Великий храм бога Ра не просто потряс Сененмота. Он пробудил в нем страстное желание создать храм еще более величественный и прекрасный, посвященный Прекраснейшей, ее неумирающей красоте. П не из холодного камня создал бы он его, не мрачными статуями и колоннами внушал бы преклонение перед Прекраснейшей, а перенесенным в храм лесом живых растений, которые террасами спустятся с холма, по высоте равного величайшей из пирамид. И не голый камень пустыни, тысячелетия отражающий солнечные лучи, а живая зелень благоухающих деревьев, поглощающая эти лучи, журчание ручьев и птичий гомон говорили бы всегда не о смерти и величии почившего, а о неумирающей красоте живого!
С этими мыслями юный ваятель Великого Дома вошел в храм бога Ра, чтобы стать его жрецом.
Но...
Его провели в зал Стены, где он прочитал жуткую надпись.
Оказывается, для того чтобы стать жрецом бога Ра и остаться приближенным своей божественной возлюбленной, Сененмот должен был на правах испытуемого пройти через каземат колодца Лотоса, откуда не было выхода замурованному там, если не будет им решена неразрешимая для простого смертного задача жрецов.
Но был ли Сененмот простым смертным? Помнил ли он то, чему учила его божественная наставница, повелевавшая видимым миром? Равная богам, непостижимая для людей! Но если она равна богам, неужели не придет она к нему на помощь? Он устремит к пей свою мольбу, свой зов, который не может не услышать любящее сердце женщины или возвышенные чувства богини.
Думая о неи, юноша Сененмот храбро ступил через порог проделанного в стене жрецами проема. Он увидел перед собой круг колодца, рядом небольшой кусок известняка и около него медное долото. И даже небольшой камень для ударов по долоту при выбивании цифр был здесь припасен.
Глава четвертая
КОЛОДЕЦ ЛОТОСА
Жрецы с удивительной сноровкой заделывали за спиной заключенного стену, намертво замуровывая его. Собственно, ата келья была уготована ему как могила, куда запрятан отныне неугодный жрецам любимец живой богини, спрятан с ее согласия, раз она одобрила решение сделать его жрецом Ра, правда, не подозревая, какой ценой он может заплатить за такую попытку.
Сененмот верил, что она даст о себе знать, что она хватится его, потребует от жрецов, чтобы он вернулся, узнает об их коварном заговоре и придет к нему на помощь! Он верил в это, и силы не изменяли ему.
В камере становилось все темнее. Только через небольшое отверстие, через которое едва можно просунуть припасенный для ответа на задачу камень, пропускало теперь свет. За стеной слышались глухие удары. Жрецы завершали замуровывание...
Глаза постепенно привыкали к полумраку. Напротив оставленного отверстия "свет - воздух" у стены что-то белело.
Сененмот сделал шаг вперед, впервые после того, как он застыл перед кругом колодца, пока жрецы заживо замуровывали его. Он сделал шаг и остановился. Он различил, наконец, что привлекло его внимание.
Это был человеческий череп... и кости скелета с поджатыми ногами. Видимо, несчастный умер сидя или скорчился на полу.
Немного поодаль лежал еще один скелет... и еще...
Жрецы, которые только впустили его в каземат, не позаботились убрать останки тех, кто хотел и не смог стать жрецами Ра!
А может быть, вовсе и не хотел, а насильно был брошен сюда, чтобы самому себе вынести смертный приговор в горьком бессилии решить непосильную задачу.
Впервые Сененмот подумал о задаче. До сих пор он даже не допускал мысли, что ее можно решить. Надпись на стене, отделившей его теперь от мира, отпечаталась у него в мозгу всеми своими иероглифами. Он мог бы начертать их на каменном полу.
Он взглянул на пол и увидел две тростинки неравной длины.
Ах вот они! Одна две меры длиной, другая три. Если их опустить в колодец, они скрестятся на поверхности стоящей там воды в одной мере от дна.
Сененмот встал на колени и заглянул в колодец. Было слишком темно, чтобы разглядеть, где в нем вода. Во всяком случае до псе не удалось дотянуться рукой, чтобы зачерпнуть ее ладонью и напиться.
Губы Сененмота ссохлись, и он провел по ним языком. Но пить еще не хотелось.
Он встал и прошелся по темнице. В противоположном углу обнаружил еще несколько человеческих черепов и груду костей.
Похоже, что кто-то намеренно свалил все эти останки в одну кучу.
Это могли сделать лишь те, кто лежит сейчас и виде нетронутых скелетов... или те, кто счастливо вышел отсюда жрецом бога Ра.
Может быть, они, прежде чем попасть сюда, изучали науку чисел? А он, Сепепмот, имел лишь одну учительницу - в Любви и Знании. Что вынес он из преподанных уроков? Знает счет, познал части целого и умеет соединять и разделять их. И только...
О тайне, скрытой в треугольниках, он лишь мельком слышал от своей наставницы. В священном треугольнике одна сторона имела три меры, другая четыре, а третья непременно заключала в себе пять мер! В том таилась магическая сила чисел! А как связать наидлиннейшую прямую, содержащуюся в кольце обода, с ее выпрямленной длиной? Эту тайну, говорят, знали жрецы и хранили ее как святыню. Как же стать жрецом, не ведая этих тайн?
Тысячи ударов сердца замурованного юноши сменяли одна другую. Глаза его привыкли к полутьме, и он вместо решения задачи, от которого зависела его жизнь, стал рисовать на полу воображаемый уступчатый храм, который мечтал построить своей богине, если бы остался жив и вышел отсюда.
Однако выхода из колодца не было. Гармоничные, задуманные им линии уступов не будут волновать людей в течение тысячелетий, они умрут вместе с незадачливым ваятелем и несостоявшимся зодчим у этого колодца Лотоса. И какой-нибудь другой приговоренный к смерти несчастный или вразумленный Знанием будущий жрец соберет его истлевшие кости, свалит их в кучу вместе с останками других неудачников.
"Нет!" - мысленно воскликнул Сененмот и вскочил на ноги.
Он стал яростно метаться по каменному мешку, как неприрученная гиена, натыкаясь на стены.
Сколько времени прошло? Село ли солнце?
Впервые он ощутил голод и жажду.
Где же Прекраснейшая? Неужели богиня не чувствует на расстоянии его беды? Или она придет? Ступая своим царственным шагом, заставляя падать ниц, распростершись на земле, всех встречных жрецов, включая самого Великого Ясновидящей!.
