Карие глаза в прорезях алой полумаски сузились, выдавая нетерпение сидящего напротив мужчины. Это единственное, чем палач показал свою заинтересованность в моей персоне.

Я, продолжая разглядывать нежданного визитера, незаметно проверила маскировку на своей ауре. Все на месте. Верхний слой, превращающий меня в человека, переливается стандартными для смертной радужными цветами. Нижний, изменяющий мою истинную сущность, – яркий, огненный. Он нужен на случай, если кто-то догадается, что я – нечеловек, и снимет фальшивую ауру. Второй слой сорвать практически невозможно, по крайней мере, не человеку. И даже не каждому магическому существу это под силу. Меня же навестил человек, могущественный маг, скрывающий уровень своей силы и позволивший, чтобы я догадалась об этом.

Плохо, очень плохо!

До того, как дверь моей камеры открылась и внутрь вошел худощавый шатен в алом плаще и маске палача, у меня была надежда, что я выберусь из переделки живой и практически здоровой. Теперь, когда мне позволили оценить его силу, шансов на спасение не осталось. Еще пара минут, и он проникнет под маску благовоспитанной месс[1] и наткнется на сияние нечеловеческого существа.

Правду говорит примета, что нельзя праздновать победу заранее!

После суда, где меня единодушно признали виновной, и визита палача оставалось тихо радоваться, что уровень силы здешних магов не позволяет понять, что я такое.

Захолустье мною выбрано не случайно, чтобы исчезнуть. Во-первых, далеко от столицы, и вероятность встретить знакомых равна нулю. Хотя это скорее предосторожность, некая привычка скрываться. За двадцать лет даже в памяти вампиров и фениксов события стираются. Во-вторых, здесь ничего не происходит. То есть не происходило до недавнего времени. И, в-третьих, сюда отсылают не самых умелых магов, следуя принципу «ну что может случиться в таком болоте?».

Я снова исподтишка посмотрела на гостя, восседающего на единственном табурете. Небрежно стянутые черной лентой на затылке волосы, алая полумаска закрывает лишь часть лица, высокий лоб, упрямый подбородок, резко очерченные губы, цепкие карие глаза.

Уверена, мой гость привлекателен и прекрасно знает об этом.

Полы длинного алого плаща распахнуты и открывают добротный дорожный костюм из оленьей кожи, достаточно простой, нет ни вышивки, ни тиснения на куртке и сапогах. В таком удобно путешествовать, не привлекая лишнего внимания.

Окружающие догадываются, что перед ними вельможа, но кто именно – неизвестно, и предусмотрительно сторонятся. Ведь путник может оказаться и князем вампиров, и одним из младших принцев оборотней, или кем похуже.

На поясе моего гостя типичное для палачей оружие – свернутый кольцом кнут и короткий меч. Третий атрибут представителей его профессии – кинжал – спрятан за голенищем сапога. Обычно палачи не выставляют оружие на обозрение, умело скрывая его под одеждой, но сейчас мне специально его продемонстрировали.

Палач говорить не спешил, изучал.

Я прекрасно знала, что он видит: совершенно непримечательной наружности месс, которой можно дать и двадцать пять, и тридцать пять, и сорок лет. Пепельную блондинку с редкими волосами тусклого мышиного цвета, собранными в тугой пучок. Девушку с невыразительными прозрачно-голубыми глазами, белесыми ресницами и кустистыми бровями, с поблекшей, сероватой кожей, бледными губами. Ту, которая прячет свою худобу под темно-серым платьем с воротником-стойкой и изрядно поношенными, но чистыми кружевами; кутающуюся в старую потертую шаль, накинутую на голову, потому что в тюремной камере холодно, как в погребе. Приличная месс, каких тысячи, увидишь и не запомнишь.

Над своей внешностью мне пришлось изрядно поработать при последнем возвращении. От настоящей меня осталось немного. Желание вернуть свой истинный облик и посмотреть, как я изменилась за прошедшие годы, возникало постоянно, но я вспоминала, чем сопровождался процесс, и делала выбор в пользу тускло-серой версии не-меня. Этот облик дался мне большим трудом, но оно того стоило – почти двадцать спокойных лет. Вполне прилично оплачиваемая должность библиотекаря. Маленький флигель.

