Снегг стоял, кипя бешенством; он взглянул на Фаджа, потрясенного его поведением, на Дамболдора, чьи глаза мерцали за стеклами очков, ничего не выражая, и, развернувшись с такой яростью, что мантия со свистом взметнулась за спиной, вихрем вылетел из палаты.
— Коллега, похоже, слегка не в себе, — заметил Фадж, глядя ему вслед. — На вашем месте, Дамболдор, я бы понаблюдал за ним.
— Уверяю вас, с ним все в порядке, — безмятежно отозвался Дамболдор. — Просто его постигло… м-м-м… жестокое разочарование.
— Не его одного! — горестно вздохнул Фадж. — «Ежедневный Пророк» уж не упустит возможности посмаковать подробности! Загнать Блэка в угол и все-таки опять упустить его! Да еще этот сбежавший гиппогриф. Я стану всеобщим посмешищем! Ладно, мне пора в Министерство…. Сообщить о происшедшем…
— А дементоры? — спросил Дамболдор. — Надеюсь, они покинут школу?
— Да, конечно, мы уберем их. — Фадж рассеянно запустил пальцы в волосы. — Я представить себе не мог, что им взбредет в голову применить Поцелуй к ни в чем не повинному мальчику… Совершенно распустились, сегодня же ночью отправлю обратно в Азкабан. Не подумать ли нам о драконах на входе в школу?
— Хагриду эта мысль понравится. — И Дамболдор послал быструю улыбку Гарри и Гермионе.
Нарушители спокойствия вышли из палаты, мадам Помфри поспешила к двери и опять ее заперла, после чего отправилась в кабинет, что-то недовольно ворча себе под нос.
С другого конца палаты послышался тихий стон — Рон пришел в себя. Он сел, обхватив голову, и огляделся.
— Что… Что случилось? Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Вообще, что творится?
Гарри с Гермионой переглянулись. Панси и Драко сделали невинные лица.
— Сама объясняй, — сказал Гарри и отправил в рот очередной кусок шоколада.
Назавтра в полдень вся троица покинула больничный отсек. Замок был пуст. Наступившая жара совпала с окончанием экзаменов, и все, кто мог, отправились в Хогсмид насладиться всевозможными удовольствиями. Ни Рона, ни Гермиону Хогсмид не привлекал и они вместе с Гарри бродили вокруг замка, обсуждая удивительные события минувшей ночи и гадая, где теперь могут быть Сириус и Клювокрыл. Сидя у озера и наблюдая, как гигантский кальмар лениво вздымает над водой щупальца, Гарри на какой-то миг утерял нить беседы — он загляделся на другой берег. Ему почудился мчащийся прямо на него олень — как прошлой ночью…
На друзей упала тень, и, подняв глаза, они увидели Хагрида — лесничий вытирал от пота изрядно опухшую физиономию носовым платком размером с хорошую скатерть и лучезарно улыбался.
— Ну, понимаю… нечего радоваться… как все вышло ночью, — загудел он. — Ну то есть, что Блэк опять сбежал, и все такое. Но угадайте-ка что?
— Что? — наперебой закричали все, изображая любопытство.
— Клювик! Он сбежал! Он на свободе! Я того… всю ночь праздновал…
— Как замечательно! — воскликнула Гермиона, метнув на Рона, готового расхохотаться, укоризненный взгляд.
— Я, видно, не привязал его как следует… — Хагрид сияющим взглядом озирал луга. — Я вот только беспокоился… утром… н-ну… вдруг он где встретил профессора Люпина, но Люпин… говорит, никогда… то есть не ел никого в эту ночь…
— Что-что? — растерянно спросили Гарри и Рон.
— Да вы чо, не слыхали? — посерьезнел Хагрид.
— Хагрид, они же не из моего факультета, — вздохнула Гермиона.
— А что он сказал?
— Снегг, после того, как я вернулась, всем слизеринцам сказал, что профессор Люпин — оборотень. Да, кстати, я видела, как Люпин собирает вещи.
— Собирает вещи? — встревожился Гарри. — Почему?
— Драко сказал, что он отказался от должности, — сказала грустно Гермиона, — я сама не могла в это поверить.
Гарри вскочил на ноги.
— Пойду повидаюсь с ним, — сказал он друзьям.
— Но если он уволен…
— … мы ничего не сможем поделать…
— Все равно я хочу его видеть. Встретимся здесь.
