- Я очень сожалею, госпожа, - произнес он, в то время как мои глаза могли вот-вот закатиться уже второй раз за ночь. - Но я использовал большую часть своей энергии на тот удар.
Он печально покачал своей головой.
- Со временем мы становимся слабее.
Было похоже, что он ожидает от меня какой-то реакции на свои слова, но немного трудновато выражать сочувствие, когда ты не можешь даже сделать вдох, и фейерверк взрывается у тебя под веками.
Вампир еще раз попытался напасть на меня, но Порции удалось сбить его с ног своим пляжным зонтиком.
- Получай! – воскликнула она, и батальон, который до этого просто наблюдал со стороны, пришел в движение как единая бурлящая, внушительная река теней. Это был один из тех моментов, когда то, что ты видишь, идет в разрез с тем, что говорит тебе твой мозг, а именно - как ни крути, а этого просто не может быть. Разрозненная масса кавалерийских войск сошлась в одном месте, превращаясь в нечто сравнимое с водяным потоком, который, падая, растворялся в водостоке. Только данный конкретный водосток не был рассчитан для подобного явления, и ему точно это пришлось не по вкусу. Вампир отскочил от стеллажа, отмахиваясь одной рукой, как будто это могло каким либо образом отразить вторжение, тем не менее, его кожа бугрилась, приобретая багряный оттенок.
К тому времени, как мне удалось разжать пальцы, сжимающие мою шею и отбросить руку на пол, он перестал двигаться, замерев, как статуя в конце прохода. Я хотела как следует разглядеть его, но отвлеклась на отсеченную руку, которая, карабкаясь по полу, снова попыталась схватить меня. У меня не было четкого понимания, что происходило, но лучшим объяснением, которое мне пришло в голову, было то, что каждый призрак замораживал крошечный кусочек вампира, превращая его в большой уродливый леденец. Не успела я подумать, что случится, когда все эти призраки попытаются покинуть его, ставшее твердым, тело, как произошел взрыв. В это время я, схватив бутылку вина, отбивалась от руки, и потому пропустила важное событие. Я только почувствовала, как меня засыпает ледяными частицами плоти вампира, которые врезались в кожу, подобно крохотным градинам.
Порция парила над полом, просто избегая касаться этой гадости. Крутя свой кружевной зонтик, она улыбнулась мне.
- Мы вынуждены уйти, Кэсси. Все это сильно истощило парней, и им нужен отдых. Но мы хотим, чтобы ты знала, что мы замечательно провели время!
Она взяла под руку Бюргарда и сделала реверанс, в то время как он отвешивал очередной поклон; затем они исчезли, прихватив собой всю толпу, которая вытекала из останков вампа.
Я сидела в эпицентре тающих липких кусков, потирая свою шею, чересчур ошеломленная, чтобы постараться выбраться. Мое лицо саднило в тех местах, куда врезались частички взорванного вампира, но меня больше беспокоило мое горло. Кажется, я не могла глотать, и от этого у меня началась паника. Возможно, я так и сидела бы там, наблюдая как, тая, уменьшаются кусочки плоти вампа, но в этот момент в конце прохода появился Томас.
- Поторапливайся! – Он схватил меня за запястье и протащил к центру помещения. Я взвизгнула от боли, так как он ухватился за то же самое запястье, которое вампир чуть не вывихнул, и в удивлении таращилась на него во плоти. Я была слишком озабочена тем, как нам побыстрее выбраться отсюда, что лишь сейчас мне пришло в голову, задуматься, кто же боролся с вампирами, если отряд Порции был рядом со мной. С его руки капала кровь, и на секунду мне показалось, что она его, но я не смогла найти раны. Мой вопль, должно быть, ошарашил его, так как он резко отпустил меня, и я со всего размаха шлепнулась на пол, хрипя и задыхаясь от напряжения, крик стал последней каплей для моего и без того израненного горла. Только прижав запястье к груди в попытке облегчить боль, я заметила тела.
