— Ваш ужин, — поклонившись, девушка поставила поднос на стол и мигом исчезла из комнаты. Гм. Я ж, вроде, не кусаюсь? Иль страшная такая?

«Ты же не одна клиентка. У нее работы выше крыши. Это ты дома на готовеньком сидела». — Илато, видимо, решил не упускать возможность ткнуть меня носом. Ну-ну. Я тебе еще припомню, зараза мохнатая.

Стоило мужчинам выйти, как я сразу разделась, небрежно бросив одежду на пол (хуже не будет: и так, выкидывать), и с нескрываемым наслаждением погрузилась в горячую воду. Сейчас главное занозу не посадить, а остальное не столь важно.

Полежав мигов десять, достала самодельную мочалку и с энтузиазмом стала шоркать себя, избавляясь от грязи, которой на мне явно не один слой, и пыли. Спустя полбоя бросила мочалку в воду и принялась за волосы. Вот тут-то повозиться надо подольше. Илато, увидев мой умоляющий взгляд, подошел ко мне и стал нещадно выдергивать из моих волос листья с ветками. Шасс! Точно лысой оставит!

«Терпи, Сандра, терпи, раз ходить нормально не умеешь».

«Опять двадцать пять, — вздохнула я, выдергивая очередной листик из челки. — В детстве меня не учили лесной жизни. Вот, если я хотя бы пару раз в поход сходила, то все могло бы быть по-другому».

«Не спорю, — кивнул Кот, выдергивая последний репей (а он-то там откуда?) из волос. — Вот и все. Намыливай голову, споласкивай и вылезай: вода уже холодная. Заболеть тебе еще не хватало».

«Мне льстит твоя забота», — фыркнула я, брызнув водой в Кота. Тот, как и всякий нормальный кот, зашипел, подпрыгнул и оказался на подоконнике, гневно сверкая глазами оттуда.

Невинно хлопнув глазками, сменила воду, тихо посмеиваться про себя. А что такого? Я же обещала припомнить! Вот за что-то одно припомнила. Осталось еще N-ное количество того, за что я обещала отомстить.

Когда вода совсем уж остыла, я, стуча зубами, вылезла и, быстро замотавшись в простыни (своей — чистой!), села за стол к своему весьма нескромному ужину. Илато, перестав дуться, присоединился ко мне.

— Надо было тебя не ждать, а есть сразу, — недовольно буркнул Кот, утягивая большую картофелину с тарелки. — Остыло же все!

«Тише ты, зараза! Забыл, что нельзя говорить вслух?»

«Но Сандра! Как это можно есть!?» — Негодование Кота было столь велико, что он, взмахнув лапой в недовольном жесте, чуть не опрокинул всю нашу еду.

«Осторожнее, мохнатый! Сейчас и этой еды лишимся! Если не нравится, то иди и мышей лови! Тут наверняка их много. А по мне, так это куда лучше, нежели несоленая пища, поджаренная на костре или кучка яблок, которыми особо не насытишься!»

Закинув ногу на ногу, отвернулась от бурчащего себе под нос ругательства Кота, и с независимым видом стала жевать котлету. И что ему не нравится? Вкусно и питательно. Даже денег не жалко. А он все: «Остыло да остыло…» У-у-у, привереда.

«А мышей я не ем, — донеслось с другого края стола. — Они невкусные, и жесткие, и маленькие. И вообще я мясо не ем».

«Когда приспичит, и не такое съешь, — улыбнувшись, протянула Коту тарелку с молоком (какие предусмотрительные работники!) в знак примирения. — Пей. Молоко холодное вкуснее».

Встав, взяла свой рюкзак и вывалила его содержимое на постель. Итак, что мы имеем? Кучу всего нужного и ненужного. Надо бы рассортировать что ли? Пока возможность есть. Но для начала найдем то, в чем ляжем спать и одежду на завтра. Пожалуй, посплю сегодня на полу. Страшновато мне, конечно, с компанией клопов и других насекомых спать. Илато, если что, согреет. Не замерзну в любом случае.

Так.

Это на выброс, это можно убрать поглубже, а вот это, наоборот, поближе. А это вообще что такое?

В общей сложности я потратила на сортировку вещей почти бой. Умаялась, конечно, неслабо, зато теперь все на своих местах.

«Угу. Первое время. Потом снова кавардак наведешь», — сонно отозвался Илато, лежащий на импровизированной постели. — Ложись уже. Доброй ночи».

«Сладких снов, — ответила я, устроившись поудобнее и обняв Илато. — Наконец этот дин завершился. А завтра… Завтра мы направляемся в столицу. Последний рывок, и мы почти у цели».

***

Какой-то наглый и упрямый лучик солнца так и норовил попасть мне в глаза, поэтому волей-неволей, но пришлось открыть их. Потянувшись, села на импровизированной постели, согнув правую ногу и положив на нее скрещенные руки. Так. Мозг еще окончательно не проснулся, а вот тело недовольно сообщает, что ему не понравилось спать на полу: спина болела, шея болела, копчик болел — все, в общем, болело. М-да. Даже на земле в лесу я спала получше. По крайней мере, проснувшись, могла встать без стонов.

«И спала бы на кровати. Кто ж тебе мешал?» — Илато, так же потянулся, растопырив все пальчики на лапках, и живо свернулся клубочком. Еще и хвостом глаза закрыл. Вон только нос и виден. К хорошей погоде знак.

«Клопы б мешали. Блохи, возможно. Хотя, ты не чешешься, вроде как. Или тебе они не страшны?»

«Не было тут клопов. Иначе я б тебе сообщил», — ехидно ответил Кот, приподняв хвост, открывая моему взору насмешливо сверкающие глаза.

«То есть я зря страдала, лежа на полу? Вместо того, чтобы спать на относительно мягкой кровати?»

«Для позвоночника полезно».

«Да что ты знаешь о позвоночнике и пользе для него? Такому тебя явно не учили. А говорить наобум — не дело, — с явным раздражением ответила я, борясь с огромным желанием кинуть в него подушку потяжелее или, того хуже, искупать его. — Слушай, сколько можно, а? Ты меня подкалываешь, потом — я, потом снова ты и так далее. Ведь так до бесконечности можно! Может, прекратим уже?»

«Нет, Сандра, иначе со скуки помру, да и тебе взбодриться порой надо. Ты слишком напряжена из-за всего происходящего. А так хоть расслабишься немного, пар сбросишь. Пусть хоть и на мне. Видеть тебя в состоянии, близком к истерике и панике, мне совсем не хочется».

На миг замерла от его слов.

«Эх, Илато. — Я села обратно на пол, протянула ноги, взяла Кота, положив его себе на ноги, и начала гладить его мягкий животик, который пора бы расчесать: войлоков-то появилось — точно стричь надо, — как же мне все-таки с тобой повезло. Хоть кто-то обо мне заботится, хотя и такими своеобразными методами. Ты уж прости меня, если срываюсь на тебе: я же не со зла».

«Да ладно уж. Напиши лучше записку с тем, что нужно заказать, а я, как верный обученный питомец, схожу и отнесу ее. Приведешь себя в порядок, пока меня нет. И убери с пола все, иначе обидишь хозяина таверны».

Кивнув, встала, достала грифель с бумагой и черкнула пару слов. Свернув записку, протянула ее Коту, который тут же схватил ее зубами и пошел к двери, виляя хвостом в такт каждому шагу.

— Только сильно не слюнявь ее. Или придется идти за новой. — Илато лишь фыркнул на мое заявление, а я отправилась на поиски расчески. Надо бы привести мою шевелюру в порядок. И зачем я вчера легла спать с сырыми волосами? Не у что было сложно подождать полбоя? Так нет же. Послушалась Илато.

Стоп!

Зараза мохнатая! А я-то думаю, с чего бы он решил добровольно куда-то сходить, а вон оно что! От разборок сбежал! И ведь еще сверкал глазками насмешливо, и усмехался в усы свои длиннющие! Почему же я не заподозрила ничего? У-у-у, прибью!

Подойдя к зеркалу, увидела на своей голове НЕЧТО! И как ЭТО расчесать? Вот же шасс! Так. Тихо, Сандра. Расстрел виновного потом, сначала — волосы. Начав с челки, расчесывала отдельно взятые пряди, стараясь не сильно выдирать волосы, иначе, такими темпами, скоро останусь лысой. А вот этого мне совсем не хочется: волосы свои я, как и любая девушка, люблю, несмотря на то, что они довольно тонкие и тусклые. Не хватает им витаминчиков, что поделать?

К тому времени, как вернулся Илато с работниками, несущими воду и завтрак (точнее, обед: время-то уже за полдин), я сумела привести в порядок свои волосы, заплела их в тугую косу и разобралась с одеждой.

Проигнорировав Илато, подошла к ведру с водой. Что может быть лучше, как с утра (пока я в путешествии, а не в Академии утро у меня начинается тогда, когда я проснулась) плеснуть себе в лицо прохладной пробуждающей водицы, которая прогоняет остатки сонливости? Правильно! Еще лучше, если после умывания тебя ждет вкусный завтрак, который поднимет настроение еще на уровень выше.