— Гостиную уже починили с помощью заклинаний, — сказала Гермиона, — однако не понятно, для чего похитителю моя книга…

— Гермиона… — прошептала Панси.

— Что?

— Разве не оттуда ты брала рецепт для Оборотного зелья? — спросила Панси.

— Да, но… — Гермиону осенило, — там множество других зелий, не факт, что книга была похищена именно из-за этого рецепта.

— Те рецепты можно найти и в других запрещённых книгах, а Оборотное зелье можно сварить лишь по той книге, которую ты брала, — сказала Панси, — ты ещё на втором курсе это говорила. Но зачем кому-то понадобилось варить это зелье?

Теперь понятно, почему Снегг устроил недавний переполох среди учеников. Кто-то осмелился залезть в его личное хранилище и взять ингредиенты для опасного зелья, по словам Снегга, однако он не уточнял, какого именно. Однако Гермиона была неприятно удивлена, когда он обвинил её и Панси в похищении этих ингредиентов. Теперь Гермиона понимала, по какой причине. Ведь он знал, что на втором курсе Гермиона сварила это зелье, и теперь, он думал, что она решила сделать это во второй раз.

Напряжение перед завтрашним первым этапом всё росло и росло. Особенно Гермиона видела недовольные лица гриффиндорцев, среди которых была и недовольная физиономия Рона, он косо поглядывал на Гарри, который подыскивал нужную форму для испытания. Панси уверяла Гермиону, что у них всё наладится, и Гермионе пришлось верить на слово.

Также, Гарри рассказал Гермионе о разговоре с Грюмом, и что тот посоветовал взять ему свою метлу на задание. Гермиона обучила его использовать манящие чары, ведь он их так и не усвоил ещё со второго курса. Наконец, когда ему это удалось, Гермиона могла вздохнуть спокойно.

Уроки закончились в полдень, чтобы, не торопясь, дойти до загона. Что они там увидят, они, конечно, еще не знали.

Гарри чувствовал странную отстраненность. Ни на доброе слово, ни на насмешки («Поттер, захвати с собой пачку бумажных платков!») внимания не обращал. Не до того. Нервное напряжение было так сильно, что он даже подумывал, не махнуть ли рукой и малодушно послать всех подальше, когда придет время идти к драконам?

Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что сидел на первом уроке — истории магии, а уже обед… Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к нему. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них.

— Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.

— Иду. — Гарри поднялся — вилка со звоном упала на тарелку.

— Удачи тебе, Гарри! — шепнула Гермиона.

— Угу, — буркнул он, не узнав собственный голос. Вместе с профессором МакГонагалл покинули зал. Ей тоже было не по себе. Лицо встревоженное, как у Гермионы. Сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень, МакГонагалл опустила руку ему на плечо.

— Не бойся, — сказала она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай все, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке?

— Да, нормально…

Предпоследним вышел Крам, и Гермиона вместе с друзьями на трибунах, заворожено наблюдала за его попытками усмирить дракона. В итоге, он послал световые чары в дракона, и пока тот был сбит с толку, завладел яйцом.

Аплодисменты сотрясли морозный воздух, как будто разбилось огромное зеркало. Крам завершил раунд, настала очередь Гарри.

Гарри поднялся на ватных ногах, смутно осознавая происходящее. Он ждал. Вот и свисток. Гарри вышел из палатки, чувствуя, как страх накалился в нем добела. Он брел мимо деревьев, брел, брел и, наконец, загон.

Все предстало перед ним как в цветном сне. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Болеют они за него или нет? Какая разница! Пришла, пора действовать… Предельно сосредоточился…. Это единственное спасение…

Он поднял палочку и крикнул:

— Акцио «Молния»!

И стал ждать. Всеми фибрами души, надеясь, боясь… вдруг чары, не сработают, вдруг она не явится…. Казалось, Гарри смотрит на все сквозь мерцающее летнее марево. И загон, и люди вокруг колыхались, странно плыли…

Сработало! Он слышит, как мчит к нему его «Молния», со свистом рассекая воздух. Летит вдоль опушки, уже в загоне, зависла позади него, ожидая наездника. Зрители зашумели, сильней… Бэгмен что-то крикнул, но Гарри уже ничего не слышит… и зачем!

Перекинул, ногу через метлу взлетел. И тут произошло чудо.

Гарри взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру, лица зрителей стали как булавочные головки, хвосторога — не больше собаки. И Гарри понял: внизу осталась не только земля, но и страх… Он снова в своей стихии.

Просто еще один матч по квиддичу! Матч с очередным соперником — хвосторогой. Да, противник ужасен, но он ему по зубам.

Гарри глянул на кладку яиц, вон оно, золотое, блестит на фоне серых. Сохранности ради, все лежат между передних лап драконихи.

— Отлично, — скомандовал себе Гарри. — Тактика отвлечения…. Вперед!

Спикировал. Голова хвосторога за ним. Гарри это предвидел и вовремя вышел из пике — там, где он был секунду назад, хлестнула огненная струя. Не привыкать, от бладжера уворачиваться не легче.

Зрители взревели.

— Вот это да!!! Ну и полет!!! — комментировал Бэгмен, но Гарри его не слышал. — Видели, мистер Крам?!

Гарри взлетел выше, описал круг, хвосторога следила за ним, вращая головой на длинной шее. Сейчас довертишься, голова закружится…. Но нельзя уповать на удачу, как бы опять огнем не стрельнула…

Хвосторога разинула пасть, а Гарри нырнул вниз. На сей раз повезло меньше. Избежал пламени, но дракониха махнула хвостом, Гарри ушел влево, длинный шип задел плечо и порвал мантию. Плечо как ужалили. Трибуны зашлись в беззвучном крике. Ничего, царапина неглубокая… Гарри развернулся, подлетел к хвостороге и стал кружить у нее над спиной. Кажется, то, что надо.

Хвосторога не взлетает, стережет яйца. Извивается, расправляет, сжимает крылья, держит Гарри под прицелом желтых, устрашающих глаз. Но отойти от яиц боится. А Гарри именно это нужно, иначе про яйцо можно забыть… Штука в том, чтобы осторожно, постепенно вынудить ее к этому.

Он летал то в одну сторону, то в другую, соблюдая расстояние — под драконий огонь попадать нельзя. Но надо и угрожать, пусть беспокоится. Голова драконихи крутилась за ним, вертикальные зрачки наблюдали, клыки скалились. Внезапно, дракониха хватает метлу Гарри и со всей силы размахнувшись, откидывает парня в пропасть.

— О, МЕРЛИН! ГАРРИ! — закричала, что есть силы Гермиона.

Примерно минуту от него не было ни слуху, ни духу. Все на трибунах начали беспокоиться, как вдруг… Из пропасти вылетел Гарри.

Он взмыл выше. Шея у хвосторога удлинилась, голова поднялась, как у змеи по велению заклинателя.

Гарри взлетел еще метра на два, дракониха издала вопль отчаяния. Он муха, которую она жаждет прихлопнуть. Хвост ударил еще раз, но Гарри вне досягаемости. Стрельнула огнем, он увернулся, дракониха широко раскрыла пасть.

— Давай, давай, — дразнил Гарри, то приближаясь, то отлетая. — Я здесь. Схвати меня. Лови! Вот так…

И дракониха не выдержала, расправила черные крылья размером с небольшой самолет. Гарри среагировал мгновенно. Не успела дракониха понять, в чем дело, куда делся враг, а он уж стремглав мчался вниз к гнезду яиц, незащищенному когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх.

— УРАААА! — закричали трибуны, — ГАРРИ! ГАРРИ! ГАРРИ!

— Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!