- А сегодня вечером…
- Я вызвался отнести Кубок в лабиринт, — прошептал Барти Крауч, — и там превратил его в портал. План моего хозяина сработал. Он вернул себе силу, и я буду вознагражден так, как никто из волшебников не смеет и мечтать.
Лицо его снова озарилось безумной улыбкой, и голова безвольно свалилась на плечо. Рядом с ним, не переставая всхлипывать и причитать, сидела на полу Винки.
Дамболдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили веревки и обвились вокруг Барти.
Директор повернулся к профессору МакГонагалл.
- Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Гарри наверх?
- Конечно, — ответила профессор МакГонагалл. У нее был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь ее подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твердой рукой направила ее на Барти Крауча.
- Северус, — обратился Дамболдор к Снеггу, — пожалуйста, попросите мадам Помфри спуститься сюда. Нужно отправить Аластара Грюма в больничное крыло. Затем найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле.
Снегг молча, кивнул и вышел. Директор перевёл взгляд на учеников:
- Я удивлен вашей смелости, – сказал Дамболдор, – удивлён, что именно вы оказались здесь раньше нас. Как вы узнали, что Грюм не настоящий? – все посмотрели на Гермиону, – мисс Грейнджер?
- Все шишки мне… – огрызнулась Гермиона, – я попросила Рона, Блейза и Драко на всякий случай проследить за Грюмом до кабинета, и мы с Панси случайно потом столкнулись с ними в коридоре.
- Не доходя до кабинета, Грюм выронил палочку, мы решили показать её Гермионе, – сказал Рон. – Панси использовала заклинание…
- Приори Инкантактем, – напомнила Панси.
- Да, – кивнул Рон, – и мы увидели последнее заклинание, которое вызывает Чёрную метку. Также, палочка именная, а такие палочки имеют только Пожиратели смерти. Мы выбили две двери, прежде чем зашли в кабинет и спасли Гарри.
- Пришлось связать Грюма, – сказал Драко, – по крайней мере, пока вы не придете.
- Я горжусь вами, – тепло улыбнулся Дамболдор, – Гарри?
Гарри встал и снова покачнулся: пока он слушал рассказ Крауча, он почти не замечал боли в ноге, а теперь она вспыхнула с новой силой. Он почувствовал, что его всего трясет. Дамболдор взял его за руку и вывел в темный коридор.
- Поднимемся сначала в мой кабинет, Гарри, — тихо сказал директор. — Там нас ждет Сириус. Остальные возвращайтесь в свои спальни.
Когда по прошествие месяца Гарри оглядывался назад, он обнаружил, что не так уж и много воспоминаний осталось у него об этих днях. Похоже, память не смогла сохранить все пережитое. Оставшиеся воспоминания были одно тяжелее другого. Хуже всех была встреча с родителями Диггори, которые пришли в больничное крыло на следующее утро.
Они не обвиняли его в происшедшем, наоборот, оба благодарили за то, что он вернул им тело Седрика. Мистер Диггори то и дело всхлипывал, а миссис Диггори от горя даже плакать не могла.
- Значит, он совсем не страдал, — сказала она, когда Гарри рассказал им, как умер Седрик. — И знаешь, Амос… он умер сразу же после того, как завоевал Кубок. Должно быть, он был счастлив.
Когда они встали, чтобы уйти, она посмотрела на Гарри и сказала:
- Ты теперь берегись, Гарри, будь осторожнее. Гарри схватил с тумбочки мешочек с золотом.
- Возьмите это, — пробормотал он. — Это ведь Седрика, он первым добрался до него, возьмите…
Но она попятилась от него со словами:
- Нет-нет, это твое, дорогой… мы не можем… оставь себе…
На следующий вечер Гарри вернулся в башню Гриффиндора. Рон рассказали ему, что Дамболдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте. Гарри заметил, что многие обходят его стороной, а некоторые начинают шептаться друг с другом, когда он проходит мимо. Он понял: читали статью Риты Скитер о том, что он неуравновешен и может представлять опасность. Может быть, даже строят свои собственные версии смерти Седрика. Гарри это не волновало. Больше всего ему нравилось быть с Роном и Гермионой и болтать о чем-нибудь постороннем или просто молча сидеть рядом, когда они играют в шахматы. Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах. Они просто ждут какого-то знака, известия о том, что происходит за стенами Хогвартса. Раздумывать, что может случиться, не имеет никакого смысла, пока это не случилось. Они лишь однажды заговорили об этом — когда Рон рассказал Гарри о разговоре миссис Уизли с Дамболдором перед отъездом домой.
- Так значит, Поттер поедет сразу к Рону? – спросил Блейз, когда они с Драко собирали вещи.
- По крайней мере, так сказала Гермиона, – ответил Драко, – это к лучшему.
- Почему?
- Ты понимаешь, что Он вернулся, Блейз?
- Понимаю, не дурак… – огрызнулся Блейз.
- Как бы я ни ненавидел Поттера, если он останется один, то настолько погрузится в себя, что всем станет дурно. А я не хочу видеть Гермиону со слезами на глазах.
- Так, ты признался ей? – Драко усмехнулся, – значит, признался.
- Она сказала, что рада, что не безразлична мне, – сказал Драко, закрывая чемодан, – но так ничего толком и не ответила.
- Пойми её, чувак, – сказал Блейз, – не каждая девушка будет встречаться с парнем, даже если он ей и не безразличен. Разве это не делает нашу Герми особенной? – Драко стукнулся с Блейзом кулаками.
- Поэтому она мне и нравится, дружище.
(Прим. Беты. Вот кретины!))
Гарри боялся Прощального пира, который всегда был таким праздничным, таким радостным — ведь на нем объявляли факультет-победитель. После возвращения из больничной палаты Гарри не ходил в Большой зал, когда там было особенно много народу, и старался, есть попозже, чтобы избежать любопытных взглядов.
Когда они с Роном, Гермионой, Блейзом, Панси и Драко вошли в зал, они сразу заметили, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета. Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным. Гарри тут же понял, что это — дань уважения Седрику.
За столом преподавателей сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему. Но, несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Гарри не мог его винить в этом: подозрительность Грюма должна была только усилиться после десятимесячного заключения в собственном сундуке. Стул профессора Каркарова был пуст. Садясь на свое место, Гарри задумался, где же Каркаров сейчас, поймал его Волан-де-Морт или нет?
А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снегг. Их взгляды на мгновение встретились, когда Гарри посмотрел на него. Трудно было понять по лицу, о чем он думает. Выглядел он, во всяком случае, таким же мрачным и неприятным, как и всегда. Гарри еще долго вглядывался в него, после того как Снегг отвел глаза в сторону.
Что сделал Снегг по заданию Дамболдора в ту ночь, когда вернулся Волан-де-Морт? И почему, почему Дамболдор так уверен, что Снегг действительно на нашей стороне? Дамболдор в Омуте говорил, что Снегг был нашим шпионом, что он действовал против Волан-де-Морта, «несмотря на огромный личный риск». Может быть, он снова пойдет на это? Может, он уже вступил в контакт с Пожирателями смерти? Сделал вид, что никогда не переходил на сторону Дамболдора, что, как и сам Волан-де-Морт, все это время он лишь ждал подходящего момента?
Размышления Гарри прервал профессор Дамболдор, который поднялся со своего места. В Большом зале и до того было совсем не так шумно, как бывало раньше, а теперь и подавно повисла тишина.
