Хият же говорил, о чем угодно, но не о ней. Браслет, конечно, подарил, но без какого-либо намека. Солнышком вон назвал. Один раз. В бреду, если верить лекарям. А броситься в объятья хотелось именно ему. И хорошо было тоже с ним. А еще говорят, что женщины ушами любят. Дураки какие-то говорят.

Дорана вздохнула и зашарила по кровати рукой. Никакого Хията она так и не обнаружила. Зато нащупала его рубашку и свои штаны. Куда делась остальная одежда, так и не поняла. А свет зажигать не решилась. Вроде в этой комнате окна досками не закрыты. Или закрыты? Девушка не помнила.

Дверь удалось найти, обойдя по стеночке половину комнаты. Дорана тихонько открыла, прошмыгнула в коридор и пошла на свет в его конце.

— А я тебе говорю! — почти закричал нетрезвый мужской голос.

На него зашипели и что-то неразборчиво забормотали.

Девушка замерла, немного послушала и на цыпочках пошла дальше. Через десяток шагов она уже могла разобрать, что там говорят, а говорили что-то странное.

— Я понял, — веселился другой нетрезвый мужской голос. — Он заманивает сюда парней. Для личных целей.

— Каких еще целей?

Вопрос задал Хият и в ответ получил довольно противное хихиканье.

— Личных. Девушки у тебя нет? Нет. А почему нет? А потому, что она тебе не нужна. Тебе нужны парни. Ты их заманиваешь, опаиваешь, а потом прячешь в подвале. Вот.

— Тогда бы воняло, — уверенно сказал первый нетрезвый голос.

— Там магический полог против вони, — страшным шепотом сказал второй голос и опять захихикал.

Дорана заглянула в комнату и увидела сюреалистичную картину. На полу сидели рядочком три парня. Хият одетый в одни трусы держал в руке чашку, что-то помешивая в ней указательным пальцем второй руки. Ладай и Лииран сидели, прижавшись друг к другу. Оба нетрезвые, всклокоченные и побитые. У Лиирана яркий фингал украшал левый глаз. У Ладая, видимо для симметрии — правый.

— Твоя теория только что дала трещину, — важно заявил Лииран, подмигнув Доране не подбитым глазом.

— Почему? — спросил Ладай.

— Там девушка, — указал пальцем на Дорану Лииран. — Красивая девушка в его рубашке.

Ладай немного поморгал, словно настраивал зрение и широко улыбнулся Доране, решившей войти в комнату, раз уж ее заметили.

— О! — сказал жизнерадостно. — Самые большие и красивые сиськи. Почему мне так не везет? Я столько заглядывался, а она в рубашке Хията.

— На этом острове такая грудь у трети женщин, — зачем-то уточнил Лииран и поскреб щетину на подбородке. — Правда, большинство из них старше. И почти у всех уже есть дети.

— Вот! — поднял палец к потолку Ладай. — Я же говорю, самые большие и красивые, а еще без обременяющих обстоятельств вроде детей и мужей. А ты о какой-то трети. На ком я теперь женюсь?

— На миниатюрной блондинке, они тебе всегда нравились, — философски сказал Хият и подул в чашку. — Пейте. По очереди. По глотку. Потом еще по глотку, и еще, пока не закончится. Должно помочь. А то вы ведете себя неадекватно.

— Кто бы говорил, — проворчал Ладай, но из чашки послушно отпил. — У него здесь девушка, а он с нами сидит, вместо того, чтобы ее…

Ладай получил подзатыльник от Хията и чашку от Лиирана. Отпил следующий глоток и завершил свою мысль совсем уж неожиданным образом:

— А может она здесь специально для того, чтобы мы в подвал не сходили и не удостоверились, что там воняет.

И хихикнул.

Дорана заподозрила, что он вовсе не пьян. Нет, с ним что-то явно похуже. Может каким-то зельем, открывающим истинный облик, опоили. И оказался Ладай параноиком и извращенцем. Иначе откуда такие идеи?

Содержимое чашки закончилось довольно быстро. Ладай все так же время от времени хихикал и вспоминал о подвале. Лииран печально вздыхал.

— Что там произошло? — спросил Хият, насыпая в ту же чашку какой-то порошок. Наверное, решил еще одну порцию загадочного лекарства приготовить.

— Вельда такая идиотка! — неподдельно восхитился Ладай. — Я не верил, что такие существуют. Теперь придется поверить.

— Она что-то нашла в книге, — сказал Лииран. — И решила позвать призраков в библиотеку.

— Зачем? — удивилась Дорана.