И если бы не Мисса…

Я ни о чем не жалела и, попадись мне ессир[2] Зосли сейчас, поступила бы точно так же. Никогда не считала себя кровожадной. Даже когда другие на моем месте давно бы убили, я держалась… Пока не услышала шепот эха на том перекрестке. Я опоздала…

– Месс Гвен Кили?

Я согласно кивнула. С этим именем уже свыклась, почти забыла настоящее, имя рода даже мысленно боялась вспоминать, слишком много боли оно мне принесло.

И тут я почувствовала, как чужая магия проникает под первый щит.

Сопротивляться было бесполезно – палач явно знал, что я нечеловек. Пока он, просочившись под мою маскировку, изучал, что ему попалось, я терялась в догадках. Он не уничтожил щит, превращающий меня в человека, не вызвал солдат, чтобы засвидетельствовать раскрывшийся обман. Почему? Для него я преступница, которой вынесли приговор и которую собираются вскоре повесить.

К чему этот заинтересованный прищур карих глаз?

Ожидание было невыносимо, и я решила немного послушать палача, – эхо прошлого, вопреки бытующему мнению, оставалось не только на предметах, зданиях и других неподвижных и подвижных объектах, но и на людях, и животных. Просто оно было слабее, и не каждый мог его услышать.

Для полного погружения мне было необходимо закрыть глаза, но пристальный взгляд палача, продолжающего изучать мой щит и скрытую под ним фальшивую ауру, вынудил меня пойти на небольшую хитрость. Я потерла пальцами виски и ненадолго прикрыла глаза ладонью. У меня была всего пара секунд, потом мой гость заподозрит неладное.

Самым четким было последнее эхо – палач беседовал со своим коллегой, которого я видела раньше. Тот был искренне удивлен расспросами, касающимися меня, безродной библиотекарши, отвечал быстро и подробно, из чего я сделала вывод, что мой палач – отнюдь не простолюдин и выше собеседника по должности. Как всегда, эхо исказило голоса, украло слова, но разговор был не так давно, поэтому мне удалось примерно его воссоздать.

Палач оказался тут не случайно. Кто же его прислал? Неужели я зря надеялась, что время поможет и обо мне забудут? Неужели Он нанял палача? Мой гость решил подзаработать? Вероятно, и у дворян бывают плохие времена.

Палач из высшего сословия, и в этом я не сомневалась. Осанка, разворот плеч, выверенные жесты… Чтобы избавиться от этого, нужно приложить уйму усилий, практически сломать себя. Но сидящий напротив мужчина не скрывал своего происхождения.

И тут я совершила глупость. Попытавшись проверить догадку, продвинулась в глубь времени и, оценив услышанное, густо покраснела. Опять влезла не в свое дело. Несмотря на двадцать лет, проведенных среди людей простых, не склонных делать из личной жизни тайну более того, чем требовали приличия, я все же считала, что на то она и личная, чтобы не совать туда нос.

– Ну что, интересно? – В голосе палача прозвучал сарказм и холодный интерес.

Я испуганно вскинула глаза, понимая, что выдала себя. Осталось выяснить насколько. Подобные мне часто встречались среди огненных и ледяных, и таковыми являлись почти все белые. Я снова проверила щиты – оба были на месте. Верхний слегка смещен вмешательством мага, нижний цел. Сдержать вздох облегчения оказалось не просто, пришлось нервно потереть кончик носа.

– Итак, вы, месс, только что подслушали мою ссору с любовницей. Понравилось? – цинично осведомился палач, вытаскивая из кармана напоминающий брошь амулет.

Я сконфуженно отвела взгляд. Любовница моего гостя в выражениях не стеснялась, даже эхо не смогло сделать ее богатый лексикон менее насыщенным и выразительным. Очевидно, женщина брала уроки красноречия у портовых грузчиков. Хотя, если судить по вежливому и сухому обращению самого мужчины, она являлась трисс[3] – дворянкой. Я узнала имя своего гостя – Иден. Оно показалось мне знакомым. Но вспомнить, что я слышала о палаче с таким именем, не смогла.