– Катя, тебя вызывает к себе Малинин.

– Что-нибудь случилось? – я почувствовала прилив непонятной тревоги.

– Я не знаю, Катя. Начальник цеха распорядился, чтобы ты срочно подошла к нему в кабинет.

Я остановила станки, вышла из цеха, направилась к двухэтажному зданию, где на первом этаже располагалась столовая, а на втором – бухгалтерия и кабинеты начальства и технологов. Пройдя по тёмному коридору, я остановилась у двери, обитой дермантином. Сделав глубокий вдох, я постучалась.

– Войдите, – ответил мужской голос.

Я отворила дверь и вошла в просторный кабинет, обставленный польской офисной мебелью с пластиковыми жалюзи на окнах. За длинным столом из плотного стекла восседал начальник вязального цеха Алексей Иванович, бородатый мужчина крупного телосложения, возрастной рубеж которого приближался к пенсионному. Чем-то он был похож на популярного в девяностые годы певца Александра Кальянова.

– Здравствуйте, Алексей Иванович! Вызывали?

– Здравствуй, Екатерина. Да, вызывал. Присаживайся, – начальник указал мне на стул, обитый чёрным кожзамом.

Я подчинилась и уселась. Алексей Иванович сверлил меня своими маленькими глазками-буравчиками и теребил в руках шариковую ручку.

– Екатерина, я должен сообщить тебе не совсем приятную новость. Нашу фабрику выкупил один бизнесмен и, к сожалению, в скором времени он подберёт новый персонал. Как говорится, новая метла по-новому метёт. Так что, Катерина, с завтрашнего дня можешь не выходить на работу. Трудовую книжку сможешь получить в отделе кадров.

– Простите, а зарплату за предыдущие месяцы? – я находилась в состоянии шока от неожиданной новости, свалившейся, словно снег на голову.

– К сожалению, Катерина, на данный момент казна нашего обанкротившегося предприятия пуста. Если удастся что-нибудь выкроить и договориться с новым хозяином, я тебе дам знать, придёшь и получишь свои расчётные. А пока мне тебя порадовать нечем, а скорее, наоборот, – начальник отвёл взгляд в сторону и закусил нижнюю губу, затем, как-то прищурившись и без того маленькими глазками, он продолжил речь. – Хотя, Катя, для тебя, пожалуй, найдётся выход.

– И какой же? – удивлённо спросила я.

Алексей Иванович оторвал своё грузное тело от офисного кресла и, подойдя к двери, провернул ключ в замочной скважине. Затем он присел на стул около меня и провёл своей крупной ладонью по моей щеке. Пристально глядя мне в глаза, он, немного нервничая, прошептал:

– Катя, я хотел тебе признаться, что ты мне давно нравишься. Ты красивая девушка. Если ты согласишься стать моей любовницей, я смогу поправить твою экономическую ситуацию. Ты ни в чём не будешь нуждаться.

Мне стало не по себе. Мужчина по возрасту старше моего отца предлагал мне роль любовницы, а точнее, интимные отношения. Толстый и обрюзгший, к тому же с неприятным запахом пота и изо рта. Тошнота подступила к горлу, и съеденный в столовой обед просился обратно. Не дожидаясь ответа, начальник резко притянул меня к себе и впился в мои губы. Одной рукой он начал расстёгивать пуговицы на моём рабочем халате, испачканном чёрным мазутом от станков, стал теребить мою грудь.

– Алексей Иванович, что вы себе позволяете? – я стала с силой отталкивать от себя начальника.

Но сильные цепкие ладони сжимали моё хрупкое тело и не хотели отпускать. Одной рукой он расстегнул молнию на брюках и извлёк наружу возбуждённый орган.

– Девочка моя, сделай мне приятное, – начальник намекнул на оральный секс.

В этот момент на моё счастье раздался стук в дверь. Начальник резко отпрянул от меня, застегнул молнию на брюках и поспешил вернуться в своё кресло, вытирая рукавом сорочки пот со лба.

– Ступай, ступай, Катерина. Но помни, моё предложение всегда останется в силе, – жестом указал он на дверь.

