Спустя всего пятнадцать мигов, казавшиеся Сандре бесконечными, они подошли к центральному входу, который сейчас никто не караулит: большинство, по словам Илато, сидят именно у запасных выходов, поэтому они там и не пошли.

Осторожно приоткрыв входную дверь, которая, к облегчению Сандры, ничуть не скрипнула, беглецы вышли на улицу и быстрым шагом направились вперед, скрывшись в спасительной темноте. Лишь только когда они отошли меронов на двести от дома, Сандра смогла спокойно выдохнуть. Но, как оказалось, рано было радоваться.

Подняв голову, девушка уставилась на небо: на далекие звезды и большие яркие луны, неплохо освещавшие пространство. Было довольно необычно смотреть на звезды не из окна своей спальни, а вот отсюда, с улицы. Она давно себе этого не позволяла. Перед глазами замелькали картины счастливого детства. На глаза навернулись непрошеные слезы.

Внезапно дунул порыв холодного ветра, от которого слезы застыли и начали приносить дискомфорт. Быстро стерев их с глаз,  Сандра поплотнее укуталась в свой плащ и вопросительно посмотрела на Кота, полностью придя в себя.

— Сандра, не хочу тебя огорчать, — начал Кот, — но идти нам придется через лес, чтобы не привлекать излишнее внимание. Я знаю, что на территории твоего отца преступность практически сведена к нулю, но есть же небольшая вероятность на кого-нибудь нарваться. Ко всему прочему, если не брать в расчет вышесказанное, мы можем встретить стражников, которые сопровождали твоего отца, а сейчас возвращаются домой…

Не дослушав Кота, Сандра посмотрела на тропинку, ведущую в лес. Задержавшись на пару мигов, она медленно подняла взгляд выше и наткнулась на непроглядную тьму, в которой ей казались многочисленные глаза.… Глаза, следящие за ней, ни на миг не отводя взгляда. На сам о й тропинке, на деревьях, в траве… — везде ей мерещилось что-то страшное, казавшееся в ночной тени еще более ужасающим. В это время подул ветер, от чего листва на деревьях глухо зашумела, а в глубине леса кто-то громко ухнул…

Сандра непроизвольно вздрогнула, поспешно отводя взгляд и стараясь больше не смотреть в ту сторону: слишком многое мерещится ей. На скудное воображение она никогда не жаловалась, поэтому не удивилась бы, если бы вместо сгорбленной фигуры какого-либо существа (или, чего хуже, нежити!) было самое обычное старое дерево. Но разве перепуганному разуму это объяснить?

— Ты шутишь, Илато? Там же жутко!

— Струсила? Темноты боишься?

— Нет, не темноты, — покачала головой Сандра, — а того, что в ней прячется.

— Не волнуйся: я же с тобой. — Илато, обвив Сандру своим пушистым хвостом за колени, доверительно потерся о ее бедро. — Я не чувствую опасности, а все, что ты себе напридумывала, — всего лишь ветер. Из-за него шелестит листва, и скрипят деревья. Это и служит первым толчком для разбушевавшегося воображения. А дальше сознание довершает дело. Еще раз повторяю: не волнуйся.

— Только прошу: не отходи от меня далеко! — Прошептала девушка, начиная трястись не то от холода, не то от страха. — Будь в поле видимости. А еще лучше, чтобы ты касался меня.

Вздохнув, Илато протянул Сандре свой хвост, который послужит в роли поводка. Девушка схватилась за него, как за последнюю ниточку, которая может спасти ей жизнь. К несчастью для Илато, хватка была стальная.

— Давай полегче. Я уже хвоста не чувствую! Онемел, бедный.

— П-прости, — стуча зубами, ответила Сандра, ослабляя хватку. — Что-то ст-тановится сл-лишком х-холодно.

— Деревья нас не спасают, так как ветер с противоположной стороны дует. Пошли скорее. Ночь будет холодная, но в лесу будет все не столь ужасно. Благо деревья плотно друг к другу стоят.

С подозрением посмотрев на лес, Сандра судорожно вздохнула и, поправив плащ, быстро шагнула на тропу. В омут, так с головой…

Вздрогнув, открыла глаза и невольно потерла плечи быстрыми движениями. Словно я сейчас там и нахожусь. До сир пор помню тот могильный холод. А уж до чего зловещей была тишина! Даже Илато старался громко не говорить, словно боялся разбудить нечто страшное. Ну, по крайней мере, так я на тот момент думала. Но до чего же заметно трансформируется лес ночью. Помню, мне казалось, что эту ночь я не переживу, а, если повезет, то выйду из леса седая-седая.