— Кто ее знает. — Лииран даже головой покачал, мол, никто. — Может было лень выходить на улицу. Там к тому времени было очень жарко. Но это ерунда. Плохо то, что у нее получилось. Каких-то призраков она призвала. Возможно, даже библиотечных. Прочитала им то, что было написано в книге, а они взяли и отреагировали не так, как она ожидала.

— Совсем не так, — подтвердил Ладай. — Они не стали ее слушать. Им было интереснее швыряться книгами. Одной мне прилетело в лицо.

Он потрогал фингал и опять хихикнул.

— Почему ты хихикаешь? — спросил Хият и досыпал в чашку порошка.

— Весело, — расплылся в улыбке Ладай. — Игра в снежки. Книгами.

— Одной из них ему по голове прилетело, — сказал Лииран. — Мы в ту питейню пошли льда попросить, чтобы приложить к шишке.

— Ага, — серьезно сказал Хият и почесал затылок. — Тебе тоже книгой в глаз прилетело?

— Нет, — печально улыбнулся Лииран. — Мне прилетело кулаком библиотекаря, когда я пытался объяснить, почему никто не остановил Вельду. Суровый дядька.

— Очень суровый, — подтвердил Ладай.

Дорана подошла к нему, заглянула в глаза, хмыкнула и потребовала показать шишку. Парень с готовностью наклонил голову, качнувшись вперед и едва не уткнувшись ей в колени. Девушка провела ладонью по его затылку, нашла шишку, аккуратно ее ощупала и, кивнув своим мыслям, решила полечить. Там явно ничего страшного, и хихикает Ладай не из-за нее.

— Какая чудесная женщина, — восхитился огневик. — Нужно было на тебе жениться. А теперь поздно.

— Почему? — спросила Дорана.

— Хият мой друг, — серьезно сказал Ладай и тут же испортил все впечатление очередным хихиканьем.

— Почему он хихикает? — спросила у Лиирана девушка.

— Библиотекарь суровый мужик, — торжественно сказал он. — Мне дал в глаз. На орущую Вельду набросил плетение, отнимающее речь. Ладай как раз выполз из-под книжных завалов и имел неосторожность хихикнуть. Теперь остановиться не может. Даже после пива.

— Так вы пивом лечились! — чему-то обрадовался Хият.

— Мы все перепробовали, — широко улыбнулся Ладай.

— Ага, — подтвердил явно протрезвевший Лииран. — Он даже какую-то цветочную пыльцу нюхал. Какую-то грезы несущую.

— Тэрку, — кивнул Хият. — Ага. Тогда нужно иначе.

Он на четвереньках подполз к тумбочке, покопался в ней и вернулся обратно с флакончиком.

— Нюхай! — велел, подсунув открытый флакончик к носу Ладая.

— Зачем? — недоверчиво спросил огневик и даже отодвинулся.

Водник поймал его за волосы и ткнул флакончиком в нос. Ладай загадочно хихикнул, потом чхнул. Еще раз чхнул и еще. А потом у него потекли слезы, почему-то голубого цвета.

— Точно тэрку, — сказал Хият. — Безобидная гадость. Из-за нее бывают очень яркие и чудесные сны, или не менее яркие кошмары. Алкогольное опьянение еще усиливает, похмелье, кстати, тоже. Фантазию вроде стимулирует, правда фантазировать о том, о чем надо, не получается. Ерунда, в общем. Ее даже не запрещают. Если кому-то нравится получать по морде из-за того, что не смог удержать язык за зубами, или просыпаться с воплями — это его личные проблемы.

Ладай опять хихикнул, как-то неуверенно. Дернул себя за нос. Улыбнулся Доране.

— Совсем забыл, — сказал своим коленям. — Я еще в библиотеке хотел рассказать, но вы там так ворковали, что я решил не перебивать.

Дорана громко хмыкнула: воркования она за собой не замечала.

Хият серьезно кивнул.

— Так вот, — сказал Ладай. — Когда я шел из больницы, а это было очень ранним утром, дольше я терпеть не собирался… В общем, я шел, шел, был туман, я решил срезать путь и в парке налетел на мужика в черном плаще с белым черепом на спине. Еще один череп он держал в руках и бормотал какую-то чушь. Очень странный тип. Когда он меня рассмотрел, заорал что-то, схватил палку с земли и попытался меня ударить. А я его пнул, между ног, а потом добавил по голове. Не понравился он мне. За этим занятием нас застали следопыты. И представь, они меня даже поблагодарили, потому что с ночи гоняли этого типа по городу.