Кроме первого атаковавшего меня вампира, который в данный момент был бессилен и издавал булькающие звуки, так как охранка насквозь прожгла его грудь, только один еще подавал признаки жизни, придавленный стеллажом, который, похоже, выдрали из стены и набросили на него сверху. На его полках лежали пачки металлических листов, оставленных Майком после окончания стилизации ночного клуба под склад, спасенного от закрытия завода. Это были не какие-нибудь дизайнерские разработки для отделки стен, стилизованные под металл, а настоящие предметы - массивные, местами с острыми, как бритва краями, так что Майк должен был соблюдать предельную осторожность, устанавливая их. Очевидно, они пришли в движение от толчка, когда сбрасывали стеллаж, превратившись в смертельное оружие, которые нарезали вампа как ломоть хлеба. Он, должно быть, недавно питался, так как из многочисленных глубоких ран вытекло достаточно крови, чтобы покрыть пол, подобно темно-красному покрывалу.
Однако ни один из листов не отрезал вампиру голову и не пронзил сердце, поэтому, несмотря на ужасные раны, он продолжал жить. Он смотрел на меня, и я видела, что он из последних сил пытался поднять оружие, которое сжимал в своей руке. Томас, заметив это, решительно направился в сторону вампира и вытащил металлический лист из его живота. Затем быстрыми отточенными движениями несколько раз подряд воткнул лист, производя при этом хлюпающие, глухие звуки, все это время я, не веря свои глазам, таращилась на него с открытым от удивления ртом. За несколько секунд бедняга на полу стал больше похож на груду сырого гамбургера, чем на человека.
Глаза вампира продолжали с ненавистью наблюдать за мной, прекрасно сознавая, что произойдет, как только он будет убит, а я не могла ни крикнуть, ни что-либо сделать. Я неоднократно попадала в пиковые ситуации прежде, но нервы, похоже, забыли, что нужно оставаться напряженными как тетива лука ежеминутно, ежедневно, иначе, не проживешь достаточно долго. Я наблюдала, как Томас последним ударом, отдавшимся глухим стуком, отсек голову вампира от тела, и только тогда сделала вдох, даже не сознавая до этого момента, что сдерживала дыхание. Мы были живы. Я не могла поверить, и уж точно не понимала, как такое возможно.
Благодаря воспитанию Тони я довольно терпимо относилась к насилию и поэтому спокойно отреагировала на существующее положение дел, пока не заметила, что у трупов четырех или пяти вампиров на месте, где должны были находиться сердца, зияли рваные отверстия. Вколачивание колов является традиционным и до сих пор самым популярным способом борьбы с вампирами, но я думаю, что вырывание сердца вручную работает не менее эффективно, хотя я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так делал. Подумав, что лучше бы мне никогда не пришлось этого увидеть снова, я подняла взгляд на Томаса и, внезапно, комната исчезла.
Как правило, моим видениям предшествует некое предупреждение. Не могу сказать, что это помогает предотвратить их, но эти тридцать или более секунд дезориентации перед ними, дают мне время убраться с поля зрения других людей и мысленно сосредоточиться. В этот раз этого не произошло. Было так, будто пол рухнул, и я провалилась в длинный, темный туннель. Когда я приземлилась, Томас стоял под светло-голубым небом приблизительно в шести футах от меня на поросшей травой равнине, которой, казалось, не было ни конца, ни края. Его кожа переливалась бронзой вместо золотисто-кремового оттенка, и одет он был в грязную шерстяную тунику без рукавов вместо Готского прикида, но это определенно был он. Глаза на его лице блестели, как два черных бриллианта, и в его диком взгляде горело торжество. Его окружала группа мужчин в аналогичных одеяниях, и все они вели себя так, будто их любимая команда только что выиграла Суперкубок.
Где-то поблизости волны разбивались о скалистый берег, они были такого насыщенного зеленого цвета, что казались почти черными, а легкий бриз направлял ледяные брызги на сушу. Этот пейзаж можно было бы назвать пустынным, но прекрасным, если бы не несколько десятков тел, раскиданных вокруг. Судя по экипировке ближайшего из них, которая прекрасно подошла бы для малобюджетного пиратского кинофильма: белая хлопковая рубашка с пышными рукавами, коричневые льняные брюки до колен и испачканные белые чулки - большинство из них были европейцами. На мужчине отсутствовали ботинки, а волосы были под стать выражению его лица: такими же буйными.