Я судорожно открыла ключом дверь и, чуть не сбив с ног бухгалтершу, державшую в руке какие-то бланки, бросилась восвояси. В сознании путались мысли, и я не могла толком ничего сообразить. Ясно было одно – я стала безработной. Как и на что жить дальше – мне неизвестно.

***

На подходе к дому я услышала из окон нашей квартиры громко включенную музыку и хохот. Снова Олька дружков привела. Я поднялась на этаж и, едва открыв входную дверь, учуяла странный, ранее неведомый мне запах. Это было похоже на дым от сигарет, только ещё слаще. Я вошла в зал и увидела сводную сестру, танцующую на журнальном столике, абсолютно обнаженную. Она безо всякого стыда приседала в ритме зажигательного танца и выпячивала наружу гениталии с пирсингом. Две девушки неформального вида и парень с серьгами в ушах и чёрных рваных джинсах ей аплодировали. Повсюду валялись пустые бутылки из-под шампанского и пива, пепельница была доверху набита окурками. Моему терпению пришёл конец. Я подошла к стереоцентру и одним махом выдернула шнур из розетки. Молодёжь задурманенными вопросительными глазами смотрела на меня. Оля, шатаясь, слезла со стола и подошла ко мне. Схватив меня за ворот вязаной кофточки, она прошипела сквозь зубы:

– Ты чего припёрлась, а? Ты почему не на работе?

– Как же тебе не стыдно, Оля! Ты куда катишься? Отпусти меня немедленно! – я пыталась отодрать руку сводной сестры, но она меня держала мёртвой хваткой.

Затем она нагло захохотала и отвесила мне звонкую пощёчину.

– Пошла вон отсюда! И не смей больше вторгаться в дом, когда я развлекаюсь. Ты всё поняла? – сводная сестра указала мне рукой на дверь.

Оля задурманенными глазами смотрела на меня, и я поняла, что она в состоянии наркотического опьянения. К тому же парень закурил папиросу и стал её передавать по кругу. Так вот откуда разило сладковатым дымком! Я поняла, что разговаривать, а уж тем более воспитывать Олю сейчас бесполезно, и молча поплелась к входной двери.

***

Я стояла у могилы своей мамы. С фотографии на памятнике, сделанном из мрамора, мне улыбалась молодая женщина с большими синими глазами, одетая в красивую блузу в горошек с кружевным воротником. Несмотря на то, что фотография пожелтела, мамины ясные, словно небо, глаза всё так же ласково смотрели на меня, будто радовались моему приходу. Я провела ладонью по маминому изображению и, обхватив руками памятник, разрыдалась.

– Мамочка, мне так тебя не хватает. Мне очень плохо! С тех пор как папа женился, в нашем доме творится кошмар. Дочка папиной супруги с ужасным скверным характером и эгоистичными повадками постоянно устраивает дебоши, не говоря уже о самой мачехе. Мне никто и никогда не сможет заменить тебя, мама! Я потеряла работу и теперь не знаю, как дальше жить. Ведь отцу также задерживают деньги на стройке. Нам очень тяжело!

Мамин лик смотрел на меня, словно мама хотела успокоить меня:

– Моя славная доченька! Ты всегда была умничкой и покладистым ребёнком, я всегда тебя любила и никогда не перестану любить тебя. Я никому не дам тебя в обиду, ведь ты этого не заслуживаешь. А то, что ты сейчас без работы, так это временно. Скоро, доченька, твоя жизнь изменится к лучшему, поверь мне. В недалёком будущем ты сама убедишься. Я твой ангел-хранитель и всегда рядышком. А сейчас беги домой, доченька, погода портится, вот-вот пойдёт дождик. Я не хочу, чтобы ты промокла и потом заболела.

Я попрощалась с мамой и направилась на выход с кладбища.

***

Я стояла на остановке и ёжилась от холода. Небо затянуло тучами, стал накрапывать дождь. Моего маршрутного такси, а также автобуса не было. Я достала из потрёпанной сумки недочитанный детектив Марининой и решила скоротать время в ожидании нужного мне маршрута за чтением под навесом остановки.

– Девушка, простите, можно вопрос? – раздался рядом женский голос.

Я оторвалась от книги и увидела перед собой притормозившую иномарку серебристого цвета. Из салона на меня смотрела женщина средних лет, блондинка в очках.