Гостиная Слизерина
Гермиона разделилась с Роном и направилась к себе в гостиную, чтобы собрать вещи. Наконец, всё наладилось, и теперь ученики Слизерина забыли уже о том, что должно было случиться с гиппогрифом.
Девушка забежала в комнату и сразу же взмахнула палочкой, чемоданы сами открылись, вещи начали укладываться туда, все учебники, тетради и всё остальное. Лицо Гермионы сияло от счастья.
— Ну что, приедешь ко мне этим летом? — спросила Панси, — я буду жить с мамой, и мы хотели съездить на море, не хочешь с нами?
— С удовольствием, — улыбнулась Гермиона, — только в августе я хотела Драко к себе пригласить.
— Так, вы помирились?
— После того, как он мне с Гарри и Роном жизнь спас и помогал? Конечно, — воскликнула Гермиона, — и потом, я же вижу, что он сам сожалеет о поступке. Кстати, а чего Блейз такой довольный ходит? — Панси пожала плечами.
— Мерлин его знает, — вздохнула Панси, — сегодня вечером поезд, ты ведь помнишь?
— У меня пока что проблем с памятью нет, — сказала Гермиона.
Никто в Хогвартсе не узнал правды о том, что произошло в ту ночь, когда исчезли Сириус, Клювокрыл и Петтигрю. Сколько догадок выслушал Гарри в последние дни перед каникулами! К концу семестра Гарри услышал множество фантастических версий о том, что тогда случилось, но ни одна из них даже не приблизилась к истине.
Малфоя старшего исчезновение Клювокрыла привело в ярость. Ясно как божий день: Хагрид нашел способ тайком отправить гиппогрифа в какое-то укрытие. Непереносимое оскорбление — лесничий обвел вокруг пальца старшего и младшего Малфоев. А Перси Уизли больше возмущало бегство Сириуса Блэка.
— Если буду работать в Министерстве, предложу массу проектов по укреплению магического правопорядка! — распространялся он перед единственным слушателем — его подружкой Пенелопой.
Несмотря на прекрасную погоду и всеобщее веселье, несмотря на то, что друзья совершили почти невозможное для спасения Сириуса, Гарри и его друзья никогда еще не встречали конец учебного года в столь скверном расположении духа.
Разумеется, не одного его огорчил уход профессора Люпина. Весь класс Гарри переживал отставку профессора.
— Кого же они нам дадут в будущем году? — уныло вопрошал Симус Финниган.
— Может, вампира, — размечтался Дин Томас. Внезапно, их кто-то ударяет по затылкам. Повернувшись, они увидели Панси и Гермиону.
— Кто лучше научит нас защите от тёмных искусств, чем тот, кто так тесно связан с ними?
Результаты экзаменов были объявлены в последний день семестра. Гермиона и все её друзья сдали успешно. Гарри был очень удивлен, что не провалился на зельях, и заподозрил, что без вмешательства Дамболдора не обошлось.
Что же касается отношений Гермионы и профессора Снегга, то они ухудшились после того, что он плёл министру магии, пока они были без сознания.
В последнюю неделю поведение Снегга было и впрямь тревожно: и раньше неприязнь Снегга к нему была сильна, но теперь перешла все границы. Когда он глядел на Гарри, уголки его тонкого рта злобно подергивались, пальцы сжимались и разжимались, как будто хотели сомкнуться на горле мальчика.
Перси получил-таки высшие оценки по ЖАБА, а Фред и Джордж едва наскребли скудные баллы по СОВ. Но зато Гриффиндор, во многом благодаря блестящей игре близнецов в квиддич, третий год подряд победил в межфакультетском соревновании. Так что прощальный банкет проходил среди красно-золотого убранства, и гриффиндорский стол был самый шумный из всех. Даже Гарри, на время, забыв о Дурслях, ел, пил и смеялся наравне со всеми гриффиндорцами.
Когда слизеринцы шли к каретам, чтобы отправиться на платформу, Гермиону внезапно кто-то остановил. Повернувшись, она увидела Драко.
— Что такое? — удивилась она.
— Извини, что я так вёл себя весь этот год, — сказал Драко, — я…
— Всё нормально, не волнуйся. Вон, Блейз и Панси ид… — единственное, что удивило Гермиону, так это то, что Блейз и Панси держались за руки. Когда они подошли, Драко и Гермиона переглянулись. — Эм… Вы же ненавидели друг друга, точнее, Панси ненавидела тебя.
