— Мерзкая глупая девчонка! Ты во что превратила дом?! А лаборатории?! Ты, косорукая немочь, куда своими граблями полезла?! Выпороть тебя надо! Ох, где же мои годы?! За что мне такое наказание?! Совсем потомки от рук отбились! О, горе мне! Мордред! А запасы?! А склады?! Позор на мои седины! — активно выражал он свое недовольство, бегая по коридорам. Кто бы мог подумать. Такая прыть в его-то годы... После того, как он начал поливать грязью родителей, породивших такое чудовище, как я, я не выдержала и сама на него заорала:

— А сам-то?! Старый пень! Меня одну оставили, заперли в четырех стенах и гулять?!

Отдыхали, да?! А голодный ребенок ночами не спал, страдал…

— Этот ребенок сам кого хочешь страдать заставит! Кто нас из дома выжил?! При живых-то родителях хозяйкой решила заделаться?! Тьфу на тебя, мордредово отродье!!

— Так научили бы, как надо! — психовала я, продолжая орать на противного деда, — вы же взрослые? Знаете, как надо?! Так и учили бы, а не плевались!! Это вообще верх безобразия! Плеваться в собственном доме!

— Я?! Я?! — он, видимо, даже не думал сбавлять обороты, — да я тебя научу, я тебя так научу, что на всю жизнь запомнишь, как старшим перечить и как вместо зелий всякое дерьмо варить! Клянусь магией, я тебя всему научу! — истерично кричал старик размахивая посохом. Я отвлеклась на непонятную вспышку света, и мне тут же прилетело этим самым посохом по лбу. Из глаз брызнули слезы.

— Уу, старый хрен! Я тебя в гроб закатаю и сама гвоздями крышку прибью! Скотина, больно же! — и я со злостью лягнула его в колено. И ведь попала же! Опрокинувшийся старик на всех языках начал поносить меня и мою родню, упоминая при этом алкоголь, венерические заболевания и почему-то гоблинов. Понять не смогла ни слова, но то, с каким выражением и экспрессией он орал, не оставило сомнений. Матерится, старый хрен!

— Да ты сам мой предок! Это я тебя должна спросить, как ты там гоблинов оплодотворял и в каких позах, что родилась такая непутевая я! — продолжала я наш концерт. Деда аж дар речи потерял. Беззвучно открывая и закрывая рот, он судорожно схватился за грудь. Я даже немного испугалась, что довела старого пердуна до инфаркта. Но это ископаемое хрен чем проймешь! Он быстро вытащил из-за пазухи маленький череп, и в меня полетели черные молнии. Попа сразу почуяла неприятности, и я с низкого старта кинулась бежать.

Мордредовы яйца! Так страшно мне не было никогда! Сердце стучало как заводное, воздуха не хватало, зато я без всякой магии бегала по потолку и проявляла чудеса акробатики. Ну, кто же знал, что старый хрен владеет некромантией?! Убить не убьет, но черт! Лучше бы убил! Забег окончился неожиданно. Прибыл папа. С победным возгласом счастья я сиганула с крыши (меня даже не испугала высота в семь этажей. По сравнению со стариком — это были цветочки) и тут же спряталась за папину спину.

Дед, окруженный подозрительной черной дымкой (даже представлять не хочу, что это!), тут же кинулся на новые баррикады и с размаху впечатался в невидимый барьер, от чего со стоном сполз на землю, обхватив голову руками. Я злобно расхохоталась, показала старикашке язык и руками изобразила, где я его видела и на чем вертела.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?! — гаркнул отец так, что, выкручивая фиги, я запуталась и рухнула на землю. Испепеляющий взор отца ненавязчиво так говорил мне, что самое время бежать. И я испуганно попятилась, прикрывая попу руками.

— Это не я! Это все он! — испуганно заблеяла я, обеими руками указывая на дедушку. Дедушка скрипнул челюстью (таким мумиям даже вставные зубы не ставят из соображений экономии! Помрет же с минуты на минуту!) и набалдашником трости жахнул мне по голове. А там прежняя шишка еще зажить не успела! Я разрыдалась и осела на пол. Папа в отместку шарахнул в деда неслабой такой молнией. Да так, что запахло паленым. И Экспеллиармусом обезоружил. Лишившись палочки, черепа, посоха и трости, старик неведомо откуда выудил ремень, которого тоже вскоре лишился.

— А теперь объясните, почему меня срывают с важного приема у английской королевы, и я должен мчаться на всех парах домой, чтобы этот самый дом не развалили?! Дедушка, ты чем думал?! Тебе запрещено использовать темную магию! А ты, Молли?! Кто мне обещал, что больше неприятностей не будет, что будет вести себя как взрослый и, что тебе я могу доверить мэнор?! Кто меня уверял, что является взрослым и адекватным человеком и, что ему можно не лечиться в Мунго?! Что за безобразие?! Вы что, маленькие дети?! Я должен вас в угол поставить и разжевать, как должны вести себя взрослые?! Дед, ты во что дом превратил?! Дочка, как маме будешь объяснять то, что за неполный месяц ты умудрилась развалить дом, который века простоял?! Мне взять ремень? Деда, Молли?! – мы с дедом в позе провинившихся детей разглядывали землю под ногами и старательно делали вид, что мы раскаялись и осознали свою вину.

— Молли, от тебя я такого не ожидал. Где теперь будут жить наши родственники? А их дети? Ты же их всех позвала к нам домой, и для чего, спрашивается? А ты, деда, чего молчишь? Долго еще будешь вести себя как ребенок? Ладно Молли, она еще соплячка маленькая, но тебе уже за две сотни лет! От тебя я не ждал такой безответственности! Тебя по всему миру разыскивают за преступления, а ты подставляешь себя и своих внуков, применяя магию?! А если бы я не успел вовремя, и сюда прибыли бы охотники или наемники?! Ты подставил под удар семью и клан, ты это осознаешь? – нам сказать было нечего.

В тягостной тишине послышался скрежещущий звук со стороны дома. Оглянувшись, мы с удивлением увидели, как частокол на крыше оседает и сама крыша исчезает за стенами. Стало очень стыдно. Под уничтожающим взглядом отца мы с дедом одновременно пообещали, что все исправим. Взгляд отца переместился на небо, он покачал головой и исчез. Оставшись наедине, мы с дедом гневно сверлили друг друга взглядом. Молча. Появившиеся гоблины сразу принялись за оценку будущего ремонта. Я потихоньку пошла в сторону дома. Надеюсь, подземные этажи сохранились, и нам будет, где ночевать. Да и склады с ингредиентами жалко. И зельеварню тоже. И много чего еще.

Отец нас не простил и заставил работать с гоблинами. Мы разбирали завалы и убирали мусор вручную. Временно мы все поселились в чудо-палатки, напоминавшие небольшие дачные домики. На улице потеплело, снег растаял. Гоблины снесли верхнюю часть дома подчистую и освободившееся место стали зачаровывать. Магией и рунами. Я сунулась было под руку, но меня мягко выпроводили. Обидно. Меня не восприняли всерьез. Хотя тут-то как раз нечему удивляться, мда.

Единственные, кто был просто в восторге от произошедшего, это мои братья. По их мнению, я на поприще шалости разом переплюнула все их достижения! Поэтому они меня уважают. И искренне сочувствуют. С дедом у меня был вооруженный нейтралитет. Мы пристально следим друг за другом, ожидая пакостей. Отец-таки заставил деда взяться за мое обучение. Дед был магистром во многих направлениях и мастером в оставшихся. Я с удивлением узнала, что он просто кладезь знаний! И превосходный учитель! Но заносит его, конечно, часто, это да…

Единственное, что-таки мне не далось, это зельеделие. Ну, так и дед в нем особо не блистал. Да и заинтересован не был. Зато я научилась напрямую работать с живыми стихиями, смогла призвать собственного духа-помощника (Пикачу, я выбираю тебя!), а еще теперь у меня есть домовик! Так как я все свое свободное время лезла гоблинам под руку и доставала своими почемучками, они все-таки решили найти мне занятие.

Им легче было дать мне няньку и заниматься своим делом, чем каждый раз с содроганием оглядываться и гадать, что же я еще могла натворить. Однако надолго няньки не хватило.

Гоблины — хорошие малые. Детей не обижают, хоть я и не совсем ребенок. Правда, мои повадки говорили об обратном… Но мне так легче было. Вначале они ставили барьеры, использовали артефакты, просто закрывали территорию. Но меня это не останавливало. Я с большим энтузиазмом искала лазейки. Выход всегда был самым простым.