Да, я трусиха. Никогда с этим не спорила. Наверно, то же самое чувствует новорожденный зверь, оставшийся в одиночестве. И страшно, и домой не вернуться, и выжить надо. К счастью, со мной был мой смелый Илато, который не бросит меня в беде.

Конечно, со временем я привыкла. Стала менее пугаться темноты. Мой разум окреп, перестал воспринимать все враждебно. Илато подействовал на меня весьма положительно, но, вряд ли конечно, я рискну идти одна в лес сейчас. Может, работа некроманта закалит мои нервишки? И я перестану так бояться? Все-таки все то, что я пережила, было мне в новинку.

Но, точно могу сказать, что если я не укреплю свои нервишки, то не работать мне некромантом! Здесь слабых не любят. Особенно слабых психически. Раздавят и все. Поломойка или разносчица — вот мое будущее.

А этого мне ой как не хочется…

И дело даже не в том, что отцу будет за меня очень стыдно или что я буду мало зарабатывать. Дело в том, что меня не будут уважать ни окружающие, ни я сама. Я же буду недалеко от социального дна. Да, нищей и безработной я не буду, но все же.… Родители всегда говорили мне: «Уважение — вот, что нужно человеку. Если его будут уважать, а не жалеть или оскорблять, то он сможет все. Все! Нужно уметь себя ставить в обществе, чтобы не было ни малейшего повода для оскорбления, для унижения тебя. Уважение — есть сила».

Я собиралась последовать их уроку.

Закрыв глаза, я только хотела снова вернуться к своим воспоминаниям, как меня резко и нагло отвлекли:

— Хватит бездельничать! — Нагло сев все на живот, Илато требовательно уставился в мои глаза. — Нашла, куда впустую тратить время. С чего это ты в памяти зарылась? Нечего копошить прошлое! Вот не пойму я вас, людей: зачем заново переживать неприятные воспоминания, которые приносят лишь боль и разочарование?

— Видно, зачем-то надо, иначе бы мы не совершали одну и ту же ошибку раз за разом. — Вздохнула я и приподнялась на локтях, от чего Коту пришлось слезть с меня, чтобы не упасть. — Порой, в прошлом есть какие-нибудь зацепки, подсказки — что-то, что может выручить в настоящее время.

— Боюсь, данные воспоминания тебе ничем не помогут. Они всего лишь напомнили, почему тебе пришлось пойти на эту безумную для тебя авантюру.

— Да уж, безумную…. В твердой памяти я бы ни за что не сбежала из дома, ведь не подготовлена жить мне дома. Эх, если бы не ты… — Погладила Илато за ухом и продолжила, вставая с кровати, — но знаешь, радость моя, я почему-то не могу отделаться от ощущения какой-то… неправильности. Все прошло как-то слишком просто и гладко. Я просто не могу перестать думать об этом.

— Странно, с чего бы? Раньше тебя такие мысли не занимали. — Илато задумчиво посмотрел на меня, зачем-то втянул ноздрями воздух, задумчиво пригладил усики, словно он был человеком, и уверенно продолжил: — Наверно, виноваты твои нахлынувшие воспоминания. Тебе просто кажется. Не обращай внимания. Просто прими тот факт, что раз в жизни нам жутко повезло. Шанс, что такое повторится, очень мал.

— Все равно. — Упрямо продолжила я. — Ничего не могу поделать!

— Можешь. Иди учить уроки. Отвлекись. А, если умственная активность тебя не отвлечет, я займусь твоей физподготовкой и вымотаю так, что ты вообще ни о чем думать не сможешь. — Спокойно заявил Кот, тем не менее, глядя на меня весьма серьезно. — И никаких отговорок!

Невольно улыбнулась его поведению. Мой маленький милый Илато. Как же мне повезло с тобой. Порой кажется, что я этого не заслуживаю. Но он — мой друг. Настоящий. Тот, кто несмотря ни на что, бросится помогать мне, даже если я не буду его просить; тот, кто придет ко мне посреди ночи и успокоит, если мне приснится кошмар; тот, кто не бросит, не предаст, не солжет и, наконец, тот, ради которого я готова на все. Даже, если придется, переступлю через все мои страхи, коих, поверьте, немало.