— Нет! — резко осадил его четвертый Пожира¬тель смерти, колдун с тяжелым, жестоким лицом. — У нас приказ. Это должен сделать Драко. Давай, Драко, и побыстрее. — Однако решимости в Драко явно поубавилось. Он с ужасом смотрел в лицо Дамблдора, побледнев¬шее еще сильнее, опустившееся еще ниже, так сильно сполз старый волшебник по стене.
— По-моему, он и так не задержится на этом свете надолго! — сказал криворотый, и его сестра снова одышливо захихикала. — Посмотрите на него! Что с вами такое, Дамблдор?
— О, пониженная сопротивляемость организма, Амикус, замедление реакции, — ответил Дамблдор. — Короче, старость… когда-нибудь она, возможно, постигнет и вас… если вам повезет…
— Что такое, а? Что такое? — закричал обозлившийся вдруг Пожиратель смерти. — Вечно одно и то же, а, Дамби? Вы только болтаете и ничего не делаете, ничего. Не понимаю, зачем Темному Лорду вообще понадобилось вас убивать! Ну же, Драко, займись им! — Но в этот миг с лестницы снова донеслись уже совсем громкие звуки схватки, и чей-то голос прокричал:
— Они перекрыли лестницу! Редукто! РЕДУКТО! — Гермиона отчётливо услышала крик Блейза.
— Блейз! — крикнула Гермиона. Фенрир рыкнул, — вы не победили Отряд, верно? Просто щит поставили. И нас ещё слабаками называете?
— Молчать! — из толпы вышла Беллатриса, — нужно было их прикончить? Я бы с радостью, но мы пришли не за этим. Вперед, Драко! — но рука Малфоя тряслась так сильно, что он не мог толком прицелиться.
— Давайте-ка я, — прорычал Сивый и шагнул к Дамблдору растопырив руки и оскалив зубы.
— Остынь, Фенрир! — рявкнула Белла. Мелькнул свет, и оборотня отбросило в сторону, он ударился о стену и застыл у нее, пошатываясь, гневно тараща глаза. Сердце Гарри билось с такой силой, что он дивился — как это никто не слышит его, стоящего совсем рядом, лишенного заклинанием Дамблдора способности двигаться. Если бы только поднять руку, он смог бы ударить их заклятием из-под мантии-невидимки… — Действуй же, Драко, или отойди и дай сделать это одному из нас… — визгливо вскрикнула колдунья, но в этот миг дверь башни опять резко распахнулась и на пороге ее возник Снегг с волшебной палочкой в руке. Черные глаза его стремительно обежали всех, кто был здесь, от припавшего к стене Дамблдора до Пожирателей смерти, обозленно¬го оборотня и Малфоя.
— Профессор! — воскликнула Гермиона.
— У нас тут заминка, Северус, — сказал грузный Амикус, и взгляд, и волшебная палочка которого были неотрывно наставлены на Дамблдора. — Мальчишка, видать, не способен… — Однако имя Снегга произнес и другой голос, еле слышный.
— Северус… — Звук его ужаснул Гарри и Гермиону сильнее, чем все пережитое ими за нынешний вечер. Впервые в голосе Дамблдора прозвучала мольба. Снегг ничего не ответил, он сделал несколько шагов вперед, оттолкнув с дороги Драко. Ему хватило взгляда, чтобы Гермиона отошла в сторону. Трое Пожирателей смерти безмолвно отступили назад. Даже оборотень выглядел испуганным. С мгновение Снегг вглядывался в Дамблдора, резкие черты его лица казались протравленными отвращением и ненавистью. — Северус… прошу тебя… — Снегг, подняв палочку, направил ее на Дамблдора. За мгновение до вылета заклинания, Гермионе удалось прочесть мысли декана.
— НЕТ! — вскрикнула девушка.
— Авада Кедавра!
Струя зеленого пламени вырвалась из волшебной палочки Снегга и ударила Дамблдора прямо в середину груди. Гермиона завопила. Онемевший и неподвижный Гарри вопил не тише Гермионы, он вынужден был смотреть, как Дамблдора подбросило в воздух, на долю секунды старый волшебник завис под сверкающим черепом, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену башни и исчез. Гермиона подбежала к краю ещё до падения, попыталась схватить директора за руку, но поздно. Из глаз девушки хлынули слёзы. Пожиратели засмеялись. Они ликовали.
