– Да, насмотрелся я в своё время подобного, – вздохнул я, мигом вспомнив границу и Таджикистан. – Думал, что больше никогда не увижу.

– Мгновенная смерть. Удар был такой силы, что кабину просто сплющило и спрессовало за одну секунду, – подытожил Ковалёв, осмотрев профессиональным оперским взором место трагедии. – Без спасателей никак не определить, сколько человек погибло – один или двое. Груз разбросало… Поддоны с продуктами, похоже.

– Угу, макароны, крупа, консервы, – кивнул я, мельком оглядев содержимое распотрошённого прицепа. – Миш, пошли отсюда.

– Володь, а к морю сходить? – искренне удивился Михаил. – Мне вот до сих пор не верится, что это не сон. Сейчас, думаю, проснусь, и снова увижу солнце, шоссе, тебя за рулём, ухмыляющегося…

– Кхм… Ну ладно, пошли, сходим, – хотя я чуть было, не охренел от предложения своего напарника, но виду не подал. Хотелось, конечно, заорать, матюкнуться, долбануть кулаком по стволу… чего-то похожего на сосну-переросток, но я не стал этого делать. Криком делу не поможешь. – Руслан, спускайся сюда, вниз!

– Ну, и дураки же мы, – мой напарник неожиданно хлопнул себя по лбу, доставая из кармана сотовый. – Так, связи нема…

Я чертыхнулся, признавая правоту Ковалёва, вытащил из кармана один из моих мобильников, нахмурился, глянув на экран «нокии». Телефон не находил сигнала сотовой связи. Понимая, что хватаюсь за соломинку, проверил оба «нулевых» «самсунга». Всё тот же отрицательный результат. Повторив аналогичными манипуляции со своими «секретными» аппаратами, Михаил выразительно посмотрел на меня, отрицательно покачав головой.

– Руслан, проверь-ка свой сотовый, – попросил я подошедшего к нам капитана Руденко.

– Уже проверял, Володя, – во взгляде Руслана промелькнула некоторая растерянность. – Связи нет.

– А рации проверяли? – вдруг спросил Ковалёв. – У нас же по паре раций в каждой машине. Я сам их вам раздавал.

– Эээ… Рации остались в джипе, – помедлив, мотнул головой Руденко. – Сходить?

– Не надо, я сам, – нахмурился мой напарник. – А вы лучше смотрите по сторонам, чтобы не проворонить зверушек из здешнего леса.

– Володя, а где мы? – подождав, пока Михаил отойдёт, поинтересовался Руслан. – Где мы находимся? Что вообще произошло?

– Блин горелый, Рус, не грузи себе мозг сверхтяжёлыми вопросами, – оглядываясь по сторонам, произнёс я. – Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас сходим к морю, к озеру, к воде, в общем, а там – увидим, что дальше делать.

– Хорошо, Володя, не буду больше, – капитан пожал плечами, поудобнее перехватив автомат, и замер, внимательно наблюдая за окрестностями. Ну, вот, неужели обиделся?

Спустя три минуты мой напарник вернулся, принеся обе рации и пару бронежилетов. Пока мы с Руденко облачались в кевлар, Ковалёв вызвал по рации группу Зеленцова и Барулина. На удивление, ребята отозвались почти мгновенно, доложив о происходящем на шоссе. Судя по всему, опера взяли ситуацию под свой контроль, остановив движение в сторону обрыва. Ну, и хорошо, пусть никто больше не повторит судьбу бедолаги с этой злополучной фуры. Попытка вызвать «скорую» для водилы фургона не удалась – как я и предполагал, сотовая связь приказала долго жить.

– Ну, готовы? – свой бронежилет Михаил натянул ещё возле джипа и сейчас нетерпеливо топтался рядом.

– Угу. Не торопясь, цепью, Руслан посередине и позади нас на два-три шага, – я быстро определил порядок движения. – Смотреть в оба, не болтать. Лес шума не любит.

Вообще-то термин «лес» мало подходил к сотне метров редколесья, но я решил перестраховаться. Мало ли что, а бережёного и бог бережёт. Беря на прицел все подозрительные тени, готовые немедленно стрелять в кого угодно, мы крались по мягкой земле. Предосторожности оказались излишними: никто и ничто не потревожил нас, и мы благополучно вышли на обширный песчаный пляж. Да, водный простор оказался морем – это быстро определилось по вкусу самой воды.

…Евпатий-Коловратий, это куда же нас занесло? Где у нас есть подобные пляжи, с таким красивым белым песком? – подумал я, навскидку оценив ширину пляжа метров в пятьдесят. И никого на пляже – ни людей, ни птиц, не видно даже ничьих следов. А море… Море очень красивого цвета, ярко-голубое, как на рекламных проспектах Таити и прочих Туамоту. Это точно не Балтика, не Север и не Крым…

– Значит, так, мы торчим на побережье какого-то тёплого моря, – поглазев с минуту на лёгкий прибой, неожиданно выдал Руслан. – Вы в курсе, что я служил срочную в морской пехоте, ходил в Средиземку, в Индийский океан, когда там ещё не бузили сомалийские пираты. Про Балтику и Атлантику вообще молчу… Парни, это стопудово тропическое море.

– Блин горелый, бинокль бы, – выслушав Руденко, я повертел головой, вгляделся в поднимающуюся над пляжем туманную дымку. – Видимость метров семьсот-восемьсот навскидку, точнее не скажу… Парни, слева берег вроде тянется далеко-далеко, а вот справа – непонятно. Не могу рассмотреть.

– Погоди-ка, Володя, одну минутку, – Ковалёв присел и что-то подобрал на песке. – Это янтарь, или мне кажется? Если янтарь, то здесь его полно… Может, мы всё же в Калининградской области, а?

– Да, это янтарь, – покрутив камешек в руке, подтвердил Руслан. – Крупный янтарь, такой – очень большая редкость.

Я тоже подобрал кусочек прозрачной окаменелой смолы, потом второй, третий, присел у кромки прибоя, где вода перекатывала целые россыпи янтаря. Никому не нужного янтаря. На Балтике такое изобилие встречается только после сильных штормов. С другой стороны, на пляже нет ничего, что бы указывало на присутствие цивилизации: ни кусочка мусора, ни осколков стекла, ни пластиковых бутылок. Лишь многочисленные россыпи янтаря и сухие водоросли, местами выброшенные на берег.

– Кто-нибудь в курсе – есть ли в тропиках янтарь? – повернулся я к подчинённым.

– Читал, что в Карибском море имеются вполне приличные запасы, – пожал плечами капитан. – Сам не видел: когда служил, мы не ходили дальше Канар.

– Пошли, парни, обратно. Надо пройтись вдоль границы обрыва, ну, того разлома земли, с которого рухнула фура, – мой напарник бесцеремонно отвлёк нас от обсуждения мировых запасов янтаря.

– Идём, Миша, уже идём, – я вновь осмотрелся вокруг. – Порядок движения тот же. Не расслабляться, не торопиться.

Возвращаясь обратно к дороге, мы с куда большим интересом рассматривали деревья, зелёную траву, мох. На глаза попалась пара-тройка видов жучков, снующих по стеблям растений. Увы, ни один из нас не являлся спецом по насекомым, поэтому данные «улики» пропали даром. Пару раз мне показалось, что в кронах деревьев прячутся белки, что ли, но данное подозрение так и осталось неподтверждённым.

Уже на подходе к джипу мы обратили внимание, что туман начинает рассеиваться. Точнее, постепенно поднимается вверх, тая в воздухе. К сожалению, туман исчезал слишком медленно, и визуального контакта с группой Зеленцова и Барулина всё ещё не было. Мы вновь связались по рации с парнями, уточнив обстановку на месте несостоявшегося тарана.

Доклад Владислава особого оптимизма не внушил – мобильная связь по-прежнему не работала, а толпившийся у импровизированного КПП народ задавал слишком много сложных вопросов. Ну да, дачники и дальнобойщики хотели знать, что происходит и когда это закончится. А что им отвечать, если ни Зеленцов со товарищи, ни мы так толком, ни фига и не знаем? Вот и насочиняли мои опера про теракт, про аварию на трассе и т. д. Им и невдомёк, что я бы уже всё на свете отдал за теракт с аварией. Ибо чуяло моё сердце, что мы влипли в офигеннейшие неприятности.

– Ну, что, поступим, как настоящие мужчины – пойдём налево, – сунув рацию в карман и покрутив головой, решил я.

– Налево? Налево от чего? – поинтересовался Ковалёв.

– Налево от направления нашего движения в данный момент, – уточнил я. – Вон в ту сторону, в общем. Порядок движения не меняем.

Видимость постепенно улучшалась, и мы уже не целились в каждое подозрительное дерево. Свернув налево, пошли вдоль обрывчика, образовавшегося в результате неведомого катаклизма. По «нашей», российской, земной стороне обрывчика. Катаклизм не пощадил ни наш, ни тот лес, несколькими рухнувшими деревьями резко обозначив границу между ландшафтами. Причём все деревья полегли на «не нашу» сторону.