?..
А с мужем мы только ругаемся: как нужно тратить двадцать миллионов, пятьсот девяносто четыре тысячи, триста пятьдесят восемь рублей, шестьдесят шесть копеек!
Надо же, наконец, начинать их тратить?..
Он мне говорит — мол, тратить никак не будем.
Будем держать, мол, денежки в банке, а сами жить на проценты.
Мол, этих процентов нам хватит для полного счастья, и даже еще останутся…
Всхлипывает.
Какого мне счастья еще?
Я всегда жила для детей, для мужа…
Задумчиво разглядывает лотерейный билет.
В общем, живем — как жили: на пенсию.
Ждем проценты.
Неделю ждем, месяц, четыре — пропало терпение, интересуюсь про них.
Опять же, он ласково так отвечает: растут; и тоже дают проценты.
А нам в это время что делать? — спрашиваю.
Нам нужно ждать — говорит — ждать, ждать и ждать.
А чего — спрашиваю — ждать?
Пока — говорит — они сильно вырастут — проценты!
А с нами — интересуюсь — что станется, пока они сильно вырастут?
Живи — как жила — говорит.
Как жила — так живи — говорит.
Забудь и не думай про свой капитал.
Ведь если про него не думать — тогда его как бы и нет!
То есть, фактически, он где-то там есть… но, вместе с тем, если о нем не думать — его как бы и нет…
Капитал — говорит он мне — как Фантомас!..
Он говорит, говорит, а я на него смотрю, смотрю…
И меня вдруг, внезапно — как протыкает: я ж любила его!.. Я детей от него!..
Но мы же умрем, Михаил, мы умрем! — кричу.
Все купим — кричит — и всех купим: и смерть, и бессмертье, и черта, и Господа Бога! Пускай только будут они, мои денежки — кричит — пусть только будут они со мной!
Закрывает руками уши.
Прости его, Господи, дурака, прости!
Я ему говорю, уже экономили: дочке платье латала; мальчишки донашивали друг после друга; не ехали летом на отдых; не кушали в ресторанах; в театрах за сорок лет бывала, может, три раза…
А где мои украшения?..
Молодость моя — где?..