— Уходим, быстро, — сказал Снегг. Он схватил Драко за шиворот и протолкнул его перед собой в дверь; Сивый и возбужденно пыхтевшие низкорослые брат с сестрой последовали за ними. Когда они скрылись из глаз, Гарри почувствовал вдруг, что снова способен двигаться; то, что держало его сейчас, как парализованного, у стены, было не волшебством, но ужасом и потрясением. Он сбросил мантию-невидимку, когда жестоколицый Пожиратель смерти, оставшийся на верхушке башни последним, уже входил в дверь.
— Петрификус Тоталус! — Пожиратель смерти нырнул вперед, будто его ударили в спину чем-то твердым, и повалился, точно восковая фигура, но еще до того, как он ударился об пол, Гарри перескочил через него и полетел по темной лестнице вниз. Ужас раздирал ему сердце. Он должен найти Дамблдора и нагнать Снегга! Каким-то образом эти две задачи оказались связанными воедино… Он сумеет все исправить, если найдет их обоих… Дамблдор не мог умереть… Проскочив последние десять ступеней винтовой лестницы, Гарри замер на месте и поднял над собой руку с волшебной палочкой: в тускло освещенном коридоре стояла густая пыль, половина потолка обвалилась в ходе так и продолжавшегося здесь сражения. Еще не успев понять, кто с кем бьется, Гарри услышал ненавистный голос, крикнувший:
«Все кончено, уходим!» — и увидел Снегга, исчезающего за дальним поворотом коридора — по-видимому, ему и Драко удалось проскочить поле боя, не понеся никакого ущерба. Гарри метнулся за ними, и в тот же миг из толпы сражающихся выскочил и бросился на него один из бойцов: то был оборотень, Сивый. Он обрушился на Гарри, прежде чем тот успел поднять палочку. Гарри упал на спину, грязные, нечесаные волосы накрыли ему лицо, нос и рот наполнились смрадом пота и крови, он ощутил на шее горячее, алчное дыхание…
— Петрификус Тоталус! — Гарри почувствовал, как Сивый обмяк на нем, и, напрягая все силы, столкнул с себя оборотня и перекатился по полу, уворачиваясь от летящего к нему зеленого луча; затем вскочил и, пригнувшись, стремглав понесся в самую гущу битвы. Под ноги ему подвернулось что-то вязкое, скользкое, Гарри запнулся — два тела лежали лицом вниз в луже крови, но выяснять, кто это, времени не было. Впереди полыхнули языками пламени пряди рыжих волос — это Джинни билась с грузным Пожирателем смерти, Амикусом, метавшим в нее заклятие за заклятием, от которых она ловко увертывалась. Амикус хихикал, игра явно доставляла ему удовольствие:
— Круцио! Круцио! Долго ты так не протанцуешь, красотка…
— Остобленей! — выкрикнула Гермиона. Заклинание ударило Амикуса в грудь — он взвиз¬гнул от боли, как свинья, подлетел в воздух и, врезавшись в стену, сполз по ней и исчез из виду за Роном, профессором МакГонагалл и Люпином, каждый из которых бился со своим Пожирателем. За ними Гарри и Гермиона увидели Тонкс, дерущуюся с огромным светловолосым колдуном, который метал во все стороны заклинания, так что они, отражаясь рикошетом от стен, разлетались повсюду, — одно выщербило камень стены, другое разбило ближайшее окно…
— Ты не пойдёшь один! — крикнула Гермиона.
— Он убил его…. Убил… — рычал Гарри.
— Или мы пойдём вдвоем, или ты не пойдешь никуда! — крикнула Гермиона ещё раз.
— Позаботься о теле Дамблдора, а я за Снеггом.
— ГАРРИ! — взвизгнула Гермиона.
Парадные дубовые двери стояли настежь, из них лился свет на подъездную дорожку и лужайку перед школой. Медленно, неуверенно, на ступеньки крыльца выходили ученики и преподаватели в ночных халатах, нервно оглядываясь в поисках каких-либо признаков скрывшихся в ночи Пожирателей смерти. Но глаза Гарри были прикованы к земле у подножия самой высокой из башен замка. Ему казалось, что он различает лежащую там, на траве черную, бесформенную груду, хотя, на деле, он находился еще слишком далеко от башни, чтобы увидеть что-то. Но, даже безмолвно глядя туда, где, как он думал, должно лежать тело Дамблдора, Гарри заметил, что уже многие идут в ту сторону.
Возле тела Дамблдора уже сидела на коленях Гермиона. Он был ей так же дорог, как и остальным, даже дороже, Гарри. Она плакала, положив руки на грудь мёртвого директора. Гермиона была обессилена, подавлена и сломлена, хотя раньше никто не мог её сломить. За одну ночь сломались жизни всех, кто был в школе, без исключения.
