И тут он вышел, хлопнув дверью, у меня от этого кружка с чаем выпала, а у Тири чайник с этим же чаем. Отец, грустно вздохнув, сказал что пойдёт его успокоит, и так же скрылся за дверью. Мы с Тири переглянулись. Я направилась в свою комнату, а Тири начал собирать осколки потерянных чашки и чайника.

Я шла по коридору в сторону своей комнаты. Но что-то потянуло меня дальше по коридору к следующей двери. Я приоткрыла дверь, осмотрелась, а затем полностью вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Перед моим взором была красивая просторная комната. Стены были молочного цвета, кроме стены около кровати, она была тёмно-синего. В центре комнаты стояла большая двуспальная кровать под белым покрывалом с синей градацией к краям, и замысловатым витиеватым узором из красивых синеньких цветочков. На кровати находилось девять подушек: две большие, такие же, как покрывало, четыре средних синих, две средние белые и одна подушка валик белой и синей расцветки. Светлый струящийся балдахин красиво оформлял изголовье кровати. Около кровати стоял небольшой диванчик белого цвета. Между огромными окнами стоял изящный письменный стол. Также в комнате были две прикроватные тумбочки с лампами, туалетный столик в углу между окном и стеной, несколько стеклянных и как будто парящих шкафов, большой молочный ковер в центре, на ковре было два кресла и чайный столик, кресла были повёрнуты к красивому камину, который смотрел на кресла и кровать. Шторы на окнах были из тёмно-синей ткани, а тюль придавала воздушности. Комната была среднего размера и очень просторна.

Меня потянуло к письменному столу. На нём были аккуратно расставлены и разложены разные книги, канцелярские предметы и бумаги, но в центре лежала красивая тетрадь. Она была чёрного цвета и красиво украшена драгоценными камушками. Мои руки сами потянулись к ней. На ощупь она была тёплая, я открыла её. На первой странице красивым почерком было выведено: «Дневник Кассиопеи Де ла Морт». Я прошла к креслу и мягко опустилась в него. Я знаю, что читать чужие дневники не красиво, но положить его я уже не могла. Какая-то неведомая магия привязала мои руки к нему и приковала мои глаза к его строчкам. Я погрузилась в чтение…

«… Я узнала, что за заклинание на моей любимой Белле!!!Ура!!! Это заклинание подавления воли и временной утраты памяти. Честно говоря, я была в шоке, когда это поняла. Во-первых, надо обладать большой силой, во-вторых жертва должна быть сильно ослаблена или слаба с рождения в магии, в физическом и психологическом плане. И только потом до меня дошло, что Белла была ослаблена после потери ребёнка, о котором не успела сказать Рудольфусу, после очередного задания. А мистер Реддл сильный волшебник, опять-таки сделавший это, под внушением этого пока не такого, уж старого интригана. Как он меня бесит! Опять посылал шпиона, чтобы узнать о нашей маленькой Герми и её даре. Как хорошо, что отец помог нам с Рабостаном установить новую усиленную защиту на поместье. Но думаю, будет лучше, если мы уедем из этой страны на какое-то время. Рабастан со мной согласен и уже придумывает какой-то гениальный план. Заодно я лучше и серьёзней узнаю о заклинании на Белле и Мистере Реддле. Его идеи помощи магглорождённым, действительно интересны и полезны для общества, но Дамболдор решил создать себе репутацию героя и спасителя. Испортить столько жизней и сломать двух детей – это зверство! Так всё Кесси успокойся. Пора собирать вещи и кормить свою непоседу – дочку…»

«… Итак, вот то, что удалось узнать о заклинании подавления воли и временной утраты памяти. Во-первых, звучит оно так «Memoriam relinquere, advena veniet ad me». Во-вторых, есть контрзаклинание – «Memoria et voluntate simul venit ad eum». Но есть загвоздка. Контрзаклинание подействует только от волшебника наложившего то заклинание. Заклинание на мистере Реддле очень старое и запрещено, но поскольку оно старое, то про него и забыли, а на то что забыли, закон не действует. Шикарные законы, не правда ли? Заклинание «Oblivisci et obedire» не имеет контр заклинания, но вывести его действие из организма можно и вполне выполнимо. Поскольку на Тома оно было наложено в порыве эмоции, то имеет ошибку. Периодически истинный рассудок возвращается и это удачное время для того, чтобы принять зелье самому. Эффект будет лучше и быстрее. Зелье усиления воли с примесью амортенции к любимому и правому делу «смывают» заклинание с человека. Поэтому первое что мне надо сделать это приготовить такое зелье и подгадать момент, когда рассудок вернётся, а Рабастан убедит выпить это зелье. Когда заклинание спадёт, Том вернёт Беллу, а мы разоблачим этого Дамбигада. Ха, теперь его так и буду называть…»

