— Нет. Найдите старшего лейтенанта Светлова, пусть возвращается.

— А что делать мне?

Голос резко гаркнул:

— Ждать! Раз удержать власть не сумели…

Область отключилась. Анна поглядела на ссутулившиеся плечи капитана, на склоненную, тронутую сединой голову, спросила:

— Хотите я разыщу Светлова? На данный момент у меня возможностей больше.

Коломенцев взглянул ей в лицо:

— Не возражаю, если вы дадите мне возможность поговорить с ним.

— Хорошо. Я пришлю за вами машину, как только разыщем Светлова.

Капитан кивнул головой и вышел не прощаясь. Анна сразу же нажала на кнопку селектора:

— Олег, выясни, может кто–нибудь из ребят задерживал старшего лейтенанта Светлова. Он послан к нам из области четыре дня назад.

— Сейчас выясню.

Буквально через несколько минут он сам влетел в кабинет и посмеиваясь, сказал:

— Он четвертые сутки у нас в КПЗ «загорает»! Отказывался предъявить документы и сопротивление оказал. Привести?

— Да нет. Лучше я сама спущусь. Коломенцев уже уехал?

— Только что, все фасад милиции разглядывал.

— Пойдем, взглянем на этого опера…

Сразу же после разрыва с Юсуфом Анна переехала жить в деревню к бабушке. Дни стояли жаркие, работы было много, но она не жаловалась. Косила, полола, поливала, сушила сено, таскала воду на коромысле с дальнего колодца. Иногда бегала в лес, приносила ягоды, грибы. Варила варенье, компоты, мариновала и солила. Косила всюду, где только можно, сушила и перетаскивала к дому. Бабушка часто спрашивала ее:

— Зачем столько сена? Ведь у нас даже козы нет.

Анна улыбалась загадочно и продолжала косить. В колхозе начинался второй сенокос и, поговорив с председателем, она отправилась на колхозные угодья. В конце августа привела пятнистую корову, сказав изумленной старушке:

— Ну вот, теперь молочко свое будет!

Целый месяц она мучилась с пальцами — соски у коровы оказались на редкость тугими и знала она лишь машинную дойку, но Анна не сдалась. Постепенно дело наладилось. В конце сентября, со свинокомплекса, она притащила двух маленьких поросят. Их розовые пятачки забавно выглядывали из корзины. Поросята были суточными, но с помощью бабушки, девушка выходила их. Освободилось место библиотекаря в сельском клубе и Анна устроилась работать туда. Она умела шить, а так как читателей днем было не так много, перетащила в библиотеку ручную швейную машинку и принимала заказы на шитье. Деревенским это было очень удобно и работы прибавлялось с каждым днем. Председатель не возражал, теперь деревенские бабы не отпрашивались по три раза «на примерку в город». Анна снимала мерки в крохотной комнатушке–чуланчике и записывала книги в зале.

Прошла зима, отелилась телочкой в начале марта корова. Поросята уже выросли и в апреле зарезали одного на мясо. Бабушка на Анну только дивилась, а она в конце апреля купила двадцать цыплят и столько же утят. Возилась с ними, как с детьми: кормила творогом, тертой морковью, крошеными яйцами и не потеряла ни одного. В деревне сначала охали и ахали, глядя на ее трудолюбие, а потом привыкли. Внимания на ребят Анна совсем не обращала, да и времени на гулянки не оставалось. Поздно вечером она мгновенно засыпала, чтобы рано утром снова вскочить.

В июне в библиотеку неожиданно заглянул председатель. Внимательно оглядел аккуратно расставленные на полках книги, потом взглянул на сидевшую за столом Анну:

— Здорово! Я к тебе с просьбой.

Анна поздоровалась в ответ и молча глядела на главу колхоза, а он продолжал:

— Рук на сенокосе не хватает. Решили мы на правлении всех мобилизовать на заготовку кормов. Ты согласна хотя бы пару недель в поле поработать? Заплачу, как и колхозникам, осенью зерна дадим, соломы. Ну как?

Анна поднялась из–за столика:

— Хорошо. Но по воскресеньям библиотека будет работать. Согласны?

Председатель хлопнул ладонью по столу:

— Вот и ладно! Завтра в полседьмого к магазину. Да ты и сама знаешь.

Сразу же исчез за дверью библиотеки.

Светлов лежал на шконке, закинув руки за голову. Когда в замке повернулся ключ, он лениво посмотрел на открывшуюся дверь, но увидев вместо охранника женщину, медленно сел. Поправил рубашку. Она молча остановилась напротив и внимательно оглядела его с ног до головы, заметив про себя: «Крепкий парень, недаром мои архаровцы с фингалами». Вслух произнесла:

— Здравствуйте, Павел Юрьевич! Прошу прощения за задержание. Надеюсь, вы понимаете, что сами виноваты в случившемся? Почему не объяснили, кто вы и зачем прибыли?

Он настороженно разглядывал ее, но ответил спокойно:

— Здравствуйте. Я бы хотел узнать, что здесь происходит? Почему меня задержали? Где капитан Коломенцев?

Она перебила его:

— Вы все узнаете, а сейчас может выйдем отсюда?

Анна пошла к двери, но Светлов не тронулся с места и она оглянулась:

— Вы идете?

— Куда и зачем? Кто вы такая?

Анна улыбнулась:

— Обо мне вы уже слышали, я уверена. Что ж, представлюсь — Иноземцева Анна Николаевна. Я, на данный момент, Хозяйка Района.

Светлов, не веря, разглядывал ее. Затем шагнул следом, легко подхватив левой рукой джинсовый пиджак с нар.

Анна предупредила:

— Минуточку, у меня тут особая охрана за дверью. Сначала выйду я.

Павел провел рукой по щетине на подбородке:

— Побриться бы, себя в порядок привести, а то я здесь совсем опаршивел.

— Хорошо, ребята сейчас вам все организуют.

— Тогда может вы узнаете у них, где моя машина? В ней осталась сумка с бельем и бритвой.

— Машина здесь, в гараже стоит. Сами хотите сходить или пусть парни принесут? Предупреждаю — не делайте глупостей. Уйти мы вам не дадим, по крайней мере в ближайшую неделю. Можете выходить.

Светлов вышел и уставился на собак, а те, в свою очередь, разглядывали его. Он хмыкнул:

— Н-да! Такого я не ожидал. Я арестован?

— Нет. Просто мне не выгодно отсылать вас в область, когда вы ничего не знаете. Первое знакомство со мной и ребятами, признайтесь, оставило не лучшее впечатление? Разговор с Коломенцевым еще больше укрепит вас в вашей правоте. Но Коломенцев реальной силы сейчас не имеет и он многого не знает. А знает он лишь то, что дает ему выгоду. Остальное он «забывает» сказать. Не скрою, мы с ним старые противники.

Разговаривая, они дошли до дежурного. Анна кивнула парню за столом:

— Отдай ключи от машины и документы и проводи в гараж. Помоги Павлу Юрьевичу, если он что–то попросит.

Повернулась к Светлову:

— Даю вам час. Потом приходите ко мне в кабинет, ребята проводят. Побеседуем.

Светлов кивнул в ответ, собирая со стола документы и ключи. Анна поднялась наверх вместе со своей четвероногой охраной.

С запада медленно наползала свинцовая туча, а сена на поле было еще много. Стог, на котором стояла Анна, еще только начали метать. Люди торопились успеть до дождя. Работали сосредоточенно, лишь изредка раздавался чей–нибудь крик. Женщины быстро сгребали сено, мужики подтаскивали к стожарам и забрасывали вилами наверх. Анна принимала сено, утаптывала его, выравнивала стог, граблями показывая, куда положить очередной навильник. За неделю ее кожа обветрилась и потемнела от солнца, ноги и руки покрылись царапинами и порезами от травы, но она не жаловалась. Лишь по вечерам, обливаясь в огороде теплой от солнца водой, стонала от боли, так сильно щипало ранки от воды и ныло от усталости тело.

Стог был уже почти закончен, Анна выкладывала верхушку, с трудом удерживаясь за качающийся стожар. Наконец подали вики — большие ветки с листьями, чтобы пригнести сено сверху от ветра. Анна едва успела повесить их, как крепкий и резкий порыв ветра сбросил ее со стога. Она, падая, ухватилась за вику и молча висела на стоге, ожидая помощи и лихорадочно соображая, высоко ли до земли. Но все уже разбежались, первые крупные капли ударили по голове и спине. Снизу неожиданно раздалось: