— Ну, и давно такие проблемы с магией? — спросил Фабиан, подходя ближе, опасливо скосив глаза на жезл, почесала тыковку жезлом.

— А нормально не было.

— А. Ну ясно. Пошли к отцу. И да, убери свой молоток куда-нибудь.

— Это жезл! — возмутилась я.

— Мдя? А по виду не скажешь. Все равно убери, – убрала. Так как отец был директором, то сначала надо было подойти к любому декану. У них был камин и пароль от камина в кабинете директора. Слизнорт принял нас радушно и сразу дал доступ к камину. Папа был занят. Я оглядела солдатскую обстановку и хмыкнула.

— А где же книги? Артефакты? Раритеты? Удобные кресла и чай с лимонными дольками?

— А зачем? Кабинет начальника должен быть таким, чтобы желания вернуться сюда не было, — ответил мне брат.

— Ну, при Дамблдоре не особо горели желанием часто приходить сюда, хотя тут было довольно… уютно.

— Ну, так-то старик. А наш отец видный маг. Достаточно молод. Мама и так дома от ревности чуть по потолку не ходит, а если папа тут девиц будет держать дольше минуты вообще Хогвартс по камешкам раскатает.

— Мама может! — глубокомысленно ответила я. Братья согласно вздохнули и трансфигурировали себе кресла. Я нагло села на одном из них, потеснив брата.

— А что с твоими волосами? — спросил Гидеон, разглядывая прядь. — Мы думали, что краска. Но это не краска.

— Неудачный эксперимент. Не хотела, чтобы кто-то под моей обороткой мне репутацию портил.

— Что?! — спросил отец, появляясь в комнате, — Кто-то под оборотом с твоим волосом ходит? И почему я узнаю только сейчас?!

— Папа успокойся. Больше не сможет. Сама об этом случайно узнала. На уровне слухов. Потому и решила обезопасить себя, — ответила я, вставая. Отец подозрительно посмотрел на меня, прошел за свой стол, выполненный из красного дерева в старинном стиле, и сел.

— Кстати, что мы пришли-то. Пап, у Олли не выходят заклинания.

— Да-да. Знаю. Магический всплеск, изменение параметров и прочее. Обычное дело после совершеннолетия, — отмахнулся папа и вызвал домовика. Домовик принес поднос с дымящимися кружками кофе. Мы взяли по одной.

— Нет, пап. Тут скорее изменился рисунок. Изменение веса, роста, пластичности и так далее. А еще она пользуется артефактом кустарной работы, — ответил Фабиан, сделав глоток.

— Ага! Молотком!

— Ничего это не молоток! Очень хороший артефакт! Мне полностью подходит! — заявила я, выпив кружку в один момент. Кофе!!! Блаженство!!! Ммм! Как тот домовик выглядел? Или домовичка? За такое кофе по утрам я буду молиться на него! И с рук кормить!

— Дай сюда его, – я тяжело вздохнула, но подчинилась. Папа долго его осматривал со всех сторон и даже на зуб попробовал! За что тут же поплатился, получив короткий разряд.

— Своенравная штука. Сама делала? — спросил он, откладывая жезл.

— Ага. И руны сама выжигала. А что такое? — заволновалась я, почуяв, что цацку не вернут.

— Олли? Но молоточек был красный, разве нет? — задумчиво проговорил Гидеон, протягивая лапы к жезлу.

— Ай! Жжется, подлюга!

— А нечего трогать его немытыми руками! Мало ли где ты ими ковырялся, братец! — гордо ответила я, обидевшись за свою вещь.

— А ведь да. Их же было два, — протянул Фабиан, с интересом посмотрев на меня.

— Нет! Один! — заявила я и заерзала.

— Олли, — тихо произнес отец.

— Один! — заявила я и отвернулась.

— Олли, — еще тише позвал отец. От его вкрадчивого тона у меня мурашки по коже побежали. Пришлось вынуть и отдать. Ожидаемо жезл отодвинули дальше. И намека нет, что отдадут. — Итак, Олли. Какие у тебя проблемы с магией, о которых мне сказали сыновья, а не ты?

— Нет у меня проблем, — нахохлилась я.

— Олли, – я молча отвернулась.

— Она не может магичить.

— Совсем, — сдали меня братья.

— Могу!

— Ага. Рунами и маггл может. Без рун ты ни на что не способна, признай, сестренка, – я поникла.

— Олли, это правда? – я лишь кивнула. — И почему ты молчала? И как давно? – я пожала плечами, грустно усмехнувшись. Смотреть в глаза отца не могла. Боялась его разочарования. Или осуждения.

— Пап, я не видел, чтобы она пользовалась палочкой с её похорон. Точнее… ну, вы поняли.

— Да, но у меня были выбросы!

— Дочка никто не сомневается, что ты маг. Но нельзя молчать о проблеме. Мы знали о том, что после своего возвращения ты ничего не помнишь. Но остаются рефлексы. Мышечная память… Мы ждали, пока ты придешь в себя. Восстановить теорию легко. Но проблема оказалась глубже, — он нахмурился. — Вот. Возьми мою палочку. Родительская палочка всегда признает детей и слушается. И может защитить в какой-то степени, если ребенок необдуманно магичит, – я взяла короткую, но стильную палочку отца и улыбнулась. Она мне нравилась. — Вот. Теперь попробуй обычный Люмос. Помнишь движение? – я кивнула.

— Люмос! — махнула палочкой.

— Резче. И не Люмос, а скорее Льумэс! – я повторила. Опять ничего не случилось.

И разозлилась!

— ЛЬУМЭСС! — громко скомандовала я и закричала от неожиданности. Это бы не банальный фонарик, это был шквал света! Обжигающего, горячего и слишком яркого. Проморгалась не сразу. Отец с братьями пришли в себя чуть быстрее. Отец откашлялся и, закрыв пальцами глаза, сказал. — Нет. Палочка тебе не подходит. Неделю походишь без своих жезлов, я отправлю их своему мастеру. Пусть оценит. От занятий я тебя освобожу.

— Пап, я не специально.

— Я понимаю. Надо было раньше ко мне обратиться. Сейчас чуть оклемаюсь и отправимся в Мунго. Проверить зрение. Маме ни слова, – я согласно угукнула. Глаза еще слезились и не у меня одной. Палочка отца была цела, хотя покрытие слегка пострадало. Но это исправить можно и своими руками. В Мунго нас отдали медсестре. У отца с братьями со зрением было все хорошо. А вот на мне дело застопорилось. Не понимая в чем дело, я, тем не менее, отвечала на вопросы.

— Это зеленый цвет!

— Вы уверены, мисс?

— Да!

— А этот?

— И этот зеленый!

— Хм. Одинаковые?

— Да.

— Ясно. А это?

— Красный.

— Просто красный?

— Да! – как мне надоел этот цирк! Я уже поняла, что являюсь цветоаномалом. Не могу различать некоторые оттенки. Отец выслушал медика и успокоил его:

— В нашем роду такое случается довольно часто. Мы дети Магии, я подберу артефакт для того, чтобы моя девочка не попала в неудобное положение. Колдомедик понимающе кивнул.

— Ладно, пойдем, – отец повел нас в банк гоблинов. — Мне надоели сюрпризы. Сейчас полностью обследую тебя. Мне оставалось лишь смириться и выполнять все процедуры. О результатах меня не сообщили, жезлы не вернули… А день так хорошо начинался! Хоть на ужин успела, уже что-то. Сидела в окружении четверки друзей и тихонько тащила себе ужин с чужих тарелок. На мои причуды ребята внимания не обращали, списав на женскую логику.

Ребята обсуждали прошедшее занятие, совместное с львятами. О, вечные конкуренты! На что ребята не пойдут, лишь бы обойти соперника! К такому же выводу пришли и преподаватели. И очень быстро. Поэтому возобновили практику предыдущих преподавателей и возродили здоровую конкуренцию. Так как на занятия идти не хотелось, то я пошла к портрету, прихватив с собой подарок.

— Приветствую, Лорд Слизерин, — поздоровалась я.

— И вам здравствовать, Леди Певерелл.

— А я к вам с подарочком! — весело ответила и развернула картину. — Зачарована! В стиле того времени, когда вы жили! – картину я присмотрела во Франции. Оказывается, переодевать портреты у них было принято давно. Но конкретно этот портрет спросом не пользовался, так как был заказан одним хозяином для своего поместья, но заказ не был забран. Костюм был схож с мушкетерским, только насыщено зеленым и со змеей в орнаменте, вместо креста. Салазар был счастлив и от души благодарил.

Я дождалась, когда он чуть успокоится и, развернув магловский портрет богатырского вороного коня, наложила специальные чары и переместила коня в портрет Лорда Слизерина. Все! Салазар потерян надолго! Если не навсегда. Лихой свист и укрощение коня — это было дикое зрелище для моих глаз. Покачав головой, достала гримуар, яблоко, села возле стены и принялась зубрить теорию первых 20 общих заклинаний. Итак. «Фините Инкантатем (Finite Incantatem) — Универсальное контрзаклятие. Применяется во многих случаях и отменяет действие многих заклинаний. Для этого надо: …