Так, ясно понятно, что мало чего понятно. Надо привести мысли в порядок и упорядочить их. А сейчас спать, спать, спать…

====== Глава 11. Время в Хогвартсе ======

Глава 11.

В это время в Хогвартсе.

– Рон, как ты думаешь, куда она делась? Я не видел её со вчерашнего обеда. – Я не знаю, где ее можно найти! Спроси у профессора. Она должна знать, – как-то немного равнодушно ответил Рыжий и пошёл на прорицания. Гарри пожал плечами и отправился к кабинету Макгонагалл.

Профессор трансфигурации сидела у себя за столом и перебирала пергаменты и письма от сов. В дверь постучали, и просунулась голова с непослушной чёрной шевелюрой, шрамом и круглыми очками.

- Профессор Макгонагалл, можно войти? У меня есть к вам вопрос. – сказал Мальчик- Который – Выжил.

- Конечно, мистер Поттер. Задавайте свой вопрос, – сказала декан Грифиндора, не отрываясь от бумаг.

- Профессор, я не могу найти Гермиону уже около полутора суток. Вы не знаете где она? – спросил герой магмира, явно переживая.

- Оу, мистер Поттер мисс Грейнджер вынуждена была уехать вчера домой, так как её отец попал в больницу с сердцем.

Гарри был огорошен, затем он поднял глаза на профессора и спросил:

- А когда она вернётся?

Профессор вздохнула, оторвалась от своих бумаг и посмотрела на Поттера:

- Не знаю, я отпустила её на неделю, мистер Поттер. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось и она скоро вернётся. Но Гарри, если что-то случится, я хочу чтобы ты и мистер Уизли её поддержали. Я могу рассчитывать на вас?

- Конечно, профессор, я помогу Гермионе в любых обстоятельствах. Она ведь моя единственная подруга, – Гарри улыбнулся и направился к выходу из кабинета.

- И ещё, – догнал Поттера голос Макгонагалл, – Пока никому не говорите. Хорошо?

- Да, профессор. Я понимаю. Если она захочет то сама расскажет,- и Поттер покинул кабинет трансфигурации.

Следующая неделя прошла для Гарри со скоростью беременной улитки. Он переживал и постоянно думал о Гермионе, в отличие от своего друга. Уизли, кажется, и вовсе забыл про Гермиону и активно подбивал клинья к Браун, а та и не сопротивлялась. Вот в один из завтраков в Большой Зал влетели совы. Одна из них, красивая и статная приземлилась на стол перед профессором трансфигурации. Минерва отвязала письмо от министерской совы и открыла его. Секунды две её глаза бегали по строчкам, а затем она побледнела, от Гарри не скрылось эта метаморфоза на лице декана. Минерва Макгонагалл передала письмо директору, а затем повернулась в сторону Гарри, вцепляясь своими глазами в его. Через пару минут директор поднялся со своего места и произнёс роковые слова:

- Дорогие студенты, прошу немного вашего внимания. Только что стало известно, что лучшая ученица за последние пятьдесят лет пропала. Мисс Гермиона Грейнджер попала в аварию со своей семьёй. Мистер и миссис Грейнджер погибли на месте, тело же мисс Грейнджер найдено не было. Возможно, ей удалось спастись, и сейчас ведутся её поиски. Это была вся информация, а сейчас прошу вас поспешить на уроки.

Сердце Гарри упало, и он побледнел, в зале же повисла гнетущая тишина. Все вспоминали эту ведьму. Даже стол Слизерина окутала тишина и подавленность. Ко многим в голову пришла мысль, что её просто похитили Пожиратели Смерти. Студенты медленно поднимались со своих мест и двигались в сторону выхода из Зала. Гарри тоже начал подниматься со своего места, как на его плечо легла рука декана его